Андрей Гоман - Варанаси

Вскоре мне принесли обед, он был необычайно вкусным. Я ел так, как будто это последний стейк в моей жизни. Ирония, ведь этот стейк возможно, через три месяца станет и вправду последним. После мне принесли чай с пирожным. Закончив обедать, официант все быстро унес, посидев несколько минут, я вернулся в свою комнату и продолжил сон. Сон был снова беспокойным, мне снова снилась война, мне снился отец, затем мне снился Вильгельм.

Я проснулся, когда уже наступил вечер. На часах было ровно семь, было уже темно. Здесь рано темнеет и поэтому повсюду на улице стоят фонари. В комнате был мрак. Я включил свет и посмотрел на часы, тут в дверь постучались.

Открыв дверь, я увидел парня лет двадцати четырех. Смуглая кожа и темные волосы, густые брови и карие глаза, высокий, худоват, но атлетичен – вот так он выглядел, тогда я даже и представить не мог, что этот серьёзный, не многословный парень принесет в мою жизнь очень многое. Его челюсть была сильно сжата, в результате чего его вид был весьма суров, а в совокупности с нахмуренными бровями – образ был весьма не доброжелательным.

– Время обеда – сурово сказал парень.

– Вы подождете меня? Я честно говоря, не совсем помню куда надо идти – спросил я.

Парень ничего не ответил, он лишь кивнул «да». Признаюсь честно, меня это взбесило, разве так сложно ответить?

Я взял свой электронный ключ и попытался закрыть дверь, но по непонятным причинам дверь не закрывалась. Я пробовал снова и снова, но каждый раз на табло горело «открыто» и женский голос дублировал известный и столь раздражающий факт «Введите ключ».

Парень глядя на мои мучения, не выдержал.

– Вам помочь? – спросил он.

– Я не понимаю, еще утром я закрыл нормально. А сейчас не могу – дергая электронный ключ, произнес я.

– Вы просто не нажимаете кнопку.

– Какую? – удивленно спросил я.

Парень снова молча подошел ко мне и показал чёрную кнопку в самом низу приборной панели. Я нажал на неё и провел электронным ключом. И вот оно счастье замок сработал, на табло загорелось долгожданное «закрыто».

– Спасибо – сказал я.

Парень молча направился к лифту, я следом за ним. Так же молча мы вошли в лифт. В лифте играл рояль. Музыка была очень красивой, я прислушался. Она наполняла меня столь разными эмоциями, она была такая проникновенная, что в какой-то момент я подумал, что вот-вот расплачусь.

Видимо мой внешний вид выдал мой интерес к музыке, и мой сосед по лифту произнес:

– Это неоклассика.

– Что простите? – спросил я.

– Музыка, что играет. Жанр называется неоклассика.

– Я не знал.

– Просто я любитель.

Двери лифта открылись, и первым вышел парень, я же шел снова следом за ним. Этот отрезок пути я хорошо помнил, я не помнил, где нужно было сворачивать, чтобы попасть в столовую. Поэтому я смиренно шел за моим спутником. Парень свернул направо, я следом, после он открыл дверь, и мы очутились в столовой.

– Мы на месте – констатировал парень.

– Спасибо – сказал я.

Парень вышел из столовой. Я осмотрелся. В столовой было около десяти человек, не считая администратора, бармена и четверых официантов. Все посетители сидели порознь, молча ели. Видимо молчаливость здесь в почёте.

Я сел за первый же столик, ко мне сразу же подошел официант и подал мне меню. Я спросил, нет ли у них супа с томатом. Он произнес три названия и перечислил все ингредиенты, признаюсь честно, что я в жизни не выговорю эти названия, а большинство ингредиентов я даже в глаза не видел. Все, что я мог это произнести:

– Мне вот первое блюдо, что вы сказали и чай.

– У нас чудесный штрудель – добавил официант.

– Отлично. И его – добавил я.

Официант ушел, я принялся снова рассматривать картины. В столовую вошел парень, что проводил меня сюда. Увидев меня, он подошел.

– Вы не против, если я составлю вам компанию – спросил он.

– Нет – ответил я.

Парень сел напротив меня. К нам снова подошел официант.

– Мне все то же самое – сказал парень.

Официант молча кивнул и удалился.

– Андрей – произнёс, уже знакомый мне человек.

– Феликс – ответил я, и мы пожали друг другу руки.

– Сколько вы уже здесь? – спросил я.

– Послезавтра будет ровно три месяца.

После этих слов нам принесли наш заказ, мы молча принялись ужинать. Посетители одним за другим покидали столовую, а мы же пили чай. Андрей рассказывал про музыку.

– Когда мне было пять лет, я впервые увидел скрипку, наверное, это самое знаменательное событие в моей жизни. Удивительно, наверное, даже поступление в лучшую консерваторию, приглашение в лучший оркестр не стоят по значимости, с таким казалось бы, малозначительным фактом, как-то что маленький ребенок увидел скрипку. Но в тот самый момент судьба связала нас. И казалось моя судьба – это судьба счастливого человека. Но тот, кто знаком с вдохновением, знает, что её невозможно контролировать. Вдохновение тесно связано с человеком, чье предназначение созидать. Человек же в свою очередь тесно связан со свободой. Поэтому невозможно заставить человека творить. Свобода является ключевым фактором, поиск свободы должен стать смыслом жизни. Я жил и творил во многих города, всюду меня приглашали к себе. Но со временем все правители пытались подчинить меня, что бы моё вдохновение усмиряло народ и подчиняло их души правителю. Я верю, что существует абсолютная свобода. Свобода, когда человек может созидать, иногда она проявляется в моих произведениях, она в тех моментах, когда я пишу музыку. Рано или поздно я покидал города, чтобы найти место, где я буду свободен. Со временем я понял, пока ты жив, ты не обретешь истинную, абсолютную свободу. Но мы разные и у всех разное представление о свободе, и о той грани, на которой она находится. Для кого-то жить независимо от родителей – это уже свобода. Поступать, так как диктует твоё сердце – вот свобода для кого-то. Свобода в экономическом плане, возможность иметь работу и платить по счетам не зная нужды – вот свобода, для кого-то. Получая нужную свободу, человек обретает долгожданное счастье. Поэтому, что для одного свобода и счастье – для другого может быть каторга. Я не нашел свободу, более того меня постоянно пытаются лишить даже возможности искать её. Пытаются подчинить. Так я и попал сюда.

Признаю честно, мне трудно было понять его суждение, его мысли. Я военный человек, я воин который всю свою жизнь служил по кодексу. Цель моей жизни было служить на благо моего короля и моей страны. А тут человек рассуждает на тему свободы, о выборе. Сложно мне думать об этом, ведь у меня никогда не было свободы выбора.

– Что бы вы посоветовали послушать? – спросил я.

– Послушайте Вагнера, Бетховена или Шопена – ответил Андрей.

– Признаюсь. Я никогда не слушал музыку —