Елизавета Воронина - Алиса. Рабство в Сети

– Ты дура! А она – актриса известная! Кино видела с Челентано? «Укрощение строптивого»? Или ты не знаешь, кто такой Челентано?

– Не смешно, кстати… А кино видела сто раз. Так это она? Кино сколько лет назад снималось? Ей тогда сколько?

– Сколько б ни было, она не выглядит на тот возраст. Глянь, какая ляля пошла! Идет – словно пишет!

Провожая взглядом итальянскую актрису, которая посылала в разные стороны воздушные поцелуи, Ольга Жуковская еле сдерживалась, чтобы не повернуться к щебетавшим позади нее девушкам. Судя по репликам, это были не обычные тусовщицы – каждая наверняка представляла какое-нибудь издание, собиралась писать об увиденном. Именно поэтому Жуковской хотелось вмешаться, втолковать гламурным девицам, кто такая Орнелла Мутти, чем она знаменита и почему достойна большего внимания, чем вместе взятые Ван Дамм, Памела Андерсон и не приехавшая в Киев скандальная наследница миллиардов Пэрис Хилтон.

Воздержалась Ольга по одной простой причине: не в меру болтливые девицы здесь, на крупном светском мероприятии, чувствуют себя как рыбы в воде. Пусть не все знают, как выглядит Орнелла Мутти и уж точно не смотрели «Истории обыкновенного безумия» и «Любовь Свана». Для них незнание – не помеха. Зато они сильны в другом – прекрасно ориентируются в закулисье, знают все сплетни, наверняка имеют прямые источники информации и лично знакомы если не с самими организаторами, то уж точно – с людьми, приближенными к ним. Ольга в их глазах наверняка выглядит старушкой, случайно оказавшейся на чужом празднике жизни. Мало того что пришла, так еще и поучает…

Нет, Жуковской нужно было узнать и услышать не сплетни о том, где, с кем и сколько пьет бельгиец Ван Дамм, который в Киеве обрел чуть ли не вторую родину. Ее ухо сейчас зацепило более важную информацию: девушки, вышедшие в финал, уже на этом этапе представляют не всю страну.

Допустим, сплетницы не врут, размышляла Жуковская, провожая взглядом очередного известного светского красавца. Пускай сгущают краски, но все же не обманывают и ничего не путают. Если так, то получается: пахнет не придуманным, не высосанным из пальца, а реальным скандалом. Узнать бы, какими регионами пожертвовали организаторы ради того, чтобы вывести сразу пять одесситок. И кстати, выяснить, как можно пообщаться с землячками, волынскими красавицами. Ради них Ольга, собственно, здесь и тратит свое время.

Воспользовавшись паузой между подъездами лимузинов – неожиданно получился слишком большой разрыв в «гламурном конвейере», – Жуковская полуобернулась и, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как бы между прочим, проговорила:

– А про луцких девчонок не слышали ничего такого?

– Каких?

– С Волыни. «Глянец».

– Почему – «Глянец»?

– Агентство «Глянец». – Ольга даже предположить не могла, как быстро может начать терять терпение, глубоко вдохнула и повторила: – Девочки от модельного агентства «Глянец».

– Нету такого агентства в релизе, – категорично отрезала девица с разноцветными волосами, скрывавшая лицо за двумя большими кругами дымчатых очков.

– В смысле? – не поняла Жуковская.

– В прямом.

– Это не та фирма, которую сняли с пробега? – прозвучало слева.

Ольга резко обернулась на голос. Лицá говорившей в сентябрьских сумерках не разглядела, но голос узнала. Тот самый, озвучивший похожую на скандал историю с непропорционально большим представительством одесситок. Голос чуть хрипловатый, который идет далеко не всем, но ее собеседнице он подходил идеально.

– Почему – сняли? С какого пробега?

– Фигурально. Выражение такое.

Собеседница даже в сумерках выглядела если не на много старше прочей тусовочной братии, то уж точно спокойнее и опытнее. Инстинктивно, повинуясь только собственному опыту общения, Ольга Жуковская почувствовала: словам этой молодой женщины можно доверять больше, чем ни к чему не обязывающей болтовне других, у которых языки без костей и не на привязи.

– Это я поняла. А сняли – почему? За что?

– Дисквалификация, – это длинное слово собеседница выдала без затруднения, на одном дыхании, с легкостью опытного спортивного комментатора.

– Как? Кто? Кого?

Вопросы посыпались с языка Ольги один за другим, словно кто-то нажал пальцем на невидимую гашетку и не убирал его, выпуская наружу непрерывные словесные очереди.

– Этого я не знаю, – ответила собеседница. – И никто не знает. – Затем последовала пауза, после чего Жуковская услышала короткое: – Отойдем?

Они выбрались из толпы, переместились ближе к дверям, ведущим в кассы. Здесь Ольга смогла рассмотреть новую знакомую получше. Высокая, худощавая, коротко стриженная, одетая довольно сдержанно, совсем не похожая на своих коллег, с которыми, вне всяких сомнений, была знакома не первый день и даже не первый год. От нее веяло каким-то необъяснимым спокойствием. Так ведут себя люди, знающие, что делают, и готовые отвечать за каждое свое слово.

– Интересуетесь девушками из «Глянца»? – переспросила она, не называя себя.

– Да. Меня зовут Ольга, я…

– Не надо спрашивать о них здесь, – мягко перебила собеседница, так и не представившись в ответ. – Знаете кого-то лично из них?

– Нет.

– А кого-то из руководства «Глянца»?

– Мои знакомые с ними в контакте.

– Что же ваши знакомые информацией не владеют? Хотя можно понять, – тут же добавила она. – Если здесь табу, то там, на месте, и подавно. Такой скандал никому не нужен. Видимо, предупредили.

– Кто предупредил? Кого? Какой скандал? – Ольга опять не смогла сдержать бурный поток вопросов.

– Курите? – спросила собеседница и, не дождавшись ответа, достала из сумочки початую пачку длинных ароматизированных дамских сигарет, но закуривать не спешила, постучала пачкой по раскрытой ладони. – Я сама многого не знаю, Ольга. Слышала только: если скандал и вспыхнет, то запустят его специально.

– Почему?

– Вы не в курсе дела, – собеседница не спрашивала, она констатировала очевидное. – Во-первых, ни один конкурс красоты в мире не обходится без шлейфа скандалов. Так положено. Если все ровно, красивые девушки в купальниках никому не интересны. Ну выбрали сегодня одну красавицу, через год ее место займет другая. О конкурсе должны говорить, а о красавицах не говорят – их показывают.

– Это понятно, – соврала Жуковская.

– Во-вторых, – продолжила опытная собеседница, – именно поэтому скандалом на конкурсе красоты никого не удивишь. Тем более на таком, как у нас сегодня. Десятый, юбилейный. Он просто создан для светской хроники. – Только теперь она закурила, сделала первую затяжку, выпустила в сторону ароматный дым. – Для светской, Оля. Не для уголовной.

– Уголовной? – Жуковская почувствовала, как сердце опускается к пяткам. – Откуда уголовной? Зачем уголовной? Почему?