Алексей Лухминский - Бэтмен нашего времени

– Маша, а зачем ты сюда приехала? Разве там, где живёт твоя тётя, нельзя было работать?

– Егорку поднимать надо. Кроме меня, у него нет никого. Тётка, а вообще она даже не тётка, а дальняя родственница матери, согласилась, чтобы он у неё пожил, но только с деньгами. Им ведь там тоже не сладко – одним огородом живут. Вот я и решила поехать заработать. Понарассказывали, что тут можно и в санаторий устроиться, и ещё работу сиделкой брать. А вышло… Дурой я оказалась, Митя. А с тобой мне повезло. Что бы я сейчас делала без такой няньки? – она наконец улыбается и опять тянет меня к себе. – Я обязательно буду за тебя молиться!

Перед очередной поездкой с дядей Суреном захожу к Пашке переодеться.

– Павлуха, где там мои деньги? Хочу посмотреть, сколько там накопилось.

Вынимает и даёт тонкую пачку перетянутых резинкой купюр. Считаю.

– Я их заберу, – и прячу всю пачку в карман.

– Как? Ты что, уже ехать собрался?

– Да нет. Надо тут помочь одной…

– Димка! Ты снова помогаешь, а потом…

– Угу. Помогаю, только, понимаешь… – и вдруг неожиданно для себя рассказываю ему всё. Всё! Даже про отношения с Машей.

Пашка молча слушает, только головой иногда покачивает.

– Ну а сам-то ты как? Ты же после десятого к отцу собираешься?

– Конечно, собираюсь! Не волнуйся! Наверно, успею заработать. Я постараюсь!

– Слушай, а может и я с тобой? Вдвоем больше ведь получим. Ну чтоб ты точно набрал на дорогу.

Ну вот… Когда уеду, о ком точно буду жалеть и вспоминать – так это о Пашке. Права Маша – повезло мне с другом!

– Ладно, посмотрим. Сейчас главное – Машу отправить.

Мы вместе с дядей Суреном провожаем Машу на всё том же вокзале.

– Дядя Сурен, спасибо вам за всё! Спасибо огромное! – она троекратно целует его в обе щеки и ласково обнимает.

– Да ладно, девочка моя. Всё должно быть по-божески. Будь здорова и счастлива.

– Митенька… – теперь она обнимает и целует меня. – Спасибо тебе, хороший мой! Я буду о тебе всегда помнить.

Настроение у меня поганое. Понимаю, кого я сейчас теряю. Маши мне точно будет не хватать.

– Лучше напиши мне письмо. Как ещё можно… Хоть на почтамт. Я знаю – так делают.

– Ты хочешь, чтобы я тебе написала? – почему-то удивляется она.

– Очень!

– Я напишу. Обязательно!

Поезд трогается. Мы с дядей Суреном машем вслед.

– Дима, а деньги Мане на дорогу… ты дал? – вдруг спрашивает меня он.

– Ну да… Я же ведь заработал! Я не хотел, чтобы она снова…

– Эх, дети-дети… Ладно, разберёмся, – дядя Сурен обнимает меня за плечо, и мы идём к выходу.

Мы вместе с дядей Суреном подъехали к одному из его ларьков. Ох, ничего себе! Ну и дыра… Видимо, какой-то пьяный козёл на своей тачке разворачивался и задом в этот ларёк въехал. Тётка, которая там работает, перекладывая коробки, пытается отделить пострадавшее от непострадавшего.

– Вот беда… – бормочет хозяин, рассматривая разбитую стенку и испорченный товар. – То там отстегни, то там… А тут ещё и ремонтируй… Беда…

Да… Не повезло дяде Сурену. Хороший мужик, и вот так ему получилось.

Смотрю по сторонам. Надо найти хоть какой-то материал, чтобы пока дыру заделать. А то всё содержимое ларька вынесут. Ага! Вон, похоже, какая-то старая мебель валяется. Может пригодиться. Ясно – новую купили, а старую просто так выкинули.

