Гарри Беар - Лица российской национальности. Сборник рассказов и эссе

В апреле 1576 г. польский трон занял семиградский князь Стефан Баторий, талантливый и честолюбивый правитель. Между ним и Иоанном сразу же установились отношения взаимной неприязни, так как еще после смерти Сигизмунда-Августа в 1572 г. сам царь Иван пытался претендовать на польский трон. В ответ на вполне дружеское послание Стефана Батория, в котором он называл московского царя братом, Иван 4 немедленно ответил, что «Стефан не ровня нам и братом быть не может… польский король не достоин такого великого сана». Вновь избранный правитель Польши не на шутку разгневался, приготовления к новой войне закипели. Задача короля Стефана была понятна: он хотел отнять у Москвы все завоевания конца 1550-х гг. и помочь шведам вновь отрезать ее от Балтики.

В августе 1579 г. объединенные польские и шведские войска отбили у русских Полоцк, при этом иные русские воины переходили на сторону Батория, другие «бросали оружие, молили о пощаде, но их кололи и били». Шведы захватили почти всю Ижорскую землю, обожравшись ею. Царь Иван срочно созвал Собор, где потребовал у монастырей денег на ведение войны с супостатами. На Соборе он также запретил духовенству во время войны заниматься земельными сделками. Церковная братия скрепя сердце предоставила Грозному искомые средства. Нужно было поспешать, так как Стефан Баторий, усилив свое войско, в июне 1580 г. выступил из Вильны. Он всерьез требовал от русских послов вернуть Польше Новгород, Псков и великие Луки… Царь Иван в своих речах грозился примерно наказать обидчика, но военный ресурс России был серьезно истощен. К середине сентября войска Батория уже взяли Велиж, великие Луки, Невель, Озерище, почти не встречая сопротивления. Русские войска беспорядочно отступали, воевать и умирать за придурочную власть никому не хотелось.

Царь, женившись в это время уже в седьмой раз – на Марии Нагой, обдумывал, как ему поступить… Баторий, возбужденный близкой победой, писал Ивану: «Ты не государь своему народу, а палач; ты привык повелевать над подданными, как над скотами… Курица защищает от орла и ястреба своих птенцов, а ты, Орел двуглавый, от нас прячешься! ». Самое обидное для Ивана 4 и его приближенных заключалось в том, что грубые слова Батория были истинны, его мнение разделили бы многие русские люди. Видя приближающуюся опасность, Иван Грозный вынужден был назначить талантливого полководца В. Скопина-Шуйского командовать собранным войском, которое и прикрыло Псков. Именно к Пскову направил польский король свои основные силы, быстро захватив его пригороды – Опочку и Красный. В конце августа 1581 г. Баторий начал осаду Пскова, рассчитывая на быстрый успех… 8 сентября, сделав пролом в крепостной стене, войска Батория устремились в Псков. Однако русские воины и горожане храбро защищались и отбили штурм поганых поляков. Следовали новые и новые попытки захвата города, почти 5 месяцев длилась осада Пскова. Решающим моментом противостояния стал взрыв псковитянами Свиной башни. Князь Иван Шуйский, который руководил обороной города, заметил, что польские воины после боя залегают отдыхать у башни и велел взорвать ее. Стефан Баторий разом потерял 5 тысяч человек и вынужден был снять осаду.

Шведы, вступившие в союз с Баторием, также не дремали. Шведским войском у России были отбиты Корела, Ям, Копорье, Нарва… Литовский князь Станислав Радзивилл, носитель титула князя Священной Римской империи, собрав под свои знамена казаков и литовских татар, ворвался вглубь России и дошел почти до Старицы. Именно там торчал с бывшим опричным войском царь Иван. Грозный побоялся начать военные действия лично, опасаясь, что будет предан своими же воеводами и выдан литовцам. Как замечает Костомаров, «долгие мучительства и развращение, посеянные в народе опричниной, приносили свои плоды» . Иван направил своего посла к римскому Папе, умоляя его вмешаться и остановить войска Речи Посполитой. Папа прислал для переговоров иезуита Антония Поссевина, при посредничестве которого в январе 1582 г. было заключено 10-летнее перемирие России с Речью Посполитой. По этому соглашению страна теряла часть своих земель, уже завоеванных поляками и литовцами, но в течение 10 лет могла не опасаться налетов Стефана Батория.

В 1583 г. Иван Грозный вынужден был пойти на мир и со шведами, подписав 3-летний Плюсский мир. По этому договору Россия теряла Копорье, Ям, Ивангород, территорию южного побережья Финского залива. Таким образом, Россия снова оставалась без выхода к Балтийскому морю, что вело и к существенному сокращению торговли с Англией и Голландией. Так стареющий Иван Грозный полностью обремизился в войнах с исконными врагами русского государства. За это его вряд ли следует прославлять…

После погребения в ноябре 1581 года в Архангельском соборе царевича Ивана Ивановича, случайно убитого им, царь Иван объявил. Что не желает больше царствовать и слагает с себя царские знаки. Он заявил при этом, что царь должен теперь избираться Боярской Думой, так как его второй сын Феодор к правлению не способен. Бояре и приближенные служилые люди зашевелились. Некоторые всерьез подумывали о преемнике! Однако вскоре по Москве прошелестел слушок, что сие есть «пытка царя», нет ли в государстве измены, не переменилось ли боярство к русскому правителю после ряда неудач во внешней политике. В результате единодушным ответом бояр Грозному были слова: «Не оставляй нас, неразумных; не хотим царя, кроме богом данного, тебя и твоего сына» . Царь Иван снова сменил клобук на шапку Мономаха.

В это время царь горько скорбел о содеянных злодеяниях, часто молился и отстаивал все службы на коленях. Он посылал по монастырям богатые дары, чтобы монахи молились об упокоении души его сына, сам молился за людей, загубленных им, и вписывал их имена в синодики… Этим Грозный внешне отличался от других правителей Руси, едва ли помнивших все свои жертвы. Но вот убиенным русским людям едва ли было так необходимо это позднее раскаяние Иоанново. Сам Грозный, окруженный тайными недоброжелателями и возможными претендентами на трон, жил последние три-четыре года в постоянном страхе за свою жизнь.

В начале 1584 г. у царя Ивана открылось какое-то «страшное гниение изнутри», поговаривали, что его отравили свои же холопы. Придворные лекари применили все свое искусство, но болезнь не проходила. По церквам велено было молиться о здоровье царя, но большого энтузиазма этот призыв, видимо, не имел. Царь бросился было к знахарям, но и те не могли ему помочь. Почуяв неизбежное, Грозный составил завещание в пользу сына Федора и Боярского совета во главе с Борисом Годуновым. Знатные бояре Мстиславский, Романовы, Петр Шуйский обиженно взвыли: по разрядным книгам они были знатнее Годунова. Но выли бояре тихо, опасаясь гнева Ивана и происков хитроумного Борьки Первого.