Андрей Рукавицын - Фриволо

Козел вонючий? Это что-то новое, так она меня ещё не называла! Я смотрю на неё, жду продолжения.

– Всю жизнь на тебя потратила, всю молодость! У меня могло бы быть двое, трое детей, муж, семья, как у всех! А ты ходишь, звонишь тут, приходишь, когда хочешь, уходишь, когда хочешь! Ненавижу! Сволочь ты, а не мужик!

Да-а-а, однако! «Милая», «тихая» Юля!

Я встаю, не торопясь одеваюсь, подхожу к двери.

Она сидит на кровати и плачет. Любимое женское оружие, слезы мало кто выдерживает.

Я беру куртку с вешалки, открываю дверь и выхожу к лифту. Дверь за мной негромко захлопывается.

Она позвонила мне через три недели, сказала, что была неправа, что любит безмерно, что я не сволочь и не козел вонючий, а очень даже хорошо пахнущий козел.

Пришлось послать её на три буквы. На пару месяцев должно помочь, а там я ещё что-нибудь придумаю…

Оксана, главный бухгалтер одного из наших филиалов, ищет какую-то бумажку. При этом она повернулась ко мне спиной и нагнулась так, чтобы её попа предстала в наилучшем ракурсе. Оксана девушка неплохая, симпатичная, одна проблема – уверена, что все её безумно хотят, а она, такая вся уставшая, еле отбивается от ухажёров. Она выпрямляется, идёт к окну, периодически подглядывая, смотрю я на неё или нет.

Ничего так попка, великовата на мой взгляд. Фигура у Оксаны, как у динозавра: голова и плечи маленькие, а попа большая. Относительно, конечно. Некоторые мужчины считают такие попы достоинством. Да, на ощупь ничего, но вот визуально – не катит.

– Ну что, нет там бумаги?

Оксана подходит к моему столу, опирается на него руками, разрез декольте оказывается прямо напротив моего лица. Грудь хорошая, чисто механически отмечаю я. Что-то она совсем на меня запала, все приёмы использует.

– Нет, Артём, нету. Я потом ещё поищу, может найдётся.

– Ну хорошо, – я собираю свои вещи, уже вечер, пора ехать.

– Ты сможешь меня подвезти? А то я опаздываю, сегодня с подружкой в кино пойдём.

Можно и подвезти, конечно… У неё явно ко мне есть интерес, только напрасно всё это, не в моем она вкусе. Если попа девушки мне не нравится, то что я могу с этим сделать? Начнёшь встречаться и будешь на эту попу каждый день смотреть, да ну на фиг… Хотя, можно попробовать довести всё до нужного мне логического конца.

– Можно и подвезти. Только я на мотоцикле.

Она поворачивается ко мне.

– А-а-а-а, ты у нас мотоциклист? Интересно…

– Ну да, мотоциклист.

– Я ещё ни разу ни с кем не каталась на мотоцикле. Так только, в деревне разок, но там это другое. У тебя ж поди спорт какой-нибудь?

– Не какой-нибудь, а БМВ. Мотоцикл должен быть БМВ, а машина – Мерседес.

– Быстрый?

– Очень.

Я ехидно улыбаюсь, все разговоры неинициированных об одном и том же: сколько жрёт, сколько прёт.

– У-у-у-у-у, как интересно. Только я бояться буду.

Она уже всё решила, что я её повезу, очень быстро, потом она будет бояться, а потом мы сольёмся в едином экстазе. Когда девушка согласна с тобой на байке ехать, это означает, что она готова уже на всё. Проверено многократным опытом. Сначала покатаешь её по Москве, а потом, всю пропитанную насквозь адреналином, сразу в койку.

Мотоцикл довольно урчит, сейчас поедем, покатаемся. Я одеваю на Оксану шлем.

– Ну как, не жмёт?

Из шлема на меня смотрят огромные от страха и клаустрофобии глаза. Я открываю ей стекло.

