Сергей Новокшонов - Очевидное недоразумение

А достижения в виде медалей и кубков он объяснил победами на олимпиадах, что соответствовало действительности. Правда, медаль у него была всего одна. За остальное он получал грамоты. Но это такая мелочь, которая и на ложь-то не потянет.

Они много спорили и шутили, обсуждали серьезные темы и балагурили, задавали друг другу вопросы – умные и не очень. «Почему в дождь и туман нельзя ходить по карнизам?» – спрашивал Гриша. «Нелетная погода», – отвечала собеседница. – «А почему некоторые люди вместо «пришел-ушел» говорят «пришедши и ушедши»?» «Они так привыкши» – парировал Григорий.

…И вот он, час расплаты. Кажется, окружающие начинают замечать дрожь в коленках. Мечта – закрыть глаза и забыться – неосуществима. До ринга все равно идти с открытыми глазами. А еще нужно сделать в точности, как сказал Игорь. Чтобы его не подвести. Выйти на ринг, взмах рукой – приветствие зрителю – когда его, «Игоря Корнилова», объявят. Стоп, что я делаю, надо же правой рукой, а не левой. Ладно, поприветствуем двумя руками. Вся кровь – в голову, лицо горит, красное, наверное. Затем – выйти в центр, поприветствовать соперника. Шатает. Чуть не падаю, за что-то цепляется нога. Легкий смешок в зале, не замечаю. Приветствие – удары двумя руками перчатками сверху и снизу. Игорь наставлял – смотреть прямо в глаза. Какие злые они у соперника. Хорошо хоть телевидения нет. Игорь говорил, что это «приз местной водокачки». Мелкие соревнования. И меня, «Игоря Корнилова», здесь никто не знает. Но должны бояться, потому что я занимаюсь в известном клубе. А они – все в подвалах пригорода. Для нас это захолустье, но мне от этого не легче. Я-то ведь не Игорь Корнилов, а всего лишь его друг. А через неделю отчетный концерт, а в глазах туман, а лицо у соперника страшное, а судья чего-то говорит, я не понимаю, а мама просила к ужину не опаздывать. И месяц май, на улице свежо и прохладно, а здесь душно, пахнет потом, а мне шестнадцать, а моя звезда ночью такая яркая была, а Маша там, с Игорем… знакомится.

Областное правительство за отличные показатели в учебе и активную жизненную позицию наградило Машу и еще семерых школьников поездкой в столицу – выделило путевки. В связи с чем группа прибыла на одну из баз Подмосковья. Завтра намечалась первая экскурсия, конечно же, на Красную площадь.

Узнав все возможные варианты путей возврата на базу (на удивление, оказалось очень просто) и, договорившись с руководством группы об отлучке, для «посещения родственников», Маша позвонила Григорию.

Для него это был гром средь белого дня. Но, услышав про место экскурсии, Григорий назначил встречу на Васильевском спуске. Радости не было. Был легкий испуг, а затем медленное-медленное осознание ситуации. И паника. Обстоятельство осложнялось тем, что путей к отступлению не было. И приходить на встречу со своей физиономией тоже было нельзя. Объяснять и признаваться в подмене фотографии было уже поздно. Все так неожиданно.

Но после непродолжительного раздумья в голову стал просачиваться план. Надо просить Игоря. Ведь если Маша приехала ненадолго, то встреч будет одна-две, не больше. И Игорь, пожалуй, смог бы решить его проблему.

Еще раз, навскидку, обдумав план, стал звонить другу, назначать встречу. Договорились в кафе, возле Дворца спорта. У Игоря было минут тридцать времени. Перекусить.

Другого варианта пообщаться с другом не было. Но это был шанс.

– Да ты чё, спятил? Чтобы я убил целый день на какую-то Машку?… – Была первая реакция Игоря. – Слушай, а чего ты раньше мне про неё ничего не рассказывал?

