Михаил Рощин - Визуализатор

© Михаил Рощин, 2014

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Среда начиналась как обычно. В маленькой однушке было тихо и темно. Сумрак нарушался лишь неверным светом уличных фонарей, пробивавшимся сквозь неплотно задернутые шторы, да редкими всполохами фар от проезжавших машин. И эти же машины издавали звуки, характерные для любого большого города. Шум покрышек по мокрому асфальту прерывался иногда редкими звуками клаксонов, и еще реже – хлопающих дверей. Большой город никогда не засыпал окончательно. Лишь под утро он на несколько часов погружался в неглубокую дрёму, чтобы потом снова пробудиться и закипеть жизнью очередного дня.

Максим проснулся на несколько минут раньше будильника. По старой привычке, еще со студенчества, он вставал в шесть утра. Но не сегодня. Почему-то он вынырнул из своего сна раньше обычного. Причину он предположить не мог: вполне возможно, какой-то шум с улицы привлёк внимание его просыпающегося мозга, но что это было, сказать сложно. Да и заниматься такими размышлениями с утра в постели точно не было никакого желания.

Посмотрев на циферблат будильника, он аккуратно потянулся, напрягая всё своё тело, как бы пробуждая его от сонного состояния, и только потом медленно выбрался из-под одеяла. Он старался не разбудить спящую рядом Лизу, свою девушку, ей можно было поспать еще через пару часов. Они работали в разных местах, и расписание их немного отличалось. Она заворочалась во сне, что-то пробормотала. Максим наклонился к ней, тихонько погладил по плечу, и нежно поцеловал в лоб. Она еще раз неразборчиво и быстро сказала какую-то фразу, повернулась на другой бок и вновь погрузилась в глубокий сон. Он перевёл будильник на два часа вперёд, тихо оделся и вышел из комнаты, притворив за собой дверь.

До выхода на работу оставался еще час времени. Максим набрал в чайник холодной воды и поставил его на плиту. Насыпал в широкую чашку немного кукурузных хлопьев, залил их холодным молоком и оставил размокать. Он не был гурманом в еде, предпочитая кулинарным изыскам простую еду. Может, дело было в его неприхотливости, а может – в обычной человеческой лени. Готовить он умел, и занимался этим, когда было желание. Но чаще, как правило – по утрам, он не был озадачен качеством и сложностью блюд. Важнее было наличие пищи как таковой. Поэтому на завтрак он часто довольствовался быстро готовящейся едой, яичницей или бутербродами. Оставив хлопья доходить до готовности, он отправился в ванную, дабы привести себя в порядок.

Максим никогда не был торопливым человекам. Еще с детства в нём откуда-то появилась привычка делать все вещи чуть-чуть заранее. Нельзя сказать, что он пытался быть готовым ко всему, просто в такой ситуации он чувствовал себя намного увереннее. Быть может, причиной тому стали его собственные жизненные наблюдения. Сколько раз он замечал за собой, что когда подходит какой-то важный момент, он терялся и не был готов. Потом начинал нервничать, торопиться и, зачастую, что-нибудь упускал из виду: то одно, то другое. Наверное, в один из таких моментов появилась какая-то внутренняя установка делать всё немного наперёд. И именно следуя этому своему настрою, он просыпался на работу чуть-чуть заранее.

Только полтора месяца он работал на постоянной основе. До этого пару лет после института перебивался случайными заработками. Писал разовые статьи в различные газеты, иногда продавал редакциям удачные фотоснимки. Не гнушался и физической работы – потребность в грузчиках еще никто не отменял. Теперь удалось закрепиться в газете в качестве штатного репортёра. Хоть и с испытательным сроком, но это была стабильная работа со стабильной зарплатой. В этой связи Максим ощущал существенный подъем самооценки, хорошую мотивацию и желание работать. Последнее подкреплялось еще и тем, что после испытательного срока ему обещали выделить отдельную полосу в газете, ближе к концу. Как раз перед разделом прогноза погоды и юмора. Но пока, на время испытательного срока, ему доверяли лишь узкую полоску текста на последней странице. Там он описывал самые разные события из жизни города, благо в выборе тем его никто не ограничивал. Конечно, он понимал, что последнюю страницу газет часто читают в последнюю очередь. Но продолжал стараться, расписывая очередное мероприятие или происшествие.

Поначалу, когда он только пришел в редакцию, Шеф несколько раз вызывал его к себе в кабинет. Разумеется, не для чаепития. Он разносил в пух и прах его колонку, шумел и всячески придирался к содержимому. Первую неделю Максим даже подумывал бросить эту работу. Но спустя несколько дней кто-то из коллег шепнул ему по секрету, что Шеф всегда так ведёт себя по отношению к новичкам. И этот коллега, так же по секрету, сказал, что на деле у Максима получается довольно хорошо. По крайней мере, по сравнению с предыдущим работником на этом месте. Поэтому Шеф его и не увольняет, а даёт шансы показать себя.

В этой связи Максим немного расслабился и решил погрузиться в своё дело с головой. Тем более, он сам заметил, что Шеф с завидной регулярностью вызывает к себе всех сотрудников редакции и даёт им нагоняй. Видимо, он расценивал такое своё руководство как элемент стимуляции деятельности. И, надо отдать должное, у него это получалось хорошо.

Вот и сегодня, как обычно, он отправится на работу чуть пораньше, получит очередной стимул от начальника, и займется своей обычной работой, которая ему начала даже нравиться. А пока он собирается, на кухне греется чайник и разбухают хлопья. Раздаётся постепенно нарастающий свист – вода закипела. Максим спешит на кухню, выключает плиту. Стараясь не вызывать шума, идёт в комнату, проверить, не проснулась ли Лиза. Нет, только повернулась на другой бок. Он возвращается на кухню, готовит себе бокал растворимого кофе. Ставит его рядом с хлопьями, остывать, и возвращается в ванную, заканчивать утренние сборы.

***

Чуть меньше, чем через час Максим уже вышел из дома. Погода этой осенью выдалась хоть и не очень теплая, но позволяла не одевать на себя слишком много одежды, хватало обычного легкого плаща. Небо еще не просветлело, но было видно, что дождя в ближайшее время не предвидится. Медленно ползущие облака были не плотными, с прорехами, сквозь которые можно было разглядеть пока ещё тёмное небо, с уже тускнеющими звездами. Но звездный свет по своей силе не мог тягаться с плотно расставленными вдоль дороги уличными фонарями. Ветер в это утро гулял всё выше к небесам, время от времени редкие порывы его спускались ниже, раскачивая деревья, уже стремящиеся освободиться от пожелтевшей листвы, да охватывая пока еще малочисленных прохожих. Вот и теперь, один такой поток холодного воздуха налетел на Максима, напоминая о необходимости запахнуть плащ плотнее. Тот поёжился, поправил разметавшиеся полы одежды, и двинулся в сторону метро.