Семён Данилюк - Сделай ставку и беги

Листопад захлопнул папку и, ссутулившись, пошел через радостно загалдевшую толпу. За ним поспешала Виктория. На ходу ей пожимали руки, одна из старух благодарно перекрестила.

– Всё, что смогла. Всё, что смогла, – бормотала Вика, отчего-то и впрямь растроганная.

Сторонкой, вдоль парапета, нырнул в переулок Антон.

На пересечении с улицей Вольного Новгорода Листопад обернулся. Лицо его лучилось весельем, – ему опять стало хорошо. От удачного розыгрыша, от вида осчастливленной девушки, от того, что встретил Антона и теперь уже не будет так одинок в опостылевшем городишке.

Хорошо было и Вике, с восторгом смотревшего на озорного волшебника, влегкую добывшего деньги из асфальта.

Она вытащила деньги, пересчитала:

– Здесь сто семьдесят. Пятьдесят лишних. Возьмите.

– Оставь на конфеты, – Иван сжал ее ладошку с деньгами в кулачок, оглядел коротко остриженные пальчики с подушечками, смятыми, будто стоптанные тапочки.

– Фоно?

– Класс фортепьяно, – подтвердила Вика. Она выжидательно стояла, не отнимая руки.

Так и стояли они, пока не подошел смурной Антон.

– И что хорошего мы сделали? – буркнул он. – Обчистили людей. Вы хоть видели, как старухи по трешке собирали? Как хочешь, Ваня, не дело это. Давай деньги, пойду верну.

Лицо Вики испуганно вытянулось. До сих пор содеянное представлялось ей разудалой хохмой. Иван нахмурился:

– Да? И как ты себе это представляешь?

Скажу, пошутили.

Листопад уничижительно гоготнул:

– Во-первых, оставишь ее без денег. Во-вторых, как только ты им вернешь «бабки», они тебя всем скопом в ментовку доставят. А следом и нас.

– Так и так не сегодня – завтра сообщат.

– Ни-ког-да! – внушительно отчеканил Листопад. Он все еще пребывал во власти счастливого вдохновения.-Никогда они ничего не сообщат и не напишут. Потому что все это – гомо совьетикус. То есть человек дрожащий. Он же от власти любой подлянки ждет. Кстати, правильно делает. Дома-то и впрямь аварийные. Водопровод, поди, тоже от Казакова. Если шум поднять, где гарантия, что та же мыслишка – переселить – не придет в голову какому-нибудь официальному мудриле? А начнут переселять, непременно надуют. Подсунут такую же гниль, только на окраине. Так шо, дети мои, – он покровительственно приобнял обоих, – они еще свечку поставят, что легко отделались. Если вообще догадаются. Среди нас-то нет дураков им это объяснять.

– Один, кажется, есть, – протянул Антон, наполняясь недобрым предчувствием.

Со стороны набережной бежал раскрасневшийся Вадичка, возбужденно размахивая руками.

– Я-таки их раззадорил! – ещё на бегу азартно выкрикнул он. – Еле ноги унес!

– Говори, – потребовал Антон.

– Малек отчебучил, – гордо глядя на Вику, сообщил Вадичка. – Пришел к преду. Он мне телефон. Куда, мол, звонить будете? В рай– или в облисполком? Ах ты думаю, покажу я тебе и рай, и ад, – Вадичка глотнул воздуха, предвкушая эффект. – Ноль два набрал. «Милиция, спрашиваю?» А сам на этого дедка гляжу. Ох, гляжу! «Мы тут лохов, говорю, развели. Сейчас на ихние деньги гульнем! Прошу зачесть как анонимную явку с повинной». И – кидаю трубку. У дедка глаза по пятаку. Верещать чего-то начал, соседей звать. Я ему пламенный привет и – припустил. Как видите, тоже могём блоху подковать!

Он победно подмигнул. Под ошарашенными взглядами обиженно засопел.

– А ништяк! «Наколоть» лоха – полдела. А ты попробуй вот так, чтоб огонь на себя! Вот где главный кайф. Запомнят они Вадичку!

– Удавлю! – Иван ухватил Непомнящего за бицепс, подтащил к себе, заставив приподняться на носки. В ожидании удара Вадичка зажмурился. От страха и унижения в уголках полных его губ непрерывно возникали и лопались мелкие пузырьки. Смотреть на это было противно. К тому же рядом сжалась перепуганная Вика. Бить расхотелось.

– Как будто погоня! – выкрикнул Антон.

В самом деле в конце переулка, со стороны Волги, появились двое мужчин. Оборотившись к другим, пока невидимым, они показывали на беглецов.

– В общем так, – сквозь зубы процедил Иван. – Из-за тебя, пакостника, и впрямь могут розыск объявить. Потому расходимся в разные стороны. Всем надо на время затихнуть, пока пена уляжется. Если кого найдут, остальных он не знает. И больше, шоб ты мне не попадался!

Он с ненавистью оттолкнул незадачливого хохмача, через силу подмигнул посеревшей девушке:

– Не робей, Златовласка. Главное в этой жизни – результат. На вокзал успеешь?

– Д-да. Как будто да, – пробормотала Вика.

– Тогда удачи!

Подхватив под руку Антона, Иван шагнул в ближайший проходной двор.

– А жаль, – пробормотал он. – Вроде, хорошая девка.

– Хорошая, – подтвердил Антон. – По молодой дури говоруну этому в лапы попала. Вот и мыкается.

Вика и Вадичка пересекли несколько улиц. Убедившись, что опасность больше не угрожает, она остановилась на обочине, выискивая взглядом такси.

Остановился и Вадичка. Он всё не мог успокоиться.

– За пакостника он мне отдельно ответит! Это я при тебе сдержался. А при случае посчитаюсь. Ишь каков! Любит, как погляжу, молоденьким девочкам пыль в глаза пустить. Ему можно хохмить, а другим, видишь ли, нет.

Он скосился на реакцию Вики. Слишком заметно было впечатление, которое произвел на нее Листопад. И это Вадичку сильно беспокоило.

Со стороны Тверского проспекта появилось такси. Заметив поднятую руку, таксист принял к обочине.

Вадичка разудало ощерился:

– Ну что, вечером на хазе?

– Зачем?

– Так, как обычно. Покувыркаемся. Совершим обоюдоострый коитус!

– Не совершим! – Вика отрицательно мотнула головой, уселась на заднее сидение. – Занята я.

– Надолго?

– Навсегда, – услышал Вадичка то, чего боялся.

Машина тронулась.

Ни для Вадички, ни для Вики разрыв не стал полной неожиданностью. Любви к нему она не испытывала никогда, а затем устала и от однообразных приколов, которыми поначалу он ее увлек.

А встречаться продолжала и не изменяла разве что из благодарности за первый сексуальный опыт да из своеобразной женской порядочности – поменять одного нелюбимого на другого мешала брезгливость.

Но об этом Вика не думала. Размылся в памяти Вадичка, как акварельный набросок, облитый водой. Вроде что-то было. Но через расплывшееся пятно и не разберешь. По дороге на вокзал она откинулась на сиденьи и чуть заметно, уголками губ улыбалась, вспоминая косящий взгляд Ивана Листопада. Не нахальный – привыкшего к безнаказанности шкодника, а требовательно-наглый взгляд сильного, не знающего удержу в желаниях мужчины.

Вадичка же глядел вслед уходящей в навсегда любовнице. Знакомство с нею он начал с уверения, что любовь не имеет никакого полового значения. Но за прошедшее время, не признаваясь, привязался к Вике настолько, насколько вообще был способен на привязанность к другому человеку. Он едва сдерживал желание заскулить.