Марина Галимджанова - Алсу Паладин

К сожалению, на этом скудные знания в записях библиотеки закончились. Но и этого мне хватило, чтобы задать коварный вопрос: как может быть такое, что человек, сдающий на отлично экзамены в звездном флоте, человек, верящий в светлый разум, точные науки и холодные расчеты – этот человек кул?

С мрачными размышлениями я открыла дверь и увидела перед собой юношу. На приятном, даже красивом лице молодого человека была улыбка, но гость на моем пороге не приносил радостей. Если Фид что – то задумал, то ничто не укроется от его «ванильной» улыбки, приятных и одновременно фальшивых слов. День не удался.

В будущем больше нет государств или республик, только Международная Гильдия Людей. Именно благодаря общности человечества, мы открыли новые обитаемые миры, а удивительно – быстрые корабли смогли доставлять нас в любой уголок вселенной. Земля стала прекрасно развитой планетой, так как мы научились правильно распределять ее ресурсы. Но, к сожалению, не все давалось легко. Нас стало больше, чем требовалось, поэтому законы изменились. Все было направлено на то, чтобы людей стало меньше. Исключений не было. Закон приговорил моих родителей к высшей мере наказания – казни. Я была маленькой, когда это произошло, и знала об этом случае по статьям онлайн газет и неохотных рассказов родного дядюшки. Он единственный человек, кто не отвернулся от сироты и помогал, как мог. Например, я успешно поступила в Октавия. Получить в этом лицее образование – означало пробить визитку в открытые миры других планет.

Мне бы порадоваться, что все наладилось. К сожалению, все было не просто. В лицее меня не любили. На фоне умных и стройных октавианцев, девушка-сирота выглядела убого: невысокая, полная, рыжая. Лицеистки не обращали внимания на «полнушку», а юноши открыто сторонились. Дальше стало только хуже, кто – то рассказал всем, что я – дочь предателей.

Ох, лучше бы они меня сторонились! Каждый день приносил новые колкости, едкие шуточки, записки со злобными стихами. Я терпела, правда. Однако любому терпению приходит конец. Последний день уходящего года перед летними каникулами закончился, тем, что я ударила в ухо обидчика. Статья три один три: «применение физической силы лицом, находящимся на обучении в классах для одаренных детей». Плохи были дела: выговор и исключение, но это было еще не все. День действительно не удался, потому что произошло событие, которого никто не ждал…

Больно схватив меня за руку и делая бесполезные попытки разнять драку, завуч от крика перешла на фальцет:

– Паоло Пабло! Позовите директора Паоло Пабло! Алсу прекратите бить Фида алгеброй! Вы ему нос ломаете! Немедленно успокойтесь!

– В космос алгебру! Он меня достал! – я пыталась дотянуться до обидчика, но чьи – то сильные руки забрали меня из рук завуча. Судя по одежде, это не был директор школы, я заметила золотую звездочку на рукаве.

Фид, держался за разбитый нос и жался в угол коридора:

– Ты, Алсу, дочь сумасшедших! Они бы еще машину времени изобрели! Фу!

– Это была научная теория, а не сумасшествие! Мои родители пытались доказать, что временная петля – это правда! Они получили за свою ошибку! Оставь их в покое! – сильные руки не отпускали плечи, а было обидно слышать такое о папе и маме. Разум в тот момент покинул меня, и я ударила человека алгеброй, но тот ловко перехватил плоский предмет из пальцев. Меня развернули к людям лицом и прижали спиной к стене, это сделал мужчина, одетый в темную форму с тремя звездами на рукавах.

«Ууу!» – пролетело над коридором. Десятки глаз школьников, включая завуча, и подошедшего директора школы смотрели на нас. На меня. От страха ноги стали мягкими, ватными, податливыми. Я ударила офицера флота. Наверное, это не со мной происходило, не сейчас, не здесь.

– Простите. – прошептала я.

– Алсу Паладин? – спросил офицер.

– Да.

– Мне жаль, но такое вам не сойдет. Несмотря на то, что я прибыл с хорошими новостями.

Директор школы, Паоло Пабло, побледнел на глазах:

– Прошу, пройдемте в кабинет.

Из лицеистов никто не любил ромбированный кабинет директора. Все из-за белого цвета в мебели на фоне серого помещения. Когда человек заходил в апартаменты Паоло Пабло, то создавалась иллюзия, что все было сделано как из картона, даже большие алые часы, которые раздражали посетителей противным тиканьем. Я не стала исключением. Стоило переступить порог комнаты, как из дерзкой октавианки я стала напуганной девочкой.

Вот он – час зеро, когда твой мир в одно мгновение меняется. Стоит офицеру в кресле щелкнуть пальцами, как все будет закончено. Но молодой человек в серой форме, наоборот, смотрел в мою сторону немного сочувствующе. Директор Паоло Пабло раз третий капал в стакан валерьянку, а завуч без цели бегала по кабинету, стуча по нему квадратными каблуками. Через каждую фразу она произносила слово «кошмар». Все октавианцы знали, что это был дурной знак.

– Еще раз расскажите, что вы сделали, Алсу? – нервно переспросил директор.

– Сегодня октавианец Фид вызвал меня на дуэль. Он сказал, что если подниму на высоту космический корабль, то он больше не будет поднимать тему о моих родителях. Я согласилась, так как думала, что все будет виртуально, но Фид обманул. О драке в лицее вы знаете. Я не отрицаю свою вину.

– О нападении на учащегося лицея, – заметила завуч, – кошмар!

– Простите.

– Мы бы могли созвать комиссию по рассмотрению дела, так как исключение из Октавии неминуемо, несмотря, Алсу, на ваши заслуги и отличие в учебе. Однако вы открыто напали на офицера флота, а это совсем другой разговор. Вас исключат из лицея и лишат всех привилегий. В худшем случае – казнят. – подвел итог разговора директор, – Почему такая одаренная девочка смогла так легко пойти на провокацию? В жизни есть вещи намного серьезнее, опаснее и коварнее простых дразнилок.

– Черное пятно на репутации Октавии! Кошмар! – воскликнула завуч.

– На каком вы курсе Алсу? – неожиданно в разговор вступил человек в форме.

– Вчера сдала на отлично переводные экзамены на второй, – еще тише ответила я.

– Первокурсница смогла вывести космический корабль из спящего режима и, – офицер внимательно просматривал мое личное дело, пока директор многозначительно молчал, а я тщательно рассматривала пол, потому что было стыдно смотреть на них, – и переместить по однолинейной на два градуса? Насколько мне известно, это задание для выпускных курсов?

– Все верно, – кивнул директор.

– Доктор Паоло Пабло, – обратился к директору офицер, – вы не могли бы оставить нас на пару минут? И, если можно, завуч тоже?

К разговору с офицером флота я не была готова. Не хватало еще заплакать или сказать, что-нибудь глупое. Я посмотрела на старших в лицее, так, словно хотела сказать, чтобы они остались. Однако завуч даже не взглянула в мою сторону, когда уходила из кабинета, а директор посмотрел пустым взглядом.