Алексей Федянин - Кладезь безумия

Я смотрел на будильник и не мог поверить своему счастью. Мне снился сон, и значит, я спал! Спал! И мне снился сон! Я вскочил с дивана и помчался в ванную комнату. Открывая кран, я обнаружил в своей руке клочок бумаги, машинально сунул его в карман (мало ли что во сне под руку попадётся?) и вскоре холодная вода продолжила дело ночного ливня.

Вагон метро, набитый пассажирами, захлопнулся буквально перед моим носом и помчал вдаль по рельсам. На меня нахлынула такая бешеная злость, что хотелось спрыгнуть с платформы и пуститься вдогонку за составом. Остановила меня лишь безрадостная перспектива прокатиться на локомотиве следующего поезда.

Я посмотрел на электронное табло. Оно мне предсказало долгий разговор с шефом по поводу моего опоздания минут на 15 как минимум. Как максимум… Стоп, а ведь максимум я сам себе устанавливаю. Я могу опоздать на час… на два… на полдня. Я могу, в конце концов, вообще не прийти!

Ухватившись за эту мысль, я принялся шагать по перрону. Мне вспоминался осточертевший офис, коллеги, которые на самом деле были отличные ребята, импульсивный шеф, несомненно, умный парень, но пунктуальный до неприличия. Он полагал, что все должны быть точно такими же, за что регулярно зарабатывал колоритные эпитеты в свой адрес от сотрудников во время курения на лестничной площадке. Да, мои способности были востребованы в этой редакции – я мастерил коллажи из тренеров и футболистов, и у меня это получалось. Иногда мне казалось, что я могу больше, и в эти моменты я обещал себе когда-нибудь перейти на работу в рекламное агентство. Когда-нибудь… подумаешь, всего лишь вопрос времени.

Очередной состав подоспел как раз во время кульминации моих размышлений. Для себя я решил уже окончательно: на работу я сегодня не пойду. Впервые за два годы моей работы в редакции! Я достал из кармана телефон, тот самый, который исполнял на моём столе дикие танцы сегодня ночью.

– Алло, – сказал я, как только произошло соединение, – это Евгений.

– Да, Женя, здравствуй, – голос шефа был немного недоумевающий. С чего это я, вместо того, чтобы прийти на работу, звоню на неё?

– Я, наверное, не смогу сегодня прийти на работу. Очень плохо себя чувствую, и сейчас еду в больницу. Какая-то усталость непонятная…

– Ну, конечно, Женя, – такое впечатление, что шеф чуть ли не обрадовался моему отсутствию, – у тебя уже недели две глаза красные, ходишь, словно зомби… Может, тебе лучше вообще взять отпуск? Скажем, недельки, на две…

– Спасибо, Игорь Артурович, – это предложение меня весьма насторожило. Знаем мы эти отпуска! Пару месяцев назад Гриша, дизайнер из нашего отдела, уже уходил в отпуск «на недельку». До сих пор отдыхает…

– Ну, так как насчёт отпуска, – бодрый голос шефа вернул меня к действительности, – берёшь?

– Спасибо, Игорь Артурович, – повторил я, – но я думаю, завтра уже буду в норме и полной боевой готовности. Врача я знаю – это великолепный специалист.

– Смотри, Женя, не рискуй здоровьем, – шеф изо всех сил делал вид, что желает мне добра. – Помнишь – в здоровом теле здоровый дух?

– Ну, конечно, – ответил я. Из-за поворота тоннеля показался очередной состав поезда метро, – завтра буду, как огурчик.

– Будем надеяться. Пока, удачи.

– Спасибо.

Конец вызова. Он произошел как раз вовремя, и я успел втиснуться между хлопающими дверьми вагона. Свободных для сидения мест, естественно, в наличии уже не было. Впрочем, меня не особо это расстроило. Я опёрся спиной о двери и приступил к осмыслению того, что я только что сделал. Как огурчик, ну да. Зеленый и сморщенный.

Хотелось бы мне самому верить, что завтра утром я буду в норме. Очень хотелось бы.

…Мы проезжали над Днепром. Каждый раз, перемещаясь с Левого берега на Правый, я испытываю чувство причастности к чему-то великому и торжественному. Вот река, которая была ещё тогда, когда не было Киева, не было Иисуса, Гомера и ещё Бог знает кого. Сначала её называли Борисфеном, затем Днепром,…

и кому пришло в голову называть реку мужскими именами?

…и пока что, насколько мне известно, переименовывать её никто не собирается. Нет, разумеется, в столице достаточно достопримечательностей, но ничто так не вызывает чувства причастности к истории, как эта стрела Амура, пронзившая сердце страны на две неравные части.

Вагонный состав пересёк Днепр и нырнул под землю, продолжая равномерно грохотать по рельсам. Пришло время рассматривать рекламу на стенах вагона. Как дизайнер полиграфии, желающий в будущем

(когда-нибудь)

работать в рекламном агентстве, я должен был поинтересоваться новинками рекламных шедевров. Но почему-то мне этого не хотелось. Вообще, сегодня день явно выбивался из общего строя себе подобных. Странно, что я заметил это только сейчас. И странно, что я только сейчас заметил девушку, с нескрываемым любопытством изучавшую меня.

Первая мысль, пришедшая в голову, звучала приблизительно так: «И что я, хотелось бы мне знать, не так на себя надел?». Мысль мелькнула и исчезла, потому что девушку явно не моя одежда интересовала. «Наверное, ей гораздо интересней, что находится под одеждой», – подумал я и невольно улыбнулся. Девушка улыбнулась в ответ.

Наверное, мы оба довольно глупо выглядели со стороны, но в данный конкретный момент меня это меньше всего интересовало. Случилось вот что: в девяносто девяти случаях из ста я бы просто отвернулся, не зная, как мне реагировать на мою любопытную спутницу. Откровенно говоря, никогда не знал, что следует делать, когда прекрасная девушка (а она была прекрасна, глупо, конечно, не бывает так, но прекрасна) сверлит тебя взглядом. О Боже, а вдруг она из какой-то секты либо промоутер новой марки сигарет? Однако, что бы я там себе ни думал, я сделал то, что не делал, по-моему, никогда – сдвинулся с места и подошел к ней.

Я стоял посреди грохочущего вагона и просто смотрел на неё. Вблизи она оказалась не просто прекрасной – она была великолепна. Её волосы пепельного цвета гармонично ниспадали на худенькие изящные плечи, тонко очерченный подбородок подчёркивал плавные, аристократически правильные черты лица. Большие зелёные глаза излучали веселье, и в то же время такую мягкость и безмятежность, что я уже для себя решил: будь она хоть промоутером, хоть из секты кришнаидов-свидетелей пятого пришествия, а один я из этого вагона не выйду. Сегодня я никуда не спешил, но это не имело ни малейшего значения: я остался бы с ней, даже если бы меня ждали для вручения Нобелевской премии.

– С таким выражением лица, молодой человек, – сказала девушка, по-прежнему расстреливая меня своими глазками, – неопытные студенты обычно приглашают девушек на танец. Или делают предложение.