Антон Калюский - Selfie

Моим «домашним заданием» была разработка бренда и базовой концепции горького шоколада тульской кондитерской фабрики, так активно рвущейся на борьбу в западной части России с известными всему миру европейскими шоколадными легендами. Тульские «выскочки» гордо рассчитывают занять в ближайшие два года от 7 до 12 процентов столь перспективного, по их мнению, московского рынка горького шоколада. Не став терять время, захватив пробные батончики того самого шоколада и налив чашку какого-то марокканского кофе, любезно подаренного Марией Сергеевной Алёнке, бывшей до Виталика её любимицей, я уединился в неожиданно оказавшемся пустым кабинете. Алёнка, кстати, долго пыталась найти смысл в подарке Марии Сергеевны на день долгожданной сдачи ей экзамена на водительские права, но, так и не поняв этот смысл, щедро выставила этот кофейный изыск в офисном буфете. Теперь уже Мария Сергеевна искала смысл в столь необычном проявлении Алёнкой благодарности её подарку. Уж непонятно что было для меня более горьким: марокканское кофе, тульский шоколад или расстройство тем, что Алёнке досталось задание по разработке сезонной рекламной кампании столь любимой мной сети зимних спортивно-развлекательных парков «Freezzze Park», но работа, есть работа и не мне, опоздавшему на неё, сетовать на несправедливость обстоятельств. А сладость всем этим горьким с виду минутам добавляло лишь осознание наступающих вскоре выходных.

«Горький шоколад», – произнёс я вслух, желая поймать ассоциативную линию… «C пониженным содержанием жира», «тёмный», «твёрдый», «невредный», «какао», «чёрный»… Кто любит шоколад? Сладкоежки. За что любят шоколад сладкоежки? За то, что он сладкий. За что любят горький шоколад? За то, что он не сладкий… Несладкий, значит, не для сладкоежек. С чем ассоциируется слово «сладкоежка»? Толстая, фанатично поглощающая булки и конфеты женщина или какая-нибудь девочка с шоколадным батончиком и умазанным от него ртом… «Любовь к сладкому»… Ассоциации: любитель вредного, человек, не имеющий воли сдерживать свои желания. «Горький шоколад – не для сладкоежек»… Хм… Неплохой слоган. Действительно, горький шоколад – отражение сдержанности к сладкому, серьёзности и некой внутренней дисциплины. Естественно, все эти ассоциации не прямые, а приходящие к осознанию лишь как полярные образу типичного сладкоежки, но опереться на этот образ уже можно. Кто является отражением образа серьёзности? Военный – строго… Бизнесмен – непрямая ассоциация… Политик – можно… Начальник – близко… Президент – идеально! Горький шоколад «Президент»… Достаточно смело, но вроде звучит, – бормотал я про себя, глядя в окно, нервно прокручивая в руке чей-то источенный карандаш и не заметив, как мои коллеги зашли в кабинет и ринулись перебирать дружно залежавшиеся со дня переезда документы, опробовав перед этим лежащую уже вдали от меня плитку того самого пробного шоколада, который мне так полюбился благодаря обилию приходящих с его образом ассоциаций. Стараясь не отвлекаться на несвязный шорох моих коллег, пытающихся, судя по всему, переждать творческий кризис за бумажной работой, я продолжил свои размышления. Шоколад «Президент» – президентский шоколад. С чем ассоциируется слово «Президентский»? «Президентский люкс», «Президентская премия», «Президентский указ» – что-то авторитетное, дорогое и лучшее в своём роде… Подарочный шоколад в шикарной упаковке, этакий бизнес-подарок к бутылке коньяка. Одно не прикладывается к столь удачно формирующемуся образу – Тульская кондитерская фабрика. С другой стороны, лучшее сомнений не вызывает, а завоевать в сознании людских масс образ лучшего можно либо доказав превосходство перед аналогичными, либо став первым. Значит, придётся стать первым. Первым шоколадом «не для сладкоежек».

Теперь уже жертвой опозданий пришлось стать мне. Разминка в тренажёрном зале, то и дело прерывавшаяся на прочтение оправдательных СМС сообщений от Олега с примерным текстом: «Уже скоро. Подъезжаю», «Подъезжаю скоро», «Подъезжаю», как бы демонстрировавших мне по мере сокращения их содержания степень дистанционной приближенности Олега к спортзалу, занимала уже более сорока минут вместо обычных пятнадцати. Увиденный мной во время показа в спортзале новостных роликов лик нашего президента лишь усилил серьёзность моих намерений по ассоциации с ним моего горького «домашнего задания». Так и не понял, рад ли я тому, что наконец-то появилась возможность приступить к основной части тренировки, или я так неожиданно рад был увидеть Олега, но злиться на акт его опоздания даже как-то и не хотелось. Особую мягкость моему характеру придавала милая девушка в гантельном секторе зала, лицо которой мне так и не удавалось разглядеть, но одно было очевидным – это её шикарная спортивная с необходимой долей грациозности фигура и пронзительный взгляд, который я то и дело старался подсознательно притягивать на себя, когда она бегло смотрела в мой сектор зала. Кофе, чай, энергетики, установка тренера, злость… Нет. Нет лучше мотиватора на тренировке, чем девушка приятной внешности, оказавшаяся рядом с тобой в зале и её взгляда в твою сторону, особенно усиливающего свой энергетический эффект, если тебе удаётся поймать его в момент выполнения тобой упражнений… Природа, что говорить.

– Три! Два! Один!.. Разряд! Ещё! Он очнулся!

Слепило… Поперёк направленного на меня сверху светового прожектора мелькали белые, не многим более различимые мной медицинские халаты и какие-то металлические приборы, которые, отражая свет, ещё более меня ослепляли. «Спасён!» Радость в голосе произнёсшего это человека, перемешанная с чувством непонимания смыслового контекста сказанного, создавала находящее обессиленное бешенство. Слёзы… То ли от прожигающего мозг света, то ли от неожиданности и эмоциональной тревожности происходящего.

– Где я?

– Не говори, не напрягайся, всё хорошо, – услышав это в ответ от одного из людей в халатах, я понял, что ответы мне нужно искать в себе. Боль. Осознав приходящую боль в левой ноге, я понял, что эта была единственная нога, пусть болевое, но всё же ощущение которой мне удалось почувствовать. Правой ногой мне как-либо пошевелить не удалось. Авария… Грузовик… Какая-то девочка… Меня успокоило бы, признав я приходящие мысли бредом, но всё больше понимал я, что это были вспышки моей памяти.

Было темно. Открыв слегка залитые слезами глаза и увидев горящий за окном тот привычный для моего взгляда фонарь, освещающий в ночное время улицу, на которой я жил, я понял, что больше не сплю. Вытерев со лба холодный пот и пошевелив правой ногой, я получил, наконец, важное для меня в тот миг успокоение. 6-46 утра. То остаточное чувство тревоги, перемешанное с сонной мутностью моего сознания, не давало окончательно прочувствовать ясность разума. Лежащее положение вызывало ассоциацию с предшествовавшим сновидением, поэтому я решил встать с кровати. Подойдя к окну и увидев абсолютное дорожное спокойствие, перебиваемое иногда лишь столь приятным мне в ту минуту лаем бесхозной собаки, как бы разбавляющим чувство моего одиночества, я, наконец, отвлёкся. Приняв душ и насладившись столь важным для меня его теплом, я направился на кухню, где разогрел отложенные на завтрак с вечера куски любимой пиццы с морепродуктами и встретил первый блик скромного октябрьского утреннего света на слегка запылённом окне.

Читать дальше