Дмитрий Федоров - Шпилевое братство

Клипа, Ванечка и я – мы братство. Несерьезное… Нас, конечно, ничто не вязывает. Кроме одного обстоятельства. В выходные мы сообща чертим «экспресс». Если у Ванечки нет денег, он отрывает от семьи последнее или даже занимает. И по Ванечкиным меркам, он дает на коллективные «экспрессы» целые состояния. Но и выигрывает он в основном с нами. Сольная карьера в «Вертепе» у него не складывается. С каждым пунктом экспресса» должны согласиться все трое – только так он принимается. Активное неприятие приводит к изъятию неблагонадежного матча из общего списка. Обсуждение «экспресса» может занимать больше часа. Обсуждение сближает. Нужно вывалить все аргументы и систематизировать их. Посторонних просим не вмешиваться. Хвичу, если подсаживается подслушивать, прогоняем.

Но сегодня пятница – Клипа прожигает жизнь где-то в другом месте, Ванечка пылит в своей библиотеке, поэтому я не гоню Хвичу. Я готов его слушать, даже некоторое время дышать его воздухом. Я благодушен. Вернее, рассеян. Вернее, сосредоточен на единственной мысли, а остальные проносятся, не соприкасаясь с серым веществом.

У меня кончаются деньги. Я привык за те десять лет, что работал, и за шесть лет, что шпилил, – привык просто запускать руку в карман или дома в сейфик или в банке выписывать со счета – и получать нужные средства. Небольшие, но хватало. А сейчас еще пара месяцев, и я могу садиться у «Вертепа» со шляпой для подаяний ветерану шпилерского движения. Остается купить шляпу. Пока деньги есть.

Началось все это… Да, можно найти отправную точку. Пожалуйста… Началось это меньше полутора лет назад с трехсот семидесяти тысяч. В Рождество игрался молодежный чемпионат. Хоккейный. В хоккей я всегда шпилил аккуратно – там меньше сенсаций, чем в футболе. Дуру забьешь и не отсидишься в обороне – додавят. Наши разъехались, а мне скучно одному. Даже не с кем Новый год встретить. Было зябко и гадко. Я начинал разогреваться с утра. И к вечеру совершенно терял соображение. «Грузил» на наших пачками. Почему-то решил, что они всех порвут. Просто брал пачку денег – и ставил. Не считал. Не мог посчитать. Девчонки на стойке считали, сколько принес, называли цифру – и я ее ставил. Иногда часть денег возвращали, потому что переваливало за лимит. Так я тут же их ставил на первую попавшуюся ерунду. Просадил тогда, может, и не много – тысяч пятнадцать, но я нырнул в азарт и в нем утопился.

Меня потом «Челси» добил. Вот тут уже около сотки пролетело. Я ставил на их поражение где-то с ноября. Если бы они не слили «Манчестер сити» за семь с полтиной, то я бы наверняка одумался. Но это была моя вторая ставка против них, и она сыграла. Я взял паузу, а потом опять начал вбухивать против «Челси». Должны же они когда-то проиграть. Догонялся. Причем с каждым туром все больше ставил. Чтобы отбиться. Потом уже на принцип пошел – просто начал болеть против этой зажравшейся бригады миллионеров. И больше всего против Моуриньо. Красавчик на пидарских понтах.

Но самое мерзкое, что в Лиге чемпионов я, наоборот, еще в сентябре раскидал десятку на победу «Челси». И этот подонок Луис Гарсия… Короче, я на «Челси» больше не ставлю – ни туда, ни сюда. Я дурак, конечно: нельзя вообще против Абрамовича идти. Если человеку за десять лет пятнадцать миллиардов привалило, то надо к нему входить в долю – садиться на хвост. Потихоньку. С умом. Не на все скопом ставить. У него не может быть неудачного дела. В любом случае со временем он раскрутится. На «Челси» – можно. Против – ни-ни! «Аристократы», блин!

Я еще и на «Ладу» Воробьева прилично подгрузил, чтобы отыграться. Пробил «низы», а Петр Ильич подставил, дал три бесчеловечных «верха» – с ЦСКА, Омском и Казанью. Он на «низах» был вечным кормильцем: тупо загружай на весь сезон и весной снимай навар. По-любому будет навар. А тут непруха – просто шандец. Дело, конечно, не в «Челси», а во мне. Надо возвращаться к прежней схеме. Чтобы не на эмоциях играть, не на чуйке, а на расчете. Двести сорок пять тысяч из тех трехсот семидесяти – это сугубо шпилерские. Все по уму заработал! Тогда я еще сводил все цифры и имел четкую бухгалтерию. Не до доллара, естественно, но до сотки в месяц уточнял. Слишком долго себя сдерживал. Надо было на месяц улететь в Амстердам. Обкуриться. А я загнал эмоции! И они отомстили. Поперли из меня прямо под Новый год. И до сих пор не могу с ними управиться.

Раньше в игровой день никогда не пил. Как на работе. А тут – вот, пожалуйста, уже пиво на столе. Ничего не заказал, а Кристинка сама принесла. Стерва! Спаивает, чтобы я все спустил. Я же не заказывал… Они все против меня.

Нужен, блин, четкий план действий. Нужен! Во-первых, прекратить пить. Ну, кружечку в день – да, допустимо. Но ничего крепче. Во-вторых, ставить только математически. На первых порах даже лучше на то, что не показывают в «Вертепе». Чтобы не было повода торчать здесь и фанатеть. И в-третьих, надо денег занять. Для пары серьезных ставок. И просто для внутренней уверенности. В крайнем случае, если проиграюсь, продам квартиру. Хоть и однокомнатная, но в элитном доме. За триста потянет. Куплю однокомнатную в хрущобе. Ничего страшного. Мне необходимо иметь деньги в кармане для ощущения собственной значимости. Чтобы я знал – все так же, как прежде.

Хвича в это время – он ведь никуда не уходил, пока я строил планы, – Хвича нагромоздил в красках историю из своей прежней горной жизни, размахивал руками, так что вывел меня из состояния задумчивости.

– Хвича, вот ты скажи, – прервал я его где-то посреди Военно-Грузинской дороги, по которой он вез контрабандный коньяк, – скажи, бывает, что у тебя нет денег?

– Бывает. Почему не бывает? – обиделся Хвича.

– И что ты тогда делаешь?

– С дочкой в карты играть.

– Нет, я подразумеваю, вообще нет денег.

– Не понял. Украдут, что ли? Кинут на бабки?

– Да нет, представь – сидишь дома, играешь в карты с дочкой, а денег не будет, никаких, ни от кого… Вот как тогда?

– Не понимаю… Брат поможет, если денег не будет. У него рядом с Москва Hugo boss есть. Линия строчит. – Хвича руками, губами и вылетевшей изо рта слюной изобразил процесс пошива элитной одежды. – Брат всегда при деньгах. Поможет.

– А если совсем проиграешься?

– Если я проиграть здесь, то заставлю себя дома сидеть и в карты буду играть. С дочка, – уточнил Хвича. – А когда деньги снова появятся, то тогда сюда.

– Счастливый ты, Хвича…

– Бизнес есть. Почему оказаться без денег?

– Хвича, ты чушок.

Хвича не нашелся чем возразить и почему-то начал совать мне двести долларов. Я долго не мог понять, зачем, но он настаивал.