Фаина Разумовская - Балаган (сборник)

© Фаина Разумовская, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Войлочные тапки промокли сразу. Вслед за ними пропитались холодом шерстяные носки. Леденящая стужа, заставившая онеметь ступни, теперь поднималась все выше по спортивным брюкам, подбиралась к коленям. Происходящее реально грозило простудой, или даже воспалением. Но Кирилл был настолько увлечен, что ничего не замечал. Он стоял посреди свежего сугроба и разглядывал маленькие снежинки, которые мягко ложились на рукав темной фланелевой рубашки. Блаженная улыбка на его лице время от времени сменялась удивлением, изредка уступала место озадаченности. Губы шептали восторженно: «Ни одной одинаковой!.. Ни одной!..»

– Кир!.. Кирюша!.. – послышался женский призывный голос неподалеку. – Ты куда подевался, черт тебя возьми!

Голос этот в воображении Кирилла трансформировался в карканье вороны. Он даже хотел махнуть рукой, чтобы отогнать назойливую птицу. Но не успел. Его самого дернула за руку жена.

– С ума сошел на старости лет?! – ворчливо и вместе с тем озабоченно прокричала она. – Вылезай немедленно и дуй в дом! Промок по самые уши, как двухлетний ребенок. Будто первый раз в жизни снег увидел.

Кирилл с тоской проследил взглядом за пролетевшими мимо рукава белыми точками и нехотя повернулся. Перед ним стояла знакомая невысокая женщина. По еще миловидному круглому личику уже пролегли морщинки. Они вступали в противоречие с жирно подведенными черными бровями и яркими голубыми тенями вокруг глаз. Настолько неестественно выглядел портрет, что Кирилл поморщился. И тут же пожалел о своей непосредственности.

– Ну что поделаешь?! – взвилась жена в ответ на его гримасу. – Не Снежная королева! Не вечно молодая… А ты, что думаешь, из другого теста слеплен?! Считаешь, что лучше меня выглядишь, старый пень?!

– Тоня, прошу, перестань, – попытался остановить супругу Кирилл.

Но она завелась всерьез и надолго:

– Живешь со мной тридцать лет. Готовлю, подаю, обстирываю. Должен быть благодарен… Что сам-то можешь?.. Элементарно, дров из сарая принести попросили. И вот уже полчаса с Манюшей места себе не находим. Пропал дед полоумный… Марш домой! И немедленно переоденься в сухое. Не хватало еще тебя лечить. Других забот нет.

Продолжая покрикивать, жена выдернула Кирилла из сугроба, поставила на дорожку, выложенную бетонными серыми плитками, и потолкала к дому. Он шел, спотыкаясь и понурив голову, даже не пытаясь сопротивляться. Знал, что бесполезно. Перед тем как завернуть за угол и ступить на крыльцо, оглянулся.

Огромный дачный участок с хаотично раскиданными по нему темно-зелеными елями, похожий вчера на запущенное грязное поместье, после ночи заметно посветлел и, казалось, очнулся от сна. Стоило прикрыть черноту земли, и даже при отсутствии солнца, мир приобрел радостный оттенок.

– Божья благодать! – сорвалось с уст Кирилла.

Жена проследила за его взглядом, но не оценила возвышенный настрой:

– Снег это, дурень. Обычный снег.

Поднимаясь по ступенькам, она демонстративно потопала туфлями и похлопала по плечам, чтобы сбить налипшую крупу. Заставила и Кирилла сделать тоже самое. Открыла дверь и скомандовала внучке, появившейся на пороге:

– Манюша, веди деда на второй этаж. Проследи, чтобы переодел штаны и носки. Я сейчас… – И запричитала, выскакивая назад на крыльцо: – Окаянный, даже дров принести не может. Все самой приходится делать. Все самой.

Внучка посмотрела на деда испуганно.

– Ты чего, в колодец провалился?

Кирилл отрицательно покачал головой и признался смущенно:

– Снежинки разглядывал.

– Снег пошел?!

– Да, – кивнул Кирилл. – Первый в этом году.

– И я хочу увидеть! – воскликнула внучка. – Покажи! – И запрыгала на месте от нетерпения.

– Сначала оденемся потеплее. Сапожки непромокаемые обуем. И пойдем, если бабушка не будет против.

– Чего ей быть против?.. Она сама говорила, что ты умеешь показывать снег, как никто другой. И рассказать про него можешь то, что никто не знает.

– Ну, если никто не знает, то откуда мне знать? – лукаво переспросил Кирилл.

Взял внучку за маленькую теплую ладошку и пошел вглубь дома, где пряталась лестница.

– Деда, деда, ну расскажи, – теребила Манюша, послушно двигаясь рядом.

– Рассказываю, – начал Кирилл. – По древнему преданию, снежинки – это пушинки из крыльев ангелов.

– Ангелы их специально выщипывают? – встряла нетерпеливая внучка и тут же сама предположила: – Линяют? Как белки и зайцы?

– Нет, ангелы не линяют, – усмехнулся Кирилл, довольный сообразительностью Манюши. – Подожди, не перебивай. История долгая.

Он усадил внучку в кресло, а сам полез в шкаф за сухой одеждой. Переодеваясь, продолжал нараспев:

– Когда заканчивается зеленое лето, а вслед за ним пролетает желтая осень, наступает черная пора зимних холодов, когда все в природе замирает. Это время злых духов, отвоеванное у добрых сил в жесточайшем споре. Злые духи смогли доказать Создателю, что без капли горечи не смогут люди почувствовать истинную сладость. Не видя темного и пустого, не поймут всей прелести бурной разноцветной жизни. Создатель согласился и повелел прерваться жаркому лету, которое только одно и царствовало до этого, и наступить студеной зиме. Злые духи стремились завладеть половиной года, говоря, что всего в мире должно быть поровну. Что такова справедливость. Но добрые духи смогли убедить Создателя не отдавать под зиму половину года, а только четверть. Они приводили разумные доводы, что вовсе не обязательно превращать половину бочки меда в полынь, чтобы увидеть существенную разницу между одним и другим. В итоге, чтобы соблюсти равновесие сил и не допустить войны, Создатель отвел и лету и зиме по четверти года, а еще две четверти превратил в переходные времена, чтобы ни добрым, ни злым духам не к чему было придраться. Первые зимы на Земле были настолько мрачными, что не все люди их переживали. И тогда добрые ангелы решили пожертвовать частью своего оперения, чтобы и зимой на Земле было светло и радостно. Чтобы несмотря ни на какие холода, сохранялись в душах искры надежды и вера в возрождение. Как только злые духи становятся менее внимательными, им кажется, что мрак пришел окончательно, и они пускаются в разгул по случаю своей победы, тут добрые ангелы дружно взмахивают крыльями, и белые пушинки с них летят на Землю, радуя людей.

Манюша внимательно слушала деда. Несколько раз порывалась перебить, но Кирилл останавливал ее жестами. Многозначительно поднимал вверх указательный палец и замирал, хитро улыбаясь, как будто собирался поведать тайну. Он проделывал это часто со студентами в аудитории. Отработанный прием срабатывал безукоризненно и на лекции, и в кругу семьи.