– Нет, не жмёт.

Нда, похоже эта не будет больше кататься. Первое катание на мотоцикле приводит к двум результатам: либо человек западает на это и потом ездит с удовольствием, либо больше не садится на мотоцикл никогда. Сейчас узнаем, надо побольше вжарить будет, для большей определённости результата.

Я как-то прокатил Сергея, он сам захотел попробовать. Я подождал, пока он взгромоздится на заднее сидение мотоцикла, потом тронулся и проехал, может, метра три. Сергей застучал мне по спине, я остановился, он слез, молча снял шлем и отдал мне его. Вот такое вот катание получилось. Jedem das seine… [18] Каждому свое.

– Ну что, поехали?

– Да! – глаза вроде поменьше стали.

– Оксана, прослушайте правила езды на мотоцикле: первое – ноги всегда на подножках, даже когда мы стоим и не едем, второе – залезать и особенно слезать – только по моей команде, третье – во время движения вести себя, как мешок с картошкой, попой не ёрзать, особенно в поворотах. Ну, и если будет страшно – постучи по мне в любом месте, я остановлюсь. Всё понятно?

Оксана кивает, по её лицу видно, что она пропустила инструктаж мимо ушей. Ну ладно, в процессе обучим, если что.

Мы выезжаем на МКАД, дорога свободна, вот тут можно и продемонстрировать, что такое современный спортбайк. Я откручиваю ручку, быстро перестраиваюсь из правого ряда в крайний левый, 120–140–160–200… Ветер свистит, мотор шумит, адреналин впрыскивается, красота!

Вроде ничего, не стучит по спине Оксана. Мы доезжаем до Лосиного острова, здесь можно и прибавить! 220–240, надо будет её поздравить с вступлением в клуб для тех, кто за 200. К шуму ветра примешивается какой-то непонятный звук. Я сбавляю скорость, звук становится громче. Всё ясно! Я останавливаюсь на обочине. Это Оксана орёт в полный голос. Я хлопаю её по коленке, она замолкает и слезает с мотоцикла.

– И что ты орёшь?

– СНИМИ С МЕНЯ ЭТОТ ШЛЕМ! – она почти визжит.

Я помогаю ей снять шлем.

Она стоит вся растрёпанная, в слезах, с потёкшей тушью, размазанной помадой, у неё истерика.

– А что ты не постучала по мне? Я бы раньше остановился.

– АААААААА! Я НЕ МОГЛА РУКИ ОТОРВАТЬ ОТ ТЕБЯ! ЫЫЫЫЫЫААААА!

– Не ори! Все уже.

Блин, такого в моей практике ещё не было. И что делать теперь?

Оксана постепенно затихает, достаёт из сумки зеркало и платок, начинает приводить себя в порядок.

Я облокачиваюсь на байк, жду, когда истерика закончится. Тяжёлый случай. Мы стоим посередине участка МКАД, который идёт через Лосиный остров. До Ярославки ещё километров пять.

– Ты убийца! Ты хотел меня убить!

Так, понятно, перешла на личности.

– Оксана, ты сама захотела прокатиться, я тебя силком на байк не сажал!

– Нет, ты меня уговорил, но ты должен был знать, что я испугаюсь, я тебя предупреждала!

Вот, как всегда, я всегда во всём виноват, кто же ещё? Любовь ушла, завяли помидоры… Теперь уж точно сиськами передо мной трясти не будет.

Надо подождать, пока она совсем успокоится. В таком состоянии её дальше не повезёшь.

Оксана стёрла всю косметику с лица, сидит на корточках, мнёт платок в руках, её руки сильно дрожат.

– Что делать будем? Дальше поедем?

Оксана смотрит на меня взбешённым взглядом.

– Я на эту дрянь больше не сяду!

Ну, положим, это не дрянь, а K1200S, тем не менее, это осложняет ситуацию.