Тася Кожевникова - Путешествия в астрале и наяву

– Да ты, Ром, романтик!

– Да, Роман – романтичный. Вадим, а ты зря отклоняешь моё предложение. Ты даже не представляешь, как всё это клёво. Какой это чудесный отдых, как можно прекрасно провести время и ни разу не повториться.

– А мне как раз таки нравится в моей жизни именно то, что повторяется каждый день – моя жена и будущий ребёнок.

– У тебя какие-то устаревшие взгляды на жизнь.

– А ты – чересчур продвинутый. И где ты только нахватался всего этого? Как говорится, из грязи – в князи.

– А ты знаешь, меня очень трудно обидеть, как бы ты не старался. Я думаю, ты сейчас не со зла так говоришь, а лишь потому, что сильно устал за последнее время. Я же вижу, что ты стал какой-то дёрганный, измотанный. Беременная жена, может быть, это и хорошо, но нельзя же так отдаваться целиком и полностью семье. Если ты не будешь отдыхать, как следует, очень скоро устанешь от жизни и пострадает в первую очередь твоя любимая семья.

– Ром, если ты сейчас же не прекратишь декларировать свои жизненные позиции, я тебя высажу из машины. Если ты такой умный и видишь, что меня раздражают подобные разговоры, зачем ты их заводишь?

– Вадь, ну, что ты? Я и не думал тебя заводить. Я же говорю, что ты в последнее время стал чересчур нервным. Вот и подтверждение моим словам.

– Тогда помолчи.

– Вадь, – через минуту или две молчания опять начал Роман, – почему ты меня так не любишь?

– Видишь ли, дорогой Роман Романтичный, я недолюбливаю мужиков, которых трахают пузатые дяденьки.

– О, какой ты злопамятный!

– Да нет, Рома, после того, как я увидел, как тебя трахает в задницу дебелый мужик, а потом ты целуешь его член, я вообще не вижу тебя, ни как мужчину, ни как женщину.

– Это разговор отсталого нереализовавшегося человека, но никак не тебя.

– Можешь считать меня хоть неандертальцем, но я никогда не смогу понять, как нормальный мужчина может получать удовольствие оттого, что его поставили раком!

– Ой, ой, ой! Ты всё преувеличиваешь! Я – самый заурядный бисексуал! Мне одинаково хорошо и с девушками и с мужчинами!

– Да с девушками – не менее двух, а с мужчинами, чтобы в кармане у них было тоже не менее двух!

– Вадим, ты – максималист! Ты живёшь в нашем веке, а мыслишь – веком раньше!

– Вадь, – после некоторой паузы продолжил Роман, – не сердись на меня, я, конечно, отличаюсь от тебя понятиями и образом мыслей, но мы не должны ссориться!

– Да, в этом ты прав. Хоть моя жена – твоя родственница и терпеть тебя не может, но ссоры с тобой она не допустит!

Наблюдавшая этот разговор Рита, чуть было не вернулась в своё физическое тело от волнения. Она бы задушила своего родственничка руками в этот момент, если бы могла.

– Ох, Вадим, мне так не нравится наш разговор! Поверь, мне так хотелось бы наладить наши отношения. После той вечеринки, я вижу, ты меня то ли презираешь, то ли просто не хочешь поддерживать отношения. Но, если ты человек здравомыслящий, то должен прощать кое-какие слабости друзьям, – Вадим в это время криво усмехнулся, – Поверь, мне так хотелось быть тебе другом, всегда, но ты меня всегда не понимал!

– Да, брось ты!

– Да, Вадим, я знаю это. Я способен тонко чувствовать. Вот вижу, что ты не способен воспринимать людей, которые по своим понятиям отличаются от тебя. Мало того, ты далёк от тех понятий, которые ты не избрал своей жизненной позицией.

– Слушай, Ром, ты, оказывается, ещё и зануда! Зря я тебя взял с собой. Ехать вроде и недалеко, но ты меня уже достал!

– Ладно, ладно, Вадь. Молчу, если тебе не угоден это разговор.

– Да, хоть в чём-то ты прав. Мне не угоден этот разговор. И, если ты не заткнёшься, я тебя высажу прямо сейчас. Дальше поедешь на попутке.