– Да знаешь, как-то… боялся сглазить. У тебя вон их сколько, сами хвостом клеятся. А у меня никогда никого не было. Я и разговаривать с ними не умею.

– Ну и зачем она тебе, если разговаривать не умеешь?

– Игорек, понимаешь, если я никогда не буду общаться с девушками, то так и проживу всю жизнь один? А семья, а продолжение рода…

– Продолжение рода? – с сарказмом подхватил Игорь, – я, что ли тебе продолжение рода буду делать? Иди сам и общайся, продолжай род, если хочешь. Меня-то зачем впутываешь?

– Игорь, не так все просто. Я… я сделал одну ошибку. Послал ей твою фотографию. И написал, что ты – это я. То есть, это я, но только с твоим лицом.

– Ну?

– Что ну? Ты – это я, понимаешь?

– Не понимаю.

– Ну, если ты приедешь на встречу и будешь откликаться на имя Григорий, то она ничего не заподозрит. И будет разговаривать с тобой, как с Гришей, то есть со мной. Для неё ты – это я. Да и встретиться-то надо всего один раз. А потом она уедет. А дальше я сам все разрулю.

– Как?

– По инету, я же с ней по мылу переписывался…

– Так ты с ней давно… переписывался?

– Год…

– Ну, ты даешь… И чего ты про меня писал?

– Я про себя писал… То, что учусь, и музыкой серьезно занимаюсь.

– А если она меня попросит сыграть на скрипке? Случайно так, знаешь, в кустах футляр со скрипкой окажется?

– Не окажется. Я ей писал, что на гитаре играю. Если что, на ней и сыграешь.

– Это тремя-то аккордами? Серьезную музыку?

– Игорь, да не дойдет до этого. Ты с ней час по городу пошатайся, а потом и отваливай.

– Отваливай, говоришь?…

Не нравился Игорю весь этот разговор. Очень уж настойчив друг. Не похоже это на него.

– Ладно, Гриш, вариант… Тут у тебя все складывается. Да только соревнования у меня завтра. Понимаешь? Пусть мелкие, но все-таки. Я там должен быть.

Наступила пауза. Игорь дожевывал свой мясной салат. Время начинало поджимать. Пора на тренировку.

Надежда Гриши таяла на глазах.

И тут у него родилась последняя отчаянная мысль, которая переросла в тихую мольбу:

– А… давай… я вместо тебя… на соревнования…

Игорь перестал жевать. Секунд через двадцать проглотил все, что было во рту одним махом, чуть не подавился, – удивление на миг его парализовало. Неужели другу это так важно, что согласен пойти на ринг. Ведь у него нет никаких шансов, кроме как быть побитым? И все ради какой-то Маши?

Он молча смотрел на друга. Затем вспомнил про недопитый гранатовый сок. Не опуская глаз, на ощупь взял стакан, начал пить большими глотками. Все это время смотрел в упор Грише в глаза. Пауза затянулась. Времени для разговора не оставалось.

Затем Игорь, видимо для себя, принял какое-то решение. Но не стал его озвучивать. А только выдавил из себя:

– Сегодня, в десять вечера, ко мне приходи. Обсудим.

Понимая, что сам для себя окончательно ничего ещё не решил, Игорь встал из-за стола, пожал другу руку.

– Пока.

Он понял только одно, что Грише очень была нужна Маша. И что помочь ему мог только он – Игорь. Но как?

К вечеру того же дня Игорь окончательно сдался и согласился на явную авантюру. Он обдумал, как поступить с соревнованиями. Все складывалось. Но присутствие Григория там было обязательным. Нужно только как следует его проинструктировать и даже потренировать, чтобы не заподозрили подмену. Затем Григорий должен проиграть бой в первом же раунде. Результаты этих местных показательных выступлений никак не влияли на спортивную карьеру Игоря. Поэтому решение было принято. Сложнее было самому Игорю. Ему предстояло целый день развлекать Машу, которая никак не тянула на роль девушки его мечты.