Дмитрий Иванов - А вместо сердца пламенный мотор (сборник)

(командировочная быль)

Эта история приключилась со мной в апреле 1985-го года, когда я ещё пользовал «Луч-74» во всей его дикой и необузданной красе. На нашем УВК М-6000 приключилось что-то с ферритовой памятью. Может, провод в монтаже отвалился, а, может, и кольцо ферритовое посыпалось. Разбираться некогда – начальству обработку полётной информации из «чёрных ящиков» подавай – на предмет оценивания техники пилотирования. А принимать решения и получать пилюли – это дело уже моё, техническое. Сразу ФПК-83 (факультет повышения квалификации) вспомнился. Саныч с Кузнечиком – как живые встали перед глазами. Смотрят с укоризной, говорят напутственно:

– И чего эт ты, Димыч, делать-то будешь?

Стыдно стало до слёз – чего я действительно так переживаю. Есть же секретный «ход конём», да и адресок на замусоленной бумажке где-то валяется, если, конечно, вторую жизнь кто-нибудь этому обрывку не подарил… с туалетным пипифаксом спутав. Тогда, сами помните, как было… Нет, зря переживал – вот он, родной спасительный адрес: Закарпатье, Буштыно, Мишке Анталу.

С этим Мишей мы вместе постигали науку расшифровки полётной информации на ФПК. Он на заводе, где «Лучи» клепали, снабженцем служит. Звоню в Закарпатье и срочненько себе командировку выбиваю. Честь по чести всё оформляю – как-никак приграничный район. Первый отдел за меня поручился – «Этот не сбежит, он тока один раз границу нарушал по дурости!».

Кстати, нарушили мы границу вместе с Санычем в аккурат перед отъездом в Ирпень «на воды». Путёвку по случаю в студенческом профкоме получили как заслуженные «зайцы» общежития номер 4. Вернее, определили нас в санаторий совсем по другой причине – мы же выпускники без пяти минут. И нам бы диплом было крайне способно где-нибудь в тихом месте писать. Впрочем, об этом отдыхе как-нибудь в другой раз, хорошо?

Работал тогда в Борисполе некто вуйко Кондрат (выпуск нашего факультета 1979-го года). И задумал он нам с Санычем подарить кипу бумаги от «Теркаса» (шведская АСУ управления воздушным движением), что в стопу сфальцована, для написания дипломных премудростей, да заодно экскурсию по аэропорту «Борисполь» изнутри провести, все, так сказать, его прелести продемонстрировав. Дело в ночную смену разворачивалось. Экскурсию по старинному народному обычаю полагалось пивом закрепить. А где ж среди ночи культурно сего продукта вкусить? Только в секторе для иностранных пассажиров.

Проникновение в буржуинский буфет прошло безболезненно через потайную дверь (ох и хитёр же Кондрат!). Сидим, пивко вкушаем. Кондрат отлучился на полчасика, чтобы дела свои служебные в порядок привести, а нас с Санычем оставил за благородным занятием. И тут вдруг пришла нам в голову одна затея – напугать лёгкие никотиновым впрыском. Вышли курить прямо на перрон, где иностранцы уже как бы границу пересекают – ещё в СССР, но уже «за бугром». Хорошо стоим. Ни о чём плохом не думаем. Ночной Бориспольский воздух к неспешной беседе располагает.

Отошёл я на минутку от Саныча по незначительной нужде, а когда вернулся – нет Саныча. Стали какие-то подозрительные мысли голову посещать, да к тому ж, смотрю, забегали разные люди по вокзалу. Кричат:

– Ещё один нарушитель где-то скрывается!

Кого это ищут, интересно? Очень быстро пришло осознание простого факта, что нарушитель сей внутри меня находится. Уж не буду рассказывать, как полчаса под стойкой кассы в ногах у знакомой кассирши валялся, скрываясь от бдительных погранцов. Только всему конец приходит. Явился слегка взволнованный вуйко Кондрат, Саныча у патруля отбил и вывел нас на землю предков. Видно, тогда я и решил, что не буду больше за границу бегать…

Итак, Закарпатье. Солнце п а лит – я те дам! В середине марта у нас ещё морозы вовсю резвятся, а тут такое благолепие повсеместное, что не только душа радуется, но и тело ультрафиолетом пропитывается, будто пористый картон влагой от акварельных красок.

Птички щебечут, солнце жарит, что твой электрический обогреватель с иностранной фамилией – калорифер. Пришлось срочно раздеваться и прятать зимнюю одежду в сумку. Добрался до завода – там неудачка. Миша на неделю в командировку укатил. Хорошо его имя ещё что-то значило – поселили меня в малосемейку; было там несколько секций для командировочных. Сижу эту неделю будто в отпуске. Пивком пробавляюсь, обедаю в единственном заведении общепита – ресторанчике человек на двадцать-тридцать. В ресторане этом такого великолепного клиента, видать, давно не водилось. Местные только по пиву да водке вдаряют под сморщенный помидорец, а тут – полный обед с десертом и кофиём. Официантки вьются, «смачн о го» желают, что на завтра приготовить спрашивают, всю туалетную бумагу на салфетки извели. Любо!

Но тут мою идиллическую командировку Антал прерывает. Пришлось за кой-какие услуги (так и не предоставленные моим тогдашним начальством впоследствии) брать «кубик» памяти и собираться в дальнюю дорожку. Обратно решил через Львов рвануть. Приехал в аэропорт. Как водится, оформил посадочный по годовому служебному билету на шесть часов утра на Москву. Сел поспать. А тут объявляют УВАГУ . Шо, мол, поважни громадяне, внерейсовый борт на Ухту начинает погрузку тел, вылетающих на вахту к нефтяным сокровищам республики Коми. Я тут как тут.

Быстрёхонько переделал талон посадочный и через полчаса, маскируясь под ядрёного нефтяника, сидел в салоне « короткой» Тушки [7] «короткая» ТУшка – имеется в виду самолёт ТУ-134 в отличие от «длинной» – ТУ-154; существует и другая трактовка: в обоих случаях речь идёт о ТУ-134, но с разной компоновкой кресел – 72 или 76. . Ещё якоря не успели поднять, а уже почалось бесчинство. Братва выпила, закусила домашним (когда ещё придётся), закурила и давай песняка давить. Бортпроводницу к экипажу выгнали, чтоб под ногами не путалась Она с испугу там весь рейс и просидела. Как сказал бы мой хороший знакомый: «Наберут детей в авиацию!» Могла бы из командирской ракетницы хоть разик шмальнуть для острастки…

Вы посещали когда-нибудь свадьбу в украинском селе? Тогда вы примерно можете себе представить, что на борту творилось. Всё то же самое, только без молодок и молодящихся десятипудовых тёток. Грелки с первачом летали по салону, сало пластами валялось в проходах, в дальнем углу кто-то проигрывал будущую вахтовую пайку сахара в «очко». Гигиенические пакеты были начисто забыты, хотя потребность в них назрела. Меня пытались затащить в этот вертеп, но я с гневом отверг все притязания одичавших нефтяников и три часа пытался изобразить глубокий сон уставшего человека.