Андрей Мжельский - Game Over

Растерянность на лице фармаколога граничила с ужасом, и Громов, предчувствуя недоброе, сказал:

– Выкладывай…

– То, что получается… Это нечто невероятное… – запинаясь, начал Соловьев.

– Не тяни! – в нетерпении выкрикнул Громов, – что там у тебя получается?

Бледное лицо фармаколога покрылось пятнами, он помолчал, собираясь с духом, и наконец тихо сказал:

– Наркотик… Новый наркотик…

Слова эти подействовали на Громова как дубинка, обмотанная тряпьем – мягко, но оглушающе.

– Ты, что? С ума сошел? – прошептал он, вглядываясь в Соловьева.

– Нет, Виктор… Ошибки нет… – тихо, но твердо сказал Эдуард, – что-то пошло не так… Мы изобрели новый, неизвестный науке наркотик.

Несколько мгновений в кабинете стояла напряженная тишина, а затем Эдуард поразился перемене, произошедшей в лице Громова.

– Сейчас же уничтожь все результаты! – яростно зашептал Громов, приблизившись вплотную к фармакологу. – Слышишь? Все записи, все образцы препарата, все! Ты меня понял?

– Понял, – ответил Эдуард, и поспешно вышел из кабинета.

На следующее утро Соловьев на работу не явился. Все опытные образцы и записи испытаний нового препарата исчезли. Осторожные розыски, предпринятые Громовым, результата не принесли – Эдуард исчез бесследно. Стараясь не думать о том, что произойдет, если результаты их деятельности окажутся в поле зрения милиции, Громов начал новые опыты, и вскоре, как ему показалось, добился значительного успеха.

Лишь одно беспокоило его: во время одной из консультаций Максим рассказал ему, что увлекся новой игрой. Спустя несколько месяцев Громов уже не мог не заметить изменений, которые начали происходить в психике мальчика. Он настоятельно рекомендовал отцу оградить Максима от игры, но тот в ответ лишь рекомендовал ему ускорить работу по созданию препарата.

…А потом случилось страшное. Громов с ужасом вспоминал события последних дней, которые сделали его невольным соучастником ужасных преступлений…

Он еще раз посмотрел на историю болезни, которую держал в руках, и решительно бросил ее в огонь. За спиной скрипнула дверь. Он обернулся и посмотрел на вошедшую.

– Слишком поздно, мой дорогой доктор, – сказала Ким. Через несколько минут они будут здесь.

– Это все ты! – Громов в ярости поднялся на ноги. Ты! Ты и твоя идиотская игра! Если бы не это, я бы смог вылечить его! А сейчас… Сейчас все кончено. Трое моих сотрудников в морге! И вы, вы убили их!

– В морге? – зло усмехнулась Ким. Уж не в том ли самом морге, в котором наш уважаемый доктор самолично гримировал муляжи, чтобы сделать их максимально похожими на якобы погибших родителей? И уж не тот ли самый доктор пожаловался нам на то, что Наталья Ивановна, кажется, догадывается о том, для чего в действительности нужна эта клиника? То, что она в нужный момент оказалась в нужном лифте, спасло тебя и твою работу. Спасло бы, если бы ты не потерял головы из-за этой девчонки!

– Я любил ее! – крикнул Громов. – Настя была замечательным человеком, а вы убили ее! Как ты не можешь понять? Макс сошел с ума!

– Максим сошел с ума? Да нет, это ты сошел с ума, уважаемый доктор! – зловеще усмехнулась Ким.

– Все кончено, Ким, – отрешенно сказал Громов, – я не смогу больше ему помочь. Все кончено…

В тот же миг Ким резко взмахнула рукой. Лезвие метательного ножа по рукоятку вошло в грудь доктора. Некоторое время Громов с удивлением смотрел на торчащий в груди нож, а потом тяжело рухнул на пол.

Ким подошла ближе и посмотрела на мертвого доктора. Затем она достала из кармана небольшую прозрачную бутылку и швырнула ее в решетку камина. Пламя, вспыхнувшее со страшной силой, на миг осветило комнату и закрывшуюся за кореянкой дверь. Через минуту кабинет доктора Громова был объят пламенем.

Игорь лежал на кровати и крепко сжимал мамину руку. Рядом с мамой сидел его отец. В глазах родителей стояли слезы. Игорь лежал, не шевелясь и почти не дыша, словно боялся снова проснуться и осознать, что все это было лишь во сне. Но нет! Все это было на самом деле: его родители, живые и здоровые сидели рядом с ним в палате и рассказывали о том, какой ужас они испытали за эти два дня…

– Когда я выходил с работы, – услышал Игорь голос отца, ко мне подошла молодая женщина в форме капитана милиции, показала удостоверение, и попросила предъявить документы. Пролистав мой паспорт, она посмотрела на меня и сказала:

– Савин Михаил Романович? Мы вынуждены вас задержать до выяснения некоторых обстоятельств. Пожалуйста, пройдемте в машину.

– Я пытался протестовать, – продолжал отец, – говорил, что мне нужно сделать звонок, чтобы предупредить своих близких, но она меня не слушала. Из машины вылезли еще два милиционера, обыскали меня, забрали у меня телефон и документы, усадили в машину и отвезли в отделение.

– А что случилось потом, папа? – затаив дыхание, спросил Игорь.

– Потом? Потом началось самое странное. Меня привезли в отделение и закрыли в пустую камеру. Я слышал о том, что в отделениях милиции постоянно не хватает мест для задержанных, но, тем не менее, я сидел совершенно один. А через три часа дверь открылась и в камеру ввели твою маму.

– Значит, ты не доехала до больницы? – Игорь перевел взгляд на маму, – но я же получил от тебя два сообщения!

– Лишь только мое такси отъехало от дома, – ответила мама, – как дорогу перекрыла милицейская машина. Вышедшая из нее капитан милиции проверила документы у меня и у водителя, а потом попросила пересесть меня к ней в машину и проехать в отделение. Я говорила, что спешу в больницу к своему мужу, что он лежит в реанимации, но все было тщетно. Меня посадили в машину, забрали телефон и привезли в отделении милиции. Можешь представить себе мой ужас, когда меня ввели в камеру, и я увидела папу!

Игорь со слезами на глазах смотрел на своих родителей. Он представил, о чем думали они, находясь взаперти, когда выяснили, что вся история с несчастным случаем – чей-то дурацкий розыгрыш.

– Мы стучали в дверь, – с волнением говорил отец, – требовали позвать к нам начальство, но все было тщетно.

– За эту ночь мы чуть не сошли с ума, – говорила мама. Но самое страшное было еще впереди. В девять часов утра дверь камеры открылась, вошел милиционер и начал перед нами извиняться. Он говорил, что произошла ошибка, что они разберутся в произошедшем и накажут виновных, но мы не слушали его. Нам вернули все наши вещи, и мы немедленно вызвали такси, чтобы ехать домой. В такси я пыталась дозвониться до тебя, но твой телефон не отвечал.

Игорь слушал сбивчивый рассказ своих родителей и кусочки головоломки потихоньку становились на свои места. Подставной звонок с папиной работы, чтобы выманить из дома маму… Два сообщения с маминого телефона: одно – чтобы убедить его, что с папой действительно произошел несчастный случай, второе – чтобы он позвонил маме, и, не дозвонившись до нее, начал думать, что с ней что-то случилось. Но маме вовремя он не позвонил, и тогда в ход пошла история о дорожно-транспортном происшествии.