– Вадь, я понял, – через минуту возобновил разговор Роман, – ты – просто голоден. Утром позавтракал, на работе, естественно, не обедал, а сейчас – время ужина, а ты едешь по делам. Слушай, мы сейчас будем проезжать кафушку – так, безделица, но готовят там очень вкусно, поверь, я – гурман.

– Мне некогда. Я только что и успею – высадить тебя за поворотом.

– Ну, ну. За поворотом как раз эта кафушка и будет. Остановишь. Я уж точно там хочу поужинать, да и тебе не мешало бы.

За поворотом действительно сначала появился маленький рекламный шит, что, дескать, вы можете вкусно покушать через… метров, а потом и убогое с виду заведение. Вадим остановился с хмурым видом, явно, предвкушая освободиться от назойливого спутника, но Роман, напирая на родственные чувства, стал активно приглашать Вадима перекусить. После некоторых колебаний Вадим, глянув на часы, согласился. Роман, расплывшись довольной улыбкой, пошёл впереди.

– Садись за столик, я сейчас всё закажу. Тут очень вкусно готовят, но с обслугой – проблема. Надо побегать. Но раз уж я тебе так должен за эту поездку, побегаю.

Вадим только скрежетнул зубами в ответ на это предложение, а Романа уж и след простыл. Он уже договаривался о чём-то с кухней, а через несколько минут с барменом. Вадим только головой качал, дескать, куда уж тут деваться от этого родственничка – назойливая сволочь, но пронырливый и деловитый, как нужно. А уже через пять минут им принесли отменный шашлык из осетрины, соте, минералку для Вадима и пиво для Романа.

– Если заказывать то, что ты хочешь, надо подождать, а этот шашлык у них был готов, – доверительно сообщил Роман. Вадим молча ел, видимо, шашлык, действительно был вкусным.

– Сейчас я сбегаю за кофе, он уже должен быть готов. Кофе у них тоже отменный, – Роману очень хотелось реабилитироваться.

Он метнулся к бармену. Совершенно незаметно для Вадима, но Рита это отчётливо видела, он бросил в одну из чашечек с кофе две маленькие таблетки и, конечно именно эту чашечку поставил перед Вадимом. Тот, разомлев от обильного сытного и вкусного ужина, благодушно придвинул к себе кофе.

– Ром, не обижайся на меня, но и компании со мной не ищи. Мы с тобой – разные люди, по-разному понимаем жизнь и по-разному живём. Родственники – ладно, но друзьями мы не можем быть. Мы – совершенно разные люди. Понимаешь?

– Да, Вадь, давай не ссориться. Я всё понял.

Он, прикрыв глаза, пил свой кофе. Вадим курил, Роман – нет. После ужина Роман так категорично отказал Вадиму в том, чтобы он заплатил за ужин, что тот недоумённо пожав плечами, пошёл к машине. В машине молчали. Вадим думал о своём. О чём думал Роман, представить было трудно, но, проехав один поворот, затем другой, Вадим вдруг стал клевать носом, движения его стали замедленнее.

– Вадь, останови тут, я пиво выпил, мне бы отлить.

– Здесь нельзя, – медленно, очень медленно ответил Вадим.

– Ну, тогда сверни, вон – просёлочная дорога. Чуть отъедешь, там можно остановиться.

Вадим молча повиновался, и, проехав несколько метров, остановился. Роман вышел из машины, отлил недалеко, но, когда вернулся в машину, Вадим спал на руле. Видимо, это входило в планы Романа. Он стал толкать машину сзади до тех пор, пока она не натолкнулась на дерево, одиноко стоявшее на опушке. Вадим даже не пошевелился, но Роман, видимо, знал, что он делает. Без видимых переживаний, он вытащил из бардачка папку с какими-то документами, вытащил из карманов спящего Вадима портмоне, подумав, снял с него часы с золотым браслетом, которые Рита подарила Вадиму на свадьбу, вытащил из кармана Вадима зажигалку, которую Рита купила ему в Греции. Оглядев машину, не найдя в ней ничего примечательного, он вытащил из багажника запасную канистру с бензином, – всё это он проделывал не торопясь, – полил машину бензином и поджёг её зажигалкой Вадима, спрятав потом её в карман. Машина пыхнула. Рита, наблюдавшая всё это так, как будто там и была, не выдержала, рванулась, но тут же, как бы потеряв на миг сознание, отключилась, погрузившись в темноту.