Сергей Большин - Принцесса на ресепшене

– Так точно, Борис Фатыхович! – Васильчук демонстрирует одновременно выправку и, потерю координации. Не человек – оксюморон. Он едва ворочает языком, но энергично трясет казацкими усами. Живой кошелек Усамы, Васильчук в корпорации не работает, но финансово-интимно дружит с шефом. Оксюморон для шефа – верный пес, обильно кормящийся с хозяйских рук, однако палка в этих руках бывает не реже корма. Хозяин действует по принципу «бей своих, чтобы чужие боялись», поэтому Васильчуку попадает чаще других. Унижения щедро компенсируются, но в душе Якова Николаевича остаются занозы. Именно он запустил в обиход кличку Усама. Ох, и тяжела финансовая дружба!

– Ну, что Принцесса, взять тебя на ночь, поучить? Смотри, уволю…

– Увольняйте. Вы же знаете, я не поеду.

– Я и наградить могу. Знаешь, как мои женщины живут? Ты – принцесса, а они живут как королевы…

– Заявление сейчас писать?

– Ладно, не обижайся. Колхоз – дело добровольное. Так что, Аня, пусть другим везет?

– Пусть другим.

– Лера, поедешь со мной…

А вот и действие второе – похищение сабинянки.

Иван с водителями отволок тела финансовых друзей по машинам и, прихватив Леру, укатил.

Это происходит не первый раз, и я знаю, что сейчас Усама спит у Леры на коленях. Они отвезут шефа, и Лера поедет к Ивану.

Наконец, действие третье – разгребание руин праздника.

Сизов взялся помочь и предложил отвезти домой. Обычно с таких мероприятий меня забирает муж, но с утра машина не завелась, и предложение Сизова кстати.

Так долго я никогда не оставалась с ним наедине…

– Владимир Анатольевич, вас домашние не потеряют? – засуетилась я сверх необходимого, – Кстати, как вы поедете, вы же пили?

– Домашние катаются на лыжах, я к ним присоединюсь позже. Вы же знаете, конец года, объекты сдавать… А насчет пил, есть такая услуга – «трезвый водитель». Отвезет сначала вас, потом меня.

– Шеф сегодня опять поменялся. У меня такое чувство, что он, когда нормальный, хоть и кричит, но все равно добрый, а вот когда «сахар», становится таким злым, что, кажется, по-настоящему может убить.

– Убить вряд ли, но то, что становится… злым без примесей сантиментов, соглашусь. Ну, да и бог с ним, пусть живет долго и счастливо. Как ваши семейные дела, наладились?

– Наладились вроде… Владимир Анатольевич, вас жена никогда не раздражает?

– Раздражает? Нет. Злит, даже бесит – бывает, но раздражать – никогда.

– Любовь может спасти от раздражения?

– Как раз наоборот. Раздражение говорит о том, что любви нет и не будет, это разочарование в ошибке, когда она стала явной. Простите, ваш вопрос…

– Да все нормально. Меня история с квартирой вымотала, хочется куда-нибудь сбежать! Вот, на курсы новые записалась, завтра пойду.

– Водитель приехал… От себя не сбежишь. Хотя, попробуйте.

***

Пятница началась с тяжелого недосыпа.

Притащилась домой чуть живая от усталости, а тут Женя с супружеским долгом, даже больная голова не помогла.

Фрустрация – девиз, начертанный на знаменах моей судьбы. Умная, самостоятельная, красивая молодая женщина, вынужденная уступать всем во всем… Умная? Дура!

Днем нелюбимая работа и начальник-тиран, вечером общага-базар, и в любое время суток муж со своей мамой – я сама загнала себя в западню. Могу хлопнуть дверью приемной, потребовать уважения в доме и понимания в семье. Но разве на другой работе будет лучше? Разве Женя одним обещанием станет паинькой? Мне ничего не мешало прямо сейчас, во время исполнения долга, завести ребенка. Поставила бы мужа перед фактом. А я… Шеф прав, нужно сидеть и не рыпаться, я просто переоцениваю себя.

Плыву по течению с фигой в кармане, насупившись на весь мир, боясь неудачи. Жизнь закончится, а вспомнить будет нечего, только неудовлетворенность и жалость к себе. ЭТО я боюсь потерять?

Вдруг вспоминала Сизова, его голос… Гадкий Владимир Анатольевич, что делал во мне ваш голос во время близости с мужем!

Как бы заснуть?

Только провалилась в сон, как меня разбудил Женя – 6 утра. В этот час на улице темно и пусто, как в моей душе. Муж починил машину, едем. Я делаю вид, что сплю, в качестве собеседника мне хватает себя.

Рабочий день прополз мимо меня, словно партизан мимо вражеских кордонов. Я его не заметила, провела пятницу внутри себя. Думала. О чем? Без понятия. Только чувствую, что-то зреет в душе, как только пойму, что именно, – все изменится.

Когда шла на курсы, чуть не попала под машину: внутри же не видно, что у светофора снаружи красный свет. За полтора часа лекции «введение в профессию журналиста» еще глубже погрузилась в себя. Не удивительно, что, выйдя на улицу, я не заметила лед под ногами…

Так. Дошли до места, с которого начали: в моей голове гасят свет.

– Ваше высочество! Просыпайтесь! – странно, на каком языке Женя это сказал? Не по-русски, но понятно.

– Отстань, дай хоть в субботу поспать, – молния редко в меня попадает (за всю жизнь ни разу), но это она тряхнула, когда я ответила мужу на чужом языке, напоминающем то ли смесь латыни и старославянского, то ли… да ничего не напоминающего. Боюсь глаза открыть. И запахи! Сырость, прелое белье и общественный туалет – даже у Шанель нет таких ярких букетов.

– Ваше высочество, король призывает вас к себе. Хвала высшим силам, ему стало лучше!

Рывком села в постели, открыла глаза. Ощупала голову – никаких следов падения. Глянула на мужа. Ты мой хороший! Что стряслось?

Женя сильно изменился: лицо худое, вместо ежика – длинные кудри, одет… в голову пришло слово «камзол», поверх кудрей берет с пером… Кто из нас упал?

– Женя, ты меня слышишь?

– К вашим услугам, принцесса, – он улыбнулся. Щербатый! Инстинктивно провела языком по своим зубам. Снова молния! С вами бывает такое, когда мысли и чувства ваши, а все остальное нет? Зубы, к счастью, все на месте, но чужие, особенно это дупло в «восьмерке»…

– Женя, сколько времени я провела в постели?.. постой, ты – Эжен?

– К вашим услугам, великолепная! Вы легли вчера, как обычно. Но нужно торопиться, король ждет, – изменившийся Женя говорит, а в моей голове происходит странное.

Я начинаю понимать, где нахожусь. Я у себя в спальне. Но тут два огромных НО. Во-первых, холодный, пахучий зал только после удара головой можно назвать спальней. Во-вторых, пусть это будет спальня, и пусть она моя, но чья МОЯ?! Анны, другой Анны.

Иногда так бывает во сне: ты четко осознаешь, кто ты, понимаешь, что все вокруг – иллюзия, и одновременно знаешь и исполняешь свою роль. Ролевая рамка, сквозь которую твое истинное Я смотрит в вымышленный мир.

Информация о роли загружалась в мое сознание вспышкой – вся картинка сразу и целиком. Чтобы пересказать увиденное, потребуется намного больше времени, поэтому массу деталей придется опустить.