Екатерина Заренок - Зарплата от судьбы

О счастье… Впервые за столетия женские руки освободились от чистки ванн да раковин, да плитки… Теперь мамы будут иметь множество времени для воспитания детей, а девушки для своих любимых…

Отличились?

Конечно. Симпатично и приятно отличились.

Пример для подражания подрастающему поколению состоялся?

Разумеется.

Даже экономика от наслаждения заулыбалась…

Мокрая, теплая и даже разгоряченная после ванны, забыв о еде, я подошла к письменному столу, передвинутому вплотную к дивану.

Вижу: через весь стол роскошно, с превеликим удовольствием, перевалилась-разлеглась полоса обоев, вытянутая из рулона. Сам рулон послушно вмонтировался-обосновался на полке внутри стола. И подходящими для творчества порциями раскручивает-отпускает свое полотнище. Часть вытянутой полосы усеяна словами, строками, буквами… И даже свисает, образовав новую трубку.

А на белом поле, которое буквами пока еще не засеяно, уверенно и смело сидит моль…

– О-о-о! Есть в этом доме по-настоящему живые существа, оказывается. Хорошенькая, ты красивая такая! Чистенькая. Длинненькая. Перламутровая. Золотистая. Будем с тобой сейчас продвигать творческий процесс. Продолжим писать. Точнее, напишем книжечку. Правильно? – искренне и громко, вслух обрадовалась я.

Деликатно взяв карандаш, я расположила руку подальше от гостьи-красавицы. Дала ей ясно понять, что хочу и буду с ней дружить. Что никогда даже мало-мальски не обижу. И уж, тем более, руками трогать не стану без ее согласия. Однако доказательств показалось мало обеим сторонам, и я убрала руки вообще на диван.

Несколько минут щекой, затем несколько минут бородой, поочередно, прижимаюсь к столу. Любуюсь молью – золотистым прямоугольничком, длинными крылышками, закрывающими все тельце. Любуюсь не втихомолку, а вслух. Деликатной силой голоса с интонацией, соответствующей празднику и счастью, удивляюсь:

– По размерам ты маленькая, а какая видная! Заметная – ух!

Примерно через полтора часа на столе вырисовалась следующая картина. Моль смело, без содрогания, и, кажется, спокойно, без настороженности и опасения находится в центре событий, присутствует на рукописи будущей книги. А я вокруг моли пишу текст. Абзац за абзацем. Осторожно, чтобы не потревожить, да не вспугнуть гостью. Хотя, скорее хозяйку квартиры. Домоправительницу. Необыкновенную соавторшу. Создательницу-сотворительницу счастья…

Вместе нам веселее. Сотрудничаем. Совместных строк-дорожек насчитывается уже более четырех десятков… Чувствуем, что заслужили паузу. Но рука с карандашом все еще продолжают писать. Доверительно молчим. Уважая права друг дружки, в очередной раз уточняем, подтверждаем и закрепляем взаимоотношения…

И ни капельки не хотелось, да и сил не оставалось выяснять: в каких шкафах и дорогой ли свитер грызет «домоправительница», организаторша счастья. Можно сказать, оздоровления. Более того, совесть не позволяла, даже запрещала, вдруг заняться поиском прокусов-дырочек. Ведь хорошее настроение и дружба дороже.

Квартира ожила. Наполнилась любовью. Наполнилась естественным, живым движением «от сердца к сердцу». Воцарилась атмосфера готовности помочь. Атмосфера скорой помощи. Поддержки. Взаимопонимания. Дружелюбия. И даже какой-то вечной преданности.

Хотя мы с молью по-прежнему молчали. Не шевелились. Скользила по рулону обоев только кисть руки с карандашом. Да внезапно появлялись буквы.

И тут…

Внимание!

Произошло чудо…

Золотистый прямоугольничек в буквальном смысле начал всячески выражать, демонстрировать радость и счастье… Моль начала показывать и объяснять, что ей хорошо оттого, что с нею мне хорошо – и, благодаря этому, мое состояние улучшилось. Моль была воистину благодарна мгновению, казалось, благодарна всему на свете за то, что с нею мне хорошо.

Я ощутила и вторую причину ликования гостьи. Вот вторая причина. Моль радовалась еще и потому, что в ней увидели не только вредителя, пожирателя (нет, язык не поворачивается так сказать), поедателя (и так язык произносить не хочет)…

Сейчас постараюсь сформулировать по-свойски, по-родному, чтобы выражение соответствовало, заслуживало да было достойно освещать это Великое событие.

Внимание!

Моль пребывала в счастливом состоянии еще и оттого, что в ней за все существование ее на белом свете, (а также ее семейства, ее рода-племени) наконец-то увидели не только кусателя шерстяных свитеров, вредителя одежды, но параллельно с этим увидели и друга с положительными качествами. Точнее, в первую очередь, ощутили друга, забыв обо всем остальном, как о второстепенном.

Третья причина. Моль радовалась тому, что хоть один человек на свете да увидел в ней живое существо, которое не только кушает себе да кушает, грызет себе да грызет, а способно и еще на какие-то действия, отношения, поведение… Умеет и еще что-то делать. Существо, способное на большее. И что родилась она на свет не только для того, чтобы сидеть и есть, сидеть и есть…

Четвертая причина. Моль была счастливой еще и вот по каким основаниям. Ей доверили! А значит, поверили. Человек ей доверил свое самое сокровенное, личное, самое дорогое, интеллектуальное… А не только одежду.

– Кушай, милая, хоть ты, на здоровье, – зашевелились мои губы на подушке, сжимая горькие слезы и приветствуя вечерний полумрак.

Золотой прямоугольничек на будущей книге сидел целую ночь. И все утро…

На следующий день закончилась заварка чая (кофе закончился месяца полтора назад). Заварку я «растягивала» сначала по двадцать чаинок на большую чашку. Затем по десять чаинок…

Благо, глубоко внутри кухонного стола с давних времен торчал пакет с чем-то сухим, зеленым. Оказалось, с сухой мятой. Благодаря мяте, удалось протянуть еще почти неделю. Более того, мята напомнила вообще о существовании трав в Природе.

Подумалось: трав можно то ли нарвать, то ли купить дешевле чая. Короче говоря, вскоре я поехала на центральный, официальный, так сказать, рынок. Купила вязаночку зверобоя. Здоровенькие свежие сочные листочки, желтенькие яркие здоровые цветочки…

Окружающие подтверждали, что данное лекарственное растение – общеизвестный стопроцентный зверобой. И вообще, нет ему цены. И вообще, он является лекарством «от всех болезней». Проверенное народное средство, зарекомендовавшее себя только с положительной стороны.

Я радовалась новому приобретению, которое дешевле чая. Следовательно, дефицитный семейный бюджет разрешит пить столько, сколько захочу, без обидной экономии. И я на троллейбусе приехала домой.

Заварила трехлитровую кастрюлю зверобоя. Первую чашку отвара выпила с черным хлебом, который позволила себе купить в хлебном магазине под хорошее настроение, держа в руках пакет с рыжеватым букетиком. Вторую чашку горячего крутого золотисто-коричневого отварчика опять же «съела» вместе с черным хлебом. Короче говоря, пробу сняла. Состояние здоровья – без изменений. В смысле, без молниеносных ухудшений. Ура! Экономный выход найден! Ночью тоже пила…