Ника Януш - В летаргию и обратно

Что-то я сегодня не в духе – по-видимому, сказывается накопившая усталость ночей, которые я не доспала. Мои ребята – тоже. Даже гуру Дарья родила одну хромую идею и сникла. Пора сделать перерыв и отвлечься. Но поскольку сроки сдачи проекта нас поджимают, а качественных идей пока нет, совсем расслабиться и переключиться на другие проекты не получается. Решаем, что общая идея с культурой, искусством и вином не так уж плоха, вот только ее исполнение нужно хорошенько продумать. А я между тем схожу в Министерство культуры, пообщаюсь с чиновниками на предмет того, кто из деятелей искусства у нас сейчас самый перспективный для привлечения к рекламе вина, и самое главное – сможет ли наш проект, чего бы сумасшедшего мы ни накреативили, взять под патронат это самое Министерство культуры (для пущей важности).

Стою под Министерством культуры в ожидании крупного чиновника, с которым предварительно назначена встреча. Чиновник опаздывает, но предупреждает об этом по мобильному. Держу в руках ежедневник и бутылку вина – как наглядный пример продукции Клиента.

Вдруг сверху летит мощный плевок, и его брызги попадают на меня. Вот это да! Культура так на меня еще никогда не плевала! Поднимаю голову и вижу на втором этаже холеного кота лет шестидесяти из украинских интеллигентов диссидентов-шестидесятников, седовласого и седоусого. В бешенстве ору ему буквально следующее:

– Ты чего плюешься, коз-з-зел?!..

Седоусый кот жестом показывает – мол, не он.

Стою дальше, жду – а что делать, встреча все равно запланирована, и она нужна в первую очередь мне. Через три минуты этот кот вырастает перед моими глазами у входа в Минкульт. Протягивает мне правую руку:

– Давайте знакомиться. Я – Петр Иванович. Простите, это не я. Это – с четвертого этажа.

(Как будто с четвертого этажа Министерства культуры плеваться можно!)

– Вы тоже извините, что нагрубила вам… – Я смягчилась.

– Да ничего.

Потом этот кот замечает бутылку вина в моих руках и не в силах отвести от него глаз воркочет томным голосом:

– Девушка, давайте с вами выпьем вина…

В это время подъезжает чиновник, которого я жду, при виде него Петр Иванович исчезает в дебрях учреждения, а вслед и мы поднимаемся в начальственный кабинет. Все сорок минут, которые я провела в кабинете чиновника, я не могла не думать о комичном Петре Ивановиче и обо всей ситуации в целом. Мне приходилось озабоченно сдвигать брови и сосредоточенно смотреть в свой ежедневник, чтобы не рассмеяться. По завершении встречи я уже точно знала: вину нужно веселье и юмор, а не криминал.

Не спеша иду домой. Сегодня тот редкий случай, когда я освободилась пораньше – всего девять вечера. В душные июньские киевские вечера в это время еще даже не очень темно – сейчас как раз время красивого вечернего неба, которое прекрасно смотрится с Владимирского спуска. Позади остался Крещатик, отодвигается Европейская площадь, я подхожу к подножию Владимирской горки и начинаю спускаться вниз на Подол. Внизу широкий и спокойный летний Днепр. Далее – впечатляюще огромные массивы днепровских островов. Я родилась в Киеве и живу здесь уже тридцать первый год, однако эти изумрудные просторы никогда не оставляют меня равнодушной.

Самого зарева заката с Владимирского спуска не видно, он на противоположной стороне за холмами. Остатки ушедшего дня лишь немного освещают полоску берега у Днепра – эта прибрежная долина и есть киевский Подол. К слову, закат на Подоле всегда наступает раньше, чем в верхнем городе. Этот район Киева первым прощается с днем, сюда раньше приходит вечер – солнце катится за киевские холмы, первым золотя маковки церквей именно на Подоле. Вот и сейчас Подол уже почти в сумраке, и здесь все активнее зажигаются фонари, но их свет пока еще не может справиться с уходящим дневным – он лишь слегка расцвечивает его пока еще нечастыми блестящими точками.

Я иду и думаю об Антоне. О нас. О своей работе и отсутствии свободного времени. Антон уже много раз говорил мне, что мой рабочий график его не устраивает, ведь мы с ним практически живем разными жизнями. Я люблю Антона и понимаю, что он прав, однако мне нужно продержаться на этой работе еще некоторое время. Я бы хотела, чтобы мое резюме украсила строчка об опыте работе в таком престижном агентстве, как мое. Лучше, конечно, чтобы этот опыт был значительным – пять и более лет, ведь весь рынок знает, что работать у нас очень сложно, и те, кто выдерживают здесь долго, на рынке очень ценятся и у работодателей нарасхват. Я работаю в агентстве без малого три года и пять или больше лет здесь точно не выдержу, поскольку, как сказала Кира, из-за нагрузок, недосыпания и стрессов меня скоро перестанет узнавать собственная бабушка. Но еще годик я бы потерпела. А потом, как и мои ассистенты, ищущие, какой бы компании продаться и выпорхнуть из агентства, позволю сманить себя одному из наших Клиентов и запрошу у него баснословную зарплату – вот тогда и расслаблюсь, и мы, постоянно говорю я Антону, с ним заживем. Буду засыпать вместе с ним в обнимку, регулярно баловать вкусненьким, сопровождать на мероприятиях, мы заведем собаку, через некоторое время подумаем о детях, купим летний домик за городом, начнем путешествовать, и жизнь наша будет интересной и полноценной.

Антон работает фотографом, он довольно востребован, да что там, он считается настоящей звездой. Почти все его клиенты – это журналы, и глянцевые, и научно-познавательные, иногда у него даже случаются проекты за рубежом. И самое главное, съемки у него происходят не каждый день – времени свободного у моего парня в разы больше, чем у меня. Исключения составляют лишь зарубежные проекты, когда он уезжает на неделю или две, причем съемки нередко проходят в экзотических странах – два последних раза это были Кения и Антарктида. Интересно, что в Антарктиде была бесснежная ее часть – сухие долины на территории Земли Виктории, где снег не выпадал последние несколько миллионов лет. Антон очень любит и свою работу, и такие путешествия (еще бы!), но даже с учетом командировок у него достаточно свободного времени, чтобы позволить себе уже прямо сейчас нормальную семейную жизнь с собакой, загородным домиком и спокойными вечерами у костра. Но так же, как и я, он живет словно в оцепенении, в ожидании того, когда я разберусь наконец со своей карьерой, освобожу время для нас двоих и вообще «вернусь в семью», как он говорит.

Помню, пару месяцев назад, когда у меня на работе выдалось затишье, мы с Антоном провели пару замечательных вечеров вместе. Тогда мы мечтали о совместном кругосветном путешествии, во время которого Антон бы много снимал, а я – писала романы (об этом своем хобби мне пришлось забыть, и особенно после того, как я поступила на работу в агентство. Но, признаюсь, в свободные минуты руки просто чешутся, даже сейчас). Мы мечтали о тех временах, когда перестанем откладывать важные для нас вещи, служить интересам каких-то «клиентов», на которых, положа руку на сердце, нам глубоко наплевать, будем наконец вместе и начнем заниматься всем тем, о чем давно мечтаем. Да, скоро мы прекратим откладывать нашу жизнь на потом и начнем ее воплощать, решили мы тогда.