Антон Платов - Сказки о магах

Я боялся ? Я, сын вождя, наследник клана на-Вран? Да, я боялся тогда…

Дэни вдруг засмеялся – негромко и необидно. Я посмотрел на него с удивлением.

– У вас на Севере все такие – много думают и мало говорят? У тебя все твои сомнения на лице написаны: ты думаешь, не позвать ли меня с собой. Неправда?

– Правда, – я почувствовал, что могу покраснеть, как девушка, которую родители впервые отпустили на праздник Середины Лета.

Дэн притворно вздохнул:

– Я невыгодный попутчик – у меня нет ни своей еды, ни денег…

– Ну разве это главное? – сказал я.

…На следующий день мы вместе отправились по тракту на юг. Я рассчитывал купить пару плохоньких деревенских лошадок в ближайшем торговом поселке; пока же мы двигались пешком. По моим подсчетам, я уже тогда опаздывал на две-три недели…

…Беда случилась, когда мы подходили к южной границе Летней Страны, так и не встретив в этом диком краю места, где можно было бы не очень дорого купить лошадей. Мы остановились тогда на ночлег на склоне обращенного к тракту каменистого холма, заросшего соснами, и рассчитывали на следующий день уже выйти к переправе через Аверн, великую реку Юга…

Ночью к нашему огоньку вышел человек. Он был приземист и невысок, хотя и довольно широк в плечах. Капюшон поношенной черной хламиды почти скрывал его лицо, но, когда свет костра осветил его, мне вдруг показалось это лицо знакомым.

Он назвался бродячим шутом и менестрелем и попросился переночевать у нашего огня. Мы, конечно, позволили ему, и он долго развлекал нас веселыми историями из жизни местных баронов и солдатскими байками. Потом он достал из своей котомки большую кожаную флягу и предложил нам выпить дорогого заморского вина, полученного им в награду за представление в каком-то замке. Мы согласились и сделали по глотку, пустив флягу по кругу…

Мне сложно точно вспомнить сейчас, как все было. Из темноты, из-за стволов деревьев, на которых плясали отсветы костра, вышли двое человек. Шут встал и приветствовал их. Втроем они подняли на ноги Дэна – голова его упала на грудь, и волосы закрывали лицо – и принялись вязать ему руки. Один отстегнул от его пояса меч.

«Нет, Дэни, нет!» – кричал я, но лишь глухое сдавленное мычание вырывалось сквозь стиснутые зубы. Я до боли напрягал мускулы, пытаясь порвать сеть колдовской дремы, и не мог шелохнуться, лишь пальцы скребли мох на холодном камне.

Они увели моего друга в ночь.

Остался лишь шут, и в свете костра мне казалось, что глаза его пышут огнем – как глаза Владыки Павших, когда тот вел Дикую Охоту над башнями нашего замка.

Он подошел к огню и распрямил спину – я вдруг увидел, что он высок ростом. Он отбросил капюшон – и снова лицо его показалось мне знакомым. Он усмехнулся – губами, глазами, каждой черточкой лица…

– Ведь говорили тебе: никому не верь на своем пути, сэр Арадар из Каэр-на-Вран, – сказал он.

И, рассмеявшись, он ушел в темноту – туда, куда увели Дэна…

…Солнце уже совсем село, и сумерки опустились на реку и лес. Тихо журчала вода у моих ног. Где-то далеко робко и коротко запел первый ночной соловей.

Я бы заплакал сейчас, если бы отец мой научил меня этому. Но он, Утэр из Каэр-на-Вран, вождь клана Ворона, не плакал никогда. Даже когда умирала мать, даже когда погиб в последней войне с западными кланами его единственный за всю жизнь друг – Конал-с-Холмов.

И я лишь сильнее, до боли, стиснул обтянутую серебром рукоять Яррана, лежащего на моих коленях.

В ту ночь чары Черного Шута продержали меня в неподвижности почти до утра. Вот об этом мне вспоминать не хотелось совсем…

…Тогда, едва освободившись от чар, я остановил на Большой Дороге первый встречный купеческий обоз. Это было не очень-то благородно, но я успокаиваю себя тем, что расплатился честно и с лихвой…

Я тогда просто встал посреди тракта и обнажил меч – древняя харалужная сталь багрово запламенела в рассветных лучах. Возница переднего фургона натянул вожжи, громко ругаясь; за ним встал и второй фургон. Спрыгнули на землю двое не продравших с ночи глаза охранников, вылез сам торговец. Я потребовал лошадь.

Купец был немолод и, наверное, многое видел, странствуя по большим дорогам. Он глянул на меня молча и, кажется, понял, что я легко могу справиться с его охраной, предназначенной для защиты от дорожных разбойников, а не от воинов. Впрочем, такие, как он, всегда держат где-нибудь наготове заряженный арбалет – а арбалетный болт с нескольких шагов прошил бы меня насквозь, невзирая даже на отличную кольчугу.

Я сказал, что заплачу вдвое.

Все-таки он решил не связываться, хотя запасная лошадь, шедшая под седлом на поводу за вторым фургоном, была, наверное, нужна и ему самому. Я сунул ему горсть монет, убрал Ярран в ножны и поскакал по широкой лесной тропе в ту сторону, куда увели Дэна.

Результатом стала еще одна потерянная неделя и знакомство с одним из шерифов короля Мелиаса, стоившее мне неглубокой раны на левом предплечье…

…Отчаявшись, я вернулся к тракту и сидел теперь на берегу одной из многочисленных речушек Летней Страны. Здесь было красиво – даже сейчас, когда солнце уже зашло…

Я так и не решил, что мне делать. Наверное, следовало бы продолжить свой путь в Лотабери, чтобы вернуться в клан хотя бы в начале зимы. Но я не мог себе представить, как я покидаю пределы Страны Лета, оставляя позади все, что случилось, оставляя Дэна…

И вновь, в который уже раз за последний год, пришло ко мне то странное нетерпение тронуться в путь, в дорогу. Куда?

Я чувствовал в этом нетерпении Силу – не ту ярую магическую мощь, которой пользовался наш колдун Рату, разгоняя над полями несущие град облака или изгоняя болезнь из тела мальчишки, провалившегося однажды зимой под лед. Нет, эта Сила тоже была волшебной, но совсем другой – трепетной и чуть печальной, как ночная дорога, как ожидание друга или любимой…

Я не стал противиться ей, но поднялся в седло и выехал на тракт. Почему-то я отправился на север, пустив лошадь шагом и глядя, как поднимается из-за леса огромная полная луна… Дорога, уже залитая лунным светом, была пустынна; где-то позади, у реки, вовсю уже пели соловьи.

Я проехал совсем немного, когда заметил чуть в стороне от дороги огонь костерка, мелькающий меж стволов деревьев, и вспомнил советы Черного Рыцаря – или Черного Шута: я был уверен, что это один и тот же человек. «Большая Дорога – странная штука. Не отказывайся от того, что встретишь на ней…» Я встретил на Большой Дороге Дэна и не отказался…

Поравнявшись с костром, я спешился и, петляя меж деревьев и ведя лошадь в поводу, прошел к огню.

Путников у огня оказалось двое: немолодой уже рыцарь с русыми волосами, завернувшийся в белый плащ, и мальчишка, сидевший на бревнышке, подтянув ноги к подбородку и обхватив их руками, – наверняка оруженосец. Рядом на дереве висел щит – чисто белый, без всяких изображений, а под ним стоял тяжелый шлем. Я вышел на свет, не зная еще, что скажу, и просто приветствовал их.