Елизавета Шишкова - Знакомьтесь, мистер Кот!

Роза не изменила привычке красить глаза и губы каждый день. Теперь эта процедура занимала намного больше времени. Руки не слушались, дрожали, так что выходило криво и пошло. Роза все равно оставалась довольна, разглядывая неровные линии глаз и яркую помаду на ленточке губ. Этот старый болван никогда не ценил красоту супруги! А другие ценили, да и теперь многие ценят…

Розовый халатик бросила на кровать, надела платье и еле-еле натянула колготки на тощие ноги. Тяжело стало нагибаться, голова кружится. Роза в платье и капроновых колготках осталась похожа на все ту же престарелую собачку в попонке салатового цвета. Подумала, что платье не идет ей, но переодеваться не стала.

Надо успеть распорядиться на счет обеда, сыновья прикатят, начнут есть, прожорливы все трое. Потом хотелось посмотреть, как там ее любимые цветы в палисаднике возле дома, да и отдохнуть не мешало бы.

К полудню приехал Чед, остальные опаздывали. Мать вышла ему навстречу, когда он шагал в просторном холле, побрякивая ключами от машины. Роза натянула радостную улыбку на напомаженные губы, поцеловала сына в щеку, оставив липкий след. Чед, любимый мальчик, совсем возмужал и стал красавцем. Роза заметила, что он сегодня приехал без особого желания. Как же, оба братца будут мозолить глаза. Их вечная вражда не угасла с возрастом, а наоборот приобрела более стойкий характер.

– Чед, дорогой, – она ухватила его за щеку, потрепала слегка, – рада тебя видеть.

– Мама, ты прекрасна! – Он поцеловал ей руку, царапнув губу об перстень. – Твои кольца, мама… – он хотел сказать что-то еще, но передумал.

«Вовсе ты не рада меня видеть, мамуля, лжешь в глаза, старая дура!» – «Льстивый оболтус! Ты всегда говорил одно, а думал другое. Знаю я тебя, как свои пять пальцев».

Чед был красив и надменен в своей привлекательности. Он знал цену своим уму и талантам. Знал он и то, что фирма уже почти в его руках, и что скоро он станет полноправным хозяином всему, что строил, лелеял и берег отец. Его зеленоватые глаза при этих мыслях довольно щурились, Чед улыбался сам себе. Рукой он откинул со лба черные волосы, они струились почти до плеч. Он всегда чувствовал свое превосходство, даже какую-то мужественную красоту своих черт. Роза не уставала повторять – весь в мать, строен и красив.

Они не торопились в покои к отцу. Попили кофе на террасе, поболтали на ничего не значащие темы, а потом Роза между прочим заметила:

– Отец придумал какой-то хитроумный план по поводу наследства. Он недавно вызывал нотариуса, что-то исправил в завещании. Я имею в виду твоего непутевого братца Сэма. Ты должен знать, что он может оспорить часть фирмы, если отец захотел дать ему кусок от пирога. Меня муженек не посвятил в свои планы, как всегда.

Чед ухмыльнулся, поставил чашечку с кофе на стол.

– Мамуля, что может сделать этот придурок, если я стану хозяином!? В конце концов, выкуплю долю или убью его! Все просто, поверь! – он беззвучно засмеялся, видя, как вытянулось лицо матери после этих слов. – Шучу, шучу! – Чед поднял руки к верху.

«Старая ведьма, все знает!» – подумал он.

Коллин прикатил спустя час, как всегда, на дорогой тачке. Его не встретили, как старшего брата, да это и не волновало Коллина. Он вообще отличался стойким равнодушием ко всему на свете, кроме собственных машин. От него пахло шикарной кожаной обивкой новенького салона. В отличие от Чеда средний брат не носил белых костюмов. Удобнее гонять в джинсах и просторной рубашке-поло. Уж точно не в галстуке.