– Дядя Сурен, я сейчас! – и направляюсь к случайной помойке. Вообще раньше в нашем городе чисто было, а теперь, как началась вся эта торговля, так всё начали кидать везде, где попало. Неприятно это.

Ну вот… Точно! Части старого шкафа. Беру одну из стенок и тащу к ларьку.

– Вот, дядя Сурен. Смотрите! Это подойдет? Там ещё есть.

– Ой, молодец ты, Дима… – мне почему-то кажется, что мой поступок стал для него неожиданностью. – Ой, спасибо тебе!

– Сейчас! Я ещё!..

Тащу вторую стенку. Хорошо, что в «Газели» дяди Сурена есть полный набор инструментов! В четыре руки восстанавливаем разрушенное хозяйство.

– А у тебя, Дима, я смотрю, руки из нужного места растут! – одобрительно замечает хозяин, глядя, как я вгоняю молотком гвозди.

– Это папе спасибо… Он раньше всегда меня привлекал, когда сам что-то делал. Даже когда я маленьким был.

– Правильно делал твой папа, – и улыбается. – Уедешь к нему – что буду делать?

– Ну, дядя Сурен… Что же делать… Маша же вам говорила.

– Говорила. Я-то всё понимаю, только привык я уже к тебе. Да и тяжело мне становится всё самому делать. Старею…

– Дядя Сурен, а ваш сын? – и взглянув на него, понимаю, что эта тема для него неприятна.

– Вазгену это неинтересно, – неожиданно сухо отрезает он.

И тут дух захватывает от пришедшей в голову идеи.

– Дядя Сурен! А может, вам моего друга Пашку потом взять? Он хороший парень, работящий.

Хозяин какое-то время думает, глядя в сторону.

– Ладно… Потом посмотрим.

– Что, уже начал мать свою позорить? – встречает меня мамаша вечером в прихожей.

– Чем? – искренне не понимаю я.

– Даже этого не в состоянии понять! – она снова, как и всегда, себя заводит. – Мой сын таскает какую-то дрянь в ларьки! Как какой-то алкаш. Дожила!

Во мне тоже просыпается раздражение. Хочется сказать ей что-нибудь совсем неприятное. И это неприятное приходит в голову.

– Папа мне всегда говорил, что когда человек зарабатывает деньги честным трудом, это почётно! А у тебя это, оказывается, позор…

Мать столбенеет от моих слов. Понятно: не знает, как ответить.

– Вот и катись к своему папочке-неудачнику! – с тихой яростью наконец выговаривает она, поворачивается и захлопывает за собой дверь своей спальни.

Ну слава богу! Что-то проясняется. Может, она мне ещё и денег даст? А то после отъезда Маши я снова на нуле.

А вообще-то как я лихо всё решил за всех. Собираюсь к отцу, а с ним даже не удосужился договориться. А вдруг там что-нибудь не так получится? Надо туда позвонить…

Трубку в питерской квартире берет тётя Тоня.

– Здравствуйте, тётя Тоня! Это Дима.

– Ой, Димочка! Здравствуй, мой дорогой!

От такого приветствия просто теряюсь.

– Тётя Тоня… Я хотел… А папа дома?

– Нет, он позавчера уехал. А что ты хотел?

Ну что делать? Отца нет в городе. А может…

– Тётя Тоня… А можно, я с вами поговорю?

– Конечно, Димочка! Ты хотел приехать?

Ох-х… И как она догадалась?

– Да… Я хотел… Только… Вы извините, я хотел… насовсем. Вы не будете против?

– Дима! Ну как тебе не стыдно? Конечно же, не буду против. Мы же с тобой прекрасно ладим. А твой папа по тебе очень скучает. Я же вижу это! Только у тебя с мамой проблем не будет? Она-то тебя отпустит?

– Мы с ней поссорились, и я сказал, что уеду к вам. А она сказала, что скатертью мне дорога.

– Димочка, я прекрасно понимаю, что тебе… Ну, в общем, там несладко. Я тебя, прости, очень жалею. Но всё-таки – мама! Может, это она сгоряча так сказала?