Ним Мрия - Чистый эндорфин. Роман в 11-ти гормонах

Днями и ночами Марти пересматривал поуровневые планы этажей, думая, что в этот раз его точно посетит решение. Он перелистывал документацию, сверял объемы, высоты и расстояния.

Марти был уже достаточно опытным архитектором, чтобы допустить где– нибудь нелепую ошибку. Это то и настораживало. Он знал, что когда он найдет ее, она окажется настолько нелепой, что он и подумать не мог о ней с самого начала.

С другими проектами такого предчувствия просто не было. После их сдачи он испытывал большое удовлетворение. Этот же все больше развивал в нем чувство паранойи.

Иногда ночью как будто на Марти накатывало озарение. Тогда он скидывал руку Елены, если она ночевала у него, подскакивал и бежал к столу. Включал свет, доставал альбомы и рулоны с чертежами.

«Эврика! Не учел это расстояние! Оно больше шести метров! Я и предположить не мог, что здесь понадобится балка!» – он судорожно перелистывал альбом. Прикусив язык от напряжения, он рассматривал нужную часть, проверял горизонтальный размер, затем вертикальный. И действительно расстраивался, когда видел, что ошибки нет. Расстояние оказывалось нужным, хоть Марти и не обращал на него внимания в процессе проектирования. Это было уже просто отточенным профессиональным навыком – не выходить за определенные рамки.

Тогда Марти потухал.

Елена все чаще находила его в рабочем кресле, подставившего кулак под голову, держа лист в другой руке и в таком положении заснувшем.

Из-за этого проекта тормозили и остальные проекты, что не могло не напрягать Марти. Вторую неделю он не мог нормально сосредоточиться над решением планировки одного большого ресторана, который ему заказал постоянный Заказчик. Там все было не так гладко, как казалось на первый взгляд. И если говорить напрямую, там было все более, чем не гладко. Как обычно, под главный зал надо было выделить как можно больше пространства, при этом соблюдя все нормы к служебным помещениям.

И проект элитного коттеджа, который надо было сдавать уже через неделю, откладывался до тех пор обычно, пока Марти вновь не пересматривал «загадку Сфинкса» тщательнейшим образом.

Постоянные звонки конструкторам и строителям ничего не давали. Они поражались упертости и рвению молодого архитектора найти ошибку там, где ее, по их мнению, не существовало.

По глубокому уверению Марти, что «Сфинкс, возможно, не Сфинкс, а целый Троянский конь» конструктора-специалисты пересчитали все здание заново. От фундамента до кровельных балок. Сделали упор на ветровую и снеговую нагрузки, а так же критическую нагрузку в особо слабых узлах и вынесли вердикт:

– Что за паранойя, Мартинес? Все сделано, как надо. Можно сказать, что лучше и не придумать. Сколько проектов уже сделал, а тут вдруг забеспокоился. Все просто отлично с проектом, пора бы забить… – и все в таком духе.

Конечно, подобные мероприятия на пользу Марти не шли, но чувство неуверенности и щекочущее ощущение что вот-вот он найдет решение, не покидало. Он поражался сам себе, что теперь ищет решение уже после сдачи проекта, а не до. Причем не было ясно, что за решение.

«Ты просто забей!» – звучали слова старшего конструктора. И вот этого-то «забей» как раз не хватало. Гнетущее ощущение свербило и елозило внутри ножовкой.

Звонки строителям ничего не давали.

Работы нулевого цикла уже было завершены. На стройке случались свои эксцессы, обычно свойственные этому этапу производства здания, но ничего сверхвыдающегося не происходило. Все происходило так, как и должно было происходить.

Иногда, только начиная вырисовывать образ нового здания, коим сейчас был ресторан, Марти погружался в мысли о новом объекте. И тут внезапно его пронзала мысль, подобная летящему копью. «Абсолютно точно, они не учли вынос… Вынос этой консоли на втором этаже…» – и он судорожно листал альбом. И разочарованно видел, что ось была на своем месте, колонны с нужным шагом и консоль на полтора метра…

Тогда Марти опускался в кресло и погружался в раздумья. Он задавался вопросом – что за неясное предчувствие преследует его.

И все вокруг твердили: «Все идет так, как и должно идти! Люди работают, краны двигают, бульдозера уже отсыпают… Все движется нормальными темпами! И не такие хула-хупы строили!» – говорил сам начальник участка Хайтауэр.

Но Марти прислушивался к своей отточенной интуиции. Он научился доверять ей пять лет назад, с тех пор она не подводила его. Он далеко не был паникером и умел забивать болт, когда все могло обойтись само собой. Но тут явно было что-то не то. Он это чувствовал загривком.

Иногда он собирался и просто ехал. Он приезжал на стройку, одевал белую каску и ходил с рулеткой среди возведенных стенок фундамента. Он с маниакальным упорством измерял ширину и высоту железобетонных колонн, измерял даже сечение выпусков арматуры, для проформы проверял марку цемента на мешках. Но что-то подсказывало – дело не в этом.

Инженеры бы не посмели работать во вред всему делу, как и прорабы бригад Хайтауэра.

И Марти замыкался.

Это гнетущее чувство пустоты и ощущения нерешенной проблемы. Но какой – совсем неизвестно.

В такие моменты он обычно откидывал крышу на кабриолете, делал погромче звук и ехал на берег моря, подальше от города. Туда, где совсем не было людей.

Он сидел на берегу моря и просил у волн дать ему ответ. Почему он так обеспокоен, а все остальные в полной уверенности, что все идет практически по плану.

Он не работал над этим проектом меньше, чем требовалось, и не сделал меньше, чем требовалось от архитектора. Он делал его с расстановкой и даже с лишней проработкой отдельных деталей. Впрочем, как и любой другой проект.

Но все же… Он был абсолютно уверен, что какая-то мелочь, «какая-то хрень» как сказал бы Хайтауэр, сидит где-то в глубине. А может, и на самом видном месте. И как будто, ее время еще не пришло. Самое поразительное, что интуиция подсказывала, значит, где-то в глубине, на чердаках подсознания, Марти знал, в чем заключается проблема. Но вывести ее на поверхность разум отказывался даже при помощи снов.

Причем Марти проанализировал время в ретроспективе, и пришел к выводу, что гнетущее ощущение начало одолевать его не тогда, когда проект был принят, а тогда, когда уже начали заливать бетон в опалубку. То есть, котлован был уже вырыт, оси размечены, леса выставлены…

Марти отложил в сторону рулон и взял в руки карандаш.

По памяти припоминая габариты нового ресторана, он принялся вырисовывать его фасады в перспективе. Погрузившись в вырисовывание почти параллельных окон витражей, Марти вдруг понял, что не увидел одну– единственную балку под перекрытие первого этажа в «загадке Сфинкса».

Чувствуя, что наверняка это то, что нужно, он рванул потрепанные чертежи, фанатично перелистал альбом. Нашел планы перекрытия. Ошибки быть не могло, эти чертежи смотрело много пар глаз, как в конструкторском отделе, так и затем на стройке. Но Марти был уверен, что в этот момент он ближе, как никогда к разгадке «загадки Сфинкса».