Коллин был курчав, темноволос, имел черты матери, но не с той, мужской красотой, а проще. Откуда только взялся курносый нос, когда вся семья отличалась «клювастостью»! Мистер Майлер частенько задавался этим вопросом, глядя на сына. Ему казалось, что средний сынок заделан на стороне, а он всю жизнь носит рога. Муж не упускал случая при ссорах с женой вспомнить этот грех, на что Роза начинала горячо возражать, покрываясь краской стыда. Коллин привык считать себя получленом семьи. Пусть спорят на счет его происхождения. «Феррари» отца куда важнее любых домыслов! Его коллекция должна пополниться одной из самых дорогих машин мира. Ради этого можно потерпеть нападки матери и колкости брата.

Он присоединился к ним, с глухой ненавистью наблюдая за самодовольной рожей Чеда. Коллин больше молчал, чем говорил. Это было удобно всем троим, тем более изъясняться он мог только на тему машин, а остальным не интересовался.

Что же младший сын? Он тоже опоздал, правда, не нарочно, а в силу неких обстоятельств. А точнее, Сэм Майлер просто проспал. С ним была девочка, она не давала уснуть ночью, а утром не осталось сил подняться. Он вошел в дом, ему открыл дворецкий.

– Привет, Карл! – Сэм протянул руку дворецкому. – Все в сборе?

– Доброго дня, мистер Майлер. Ваши братья уже приехали. Они с миссис Майлер пьют кофе на террасе.

– Чудно! Пусть пьют свой кофе, не стану им мешать.

Дворецкий усмехнулся в усы и покачал головой, когда молодой человек направился в комнату отца. Эта вечная помпезность забавляла Сэма. Он шел сквозь комнаты, вновь ощущая себя чужим. Не хотелось приезжать, но отец со дня на день отойдет в мир иной, так что надо попрощаться. А главное, он уже решил для себя, не нужно ему отцовское добро и деньги, хотел просто посмотреть в его глаза, подержать за руку, и все. Отец никогда не ласкал его, часто называл оболтусом. Сэм знал его вздорный характер, но так же и знал, что мистер Майлер по-своему любит его. Не так, как остальных сыновей. Эта скрытая привязанность теперь выделялась особо сильно. Сэм Майлер в двадцать три стал еще больше похож на отца в молодости, унаследовав простой нрав да способность превращать трудности жизни в шутку. Эдакая легкость бытия, порой доходящая до абсурда, но за вечной улыбкой скрывались слезы. Однажды отец сказал ему, что Сэм похож на циркового клоуна, который веселит публику, а сам страдает от этого. Да, улыбка не сходила с его ярких губ, но за ней стояло одиночество. Веселись, Сэм, чтобы не было так тошно от этих золоченых стен, от ненависти братьев и нелюбви матери, от лжи, притворства, – всей той гадости, которая пропитала дом Майлеров. И Сэм даже начал насвистывать мелодию, пока поднимался по лестнице и шел в покои отца. Голубоглазый весельчак!

Младший сын, осторожно приоткрыв дверь, вошел в комнату отца, сел на край кровати, глядя на маленькое тело под одеялом на необъятной постели.

Вся семья собралась в комнате мистера Майлера. Он лежал на высоких подушках и слезящимися глазами смотрел на сыновей. Они стали взрослыми, но остались непутевыми эгоистами и потребителями. Так думал мистер Майлер. Чед давно ждет его смерти, чтобы завладеть фирмой. Мистер Майлер не сомневался, что сынок превратит фирму в свою личную империю непомерных амбиций. Вон как ехидно улыбается, прикрываясь маской добропорядочного сына! Коллин тоже хорош гусь! Вечно возится с машинами, полслова из него не вытянешь. Тоже ждет, когда отец загнется. Ветер в голове, да и только. Все свои накопления сумел сделать только с помощью отца. Старик молча взглянул на младшего. Была б его воля, он все свое состояние завещал бы только Сэму. Но тот слишком инфантилен, чтобы управлять фирмой, распоряжаться деньгами и счетами банка. Хороший малый, добрый, честный, но живет одним днем. Не должно так быть! Ничего, он, мистер Майлер, позаботился о сыне и его будущем. Только бы тот не прошляпил свой шанс!