Юлия Абрамова - Были небыли

Заинтересованная произошедшими со страдальцем переменами, я вернулась к вновь собранному материальному объекту. Все среды были хаотично смешаны и изменены после моих воздействий, некоторые перестали быть различимы вообще. Вернула состояние многообразия сред. Когда знаешь, как это делается, и есть исходники, да и структура материального уже настроена и упорядочена – это совсем не то же самое, что впервые. Теперь я вновь видела перед собой ту же поверхность, что и до разогрева. Но я-то к теплу уже привыкла, а оно – не здесь, оно у светящихся объектов. Решила, что и это материальное разогрею. Только – как? Сделать и этот объект светящимся? Самое простое решение. Но мне стало интересно: а можно ли иначе? Вот, например… а если разогреть сердцевинку объекта, чтобы не было необходимости в свечении? Результат меня разочаровал – тепло не доходило до поверхности, пока не была разогрета настолько большая часть внутренности материального, что вступали в силу мной же созданные взаимосвязи – и поверхность начинала светиться. А если задуматься – зачем мне разогревать всю внутреннюю массу? Ведь мне нужно только тепло. А значит, можно попробовать разогреть не всю массу, а только часть ее, но так, чтобы разогретая часть могла провести свое тепло к поверхности. Попробовала воплотить свою теорию на практике. И ведь перехитрила свои же правила взаимосвязей! Мне стало тепло, а объект по-прежнему не светился. Тонкая прослойка разогретого вещества на некотором удалении от поверхности вполне согревала. Даже то, что твердая поверхность под действием тепла стала жидкой, ничуть не мешало – тот слой, что стал теперь теплым, вполне свободно перемещался в своих пределах. Нужно будет посмотреть, как потом эта моя идея скажется на уже установленных взаимосвязях.

С тех пор, как материальное появилось среди пустоты – я впервые остановилась и огляделась, осматривая – что получилось.

Среды, имеющие разную плотность, структуру, проницаемость. Теперь даже температуру. Они менялись и преобразовывались. Перетекали одна в другую и смешивались. На твердом я могла сидеть и стоять. Мягкое уплывало из моих рук и прогибалось подо мной. Жидкое обтекало меня и обретало форму, вернее, ее подобие, только будучи стесненное другой средой. Газообразное же даже не всегда можно было ощутить.

Я пробежалась по твердому – все так же нет границ пространству, как его ни ищи. Закольцованная бесконечность. Я поворочалась в мягком – оно охотно принимало все мои формы и так же легко с ними расставалось. Я пыталась почувствовать газообразное – оно было неощутимо, лишь иногда взаимодействие газа и изменение его придавало среде цвет, и я воочию видела его. И, напоследок, я окунулась в жидкое…

Я оказалась среди волн. Громадные, крутые, достигающие низко висящих серых туч. Взмывающие высоко-высоко и столь же сокрушительно падающие вниз. Казалось, они могут смести любую преграду, имевшую неосторожность попасться на их пути. Тучи – темные, низкие, на всю протяженность взгляда, тоже громадные – они клубились под самыми волнами. И на гребне волны я, казалось, могла коснуться их; падая же в разверзшуюся пропасть, я почти теряла их из виду. И снова – взмывала. Я смотрела и не могла налюбоваться, погрузившись в это мерное качание. Я снова была в приятной мне стихии. Я наблюдала за смешением и изменением, проникалась ими. И они проникали в меня. Я наблюдала не только материальное, я смотрела подложку его, все цепочки взаимодействий и их варианты, проявления их и условия реализации. Темноту сгустившихся туч разрезала молния – вот ещё одно последствие взаимодействия всех условий, что я создала. Но вот появился ее собрат. И ещё один. И ещё… молнии хлестали вокруг меня, тучи висели прямо надо мной, словно угрожая обрушиться, волны взмывали и опадали. И я словно очнулась. На краткий миг меня охватила паника. Что-то во мне – моя уснувшая память – всколыхнулась, выдав ещё одно чувство дежа вю, заставив на мгновение испугаться, ощутить себя уязвимой. Когда-то я что-то такое видела… но когда? И где? Я не помню… полыхнуло – и прошло. Я снова принадлежала сама себе, и мне нипочем были даже самые высокие волны.

Налюбовавшись, я оставила буйство стихии и вернулась к спокойствию твердой поверхности. Здесь была тишина. Здесь было спокойствие. И я присела отдохнуть. Провела рукой по твердой материи, ощутила, как где-то там, глубоко перемещаются массы разогретой субстанции. А ведь когда-то тут все было однородным. Это я внесла сюда изменения. Я…

А ведь, если задуматься, то ничего нового я не создала. Я просто вывернула свою суть, дав ей возможность иметь другие проявления. Я создала продолжение… себя. И я слишком увлеклась созданием материального и забыла, для чего я его создавала. Теперь у меня есть точка отсчета, но по-прежнему вокруг меня нет никого. Никто не пришел в созданное пространство из пустоты, что была до него. И я никого не увидела, получив желаемый ориентир и рычаг для осознания. Я по-прежнему одинока. А я не хочу быть одна.

Интересно, где заканчиваюсь я и начинается созданное мной? Теперь я осознаю себя, но не могу отделить от созданного. Я не вижу границы. Более того, я не знаю, самостоятельно ли то, что я создала. А ведь я хотела создать то, что сможет быть само, без моего участия. И – снова быть свободной, искать таких же, как и я. А, может быть, смотреть за тем, как развивается созданное мной.

Я разделюсь и посмотрю на себя со стороны многими глазами. Я – цельное, из многих состоящее частей. Частей, что образовывались опытом, собой дополняя суть, основу моего Я, надстраивая его и развивая. И части эти я рассредоточу, чтобы увидеть целое и осознать границу между собой и созданным мною. Решено. Я рассредоточиваю самое себя – все уровни моего я, что появились во мне с момента моего осознания и накапливались с развитием моей Личности – все они получают свободу. И части эти, получив свободу, осознают себя и отделяются, имея четкую задачу – найти границу между мной и бытием, осознать, что из того, что я имею – мое, а что могу я отпустить. Я чувствовала отделение каждой части, и до определённого момента картинка начала вырисовываться – вот я, а вот… ещё одна часть отделилась, и я поняла, что теряю себя – растворяюсь в этих частях, забываю, что я – единое целое. Я рванулась вернуть себя, но части уже имели свою волю, имели заданием начальный приказ – рассмотреть целое, – и они стремились выполнить его даже тогда, когда целого уже почти не осталось. Меня осталось слишком мало, чтобы показать им, что они ошибаются, что целое уже не рассмотришь – его уже нет, что я ошибалась, и расплатой станет утрата себя… я оглядела себя, ища хоть крупинку себя прежней – последняя, хранящая самое ценное, способная привести в баланс все разлетевшееся – она была в самом сердце почти ускользнувшей меня. Моя суть, самое ядро – то, с чего началась я: осознание себя как Личности. Без моего опыта, без моей памяти, но она пока была мной, а не отдельной частью. Она просыпалась, обнаруживая волю и черты Личности, которыми я обладала в момент своего появления. Наблюдая за ее пробуждением и чувствуя, как угасает Личность меня цельной, я поняла, что мечтаю вернуться– и моя суть есть начало и условие исполнения этой мечты. Так зовись же ты Мечтою – часть моя, надежда моя на возвращение. И знай – хотела я создать то, что сможет бытие свое само держать…