Александра Флид - Грустная девочка

Скорее бы прошла суббота, пережить бы эту ночь, а потом дотерпеть до послеобеденного автобуса и уехать туда, где никто не задает вопросов.

Ночью раздался телефонный звонок, и Эмма перекатилась на спину, комкая тонкую ночную сорочку. Что за дом? Даже ночью нельзя отдохнуть как следует. Она не прислушивалась к разговору – в этом просто не было смысла, поскольку телефон стоял в конце коридора, и приглушенный голос Эмили не мог проникнуть через плотно закрытую дверь. Эмма просто ждала, когда сердце замедлит удары, и ей снова удастся уснуть.

Если голос не мог проникнуть за дверь, то для настойчивого стука такой преграды не существовало – через несколько минут мать постучалась в дверь комнаты, и Эмма едва не захныкала от обиды.

– Эмма, ты спишь? – совершенно искренне спросила Эмили, открывая дверь.

– Нет, – открывая глаза и усаживаясь, ответила Эмма.

– Эти хозяева снова позвонили Инесс, просили, чтобы она пришла. Она только что вернулась домой, а ей снова выезжать. Я сказала, что ты дома, и, возможно, могла бы подменить ее. Ты как? Сможешь?

– Ты ведь уже согласилась за меня, – чувствуя, как к горлу подкатывается противный комок, ответила Эмма.

– Если ты не можешь, я позвоню и скажу, чтобы она ехала сама. Просто, понимаешь…

– Я пойду. Куда нужно идти? – вставая и натягивая рубашку на плечи, отрезала Эмма. – Далеко они живут?

Эмили включила свет, появляясь перед дочерью во всей красе. Волосы, накрученные на бигуди и заботливо накрытые фигурным куполом из сеточки, фланелевый халат, пушистые тапочки – эталон домохозяйки. Завтра у нее будут аккуратные локоны, как положено. Эмма покачала головой, собирая волосы в хвост и затягивая их эластичной ленточкой. Мать оставалась неотразимой женщиной, газетным идеалом, почти рекламной моделью средних лет, в то время как дочь очень редко утруждала себя подобными неудобствами. Вьющиеся волосы достались ей от отца, а светлая кожа от матери. Больше ей было и не нужно.

– Ну, пожалуйста, не злись. Ну, хочешь, я сама схожу? – уже начиная шантажировать ее своим раскаянием, ласково заговорила Эмили.

– Нет, я же сказала, что пойду, – переступая через сброшенную на пол сорочку и снимая с вешалки бриджи, отказалась Эмма.

– Ты действительно выручила бы нас, – торопливо благодарила Эмили, провожая ее до двери.

– Нас? – переспросила Эмма, застегивая последние пуговицы клетчатой рубашки, которую оставалось завязать на талии для более или менее приличного вида.

– Не придирайся к словам, – вполне ожидаемо разозлилась Эмили. – Если не хочешь идти, так и скажи.

– Отчего же, я хочу.

«Просто умираю от желания», – внутренне проворчала она, выходя на прохладный ночной воздух.

Дорога до соседнего дома оказалась не слишком длинной – работодатели Инесс жили в самом конце улицы. Эмма слабо представляла, что скажет, когда они откроют ей дверь, но все же постучалась. Отступать было некуда, да и незачем.

Отворил темноволосый мальчик лет двенадцати.

– Вы кто? – не потрудившись поздороваться, спросил он.

– Я вместо Инесс. – Оказалось, подобрать понятные слова было проще, чем она ожидала.

– Вы ее подруга?

– Нет, моя мать дружит с ее матерью, так что получается, мы дружим через матерей. – Она не была настроена лгать и изворачиваться.

– Серьезно? – все еще держа ее на пороге, улыбнулся мальчик.

За его спиной возникла молодая женщина, которая качала на руках маленького ребенка. Слишком юная для того чтобы быть матерью этого подростка и слишком старая для того чтобы считаться его сестрой. Нечто вроде тети или подруги матери.

– А где Инесс?

– Не знаю, дома, наверное, – терпеливо и честно ответила Эмма.

– Вас прислали вместо нее? Проходите скорее.

Молодая женщина имела приятную наружность, но голосом обладала слишком уж тоненьким и слабым. Тип хрустальной принцессы, которой тяжело поднять ведро с водой или пакет с яблоками. Та, что выносит мусор исключительно с подкрашенными губами. Та, что любит поражать сильной волей и неординарным умом, задавая контраст своей хрупкой внешности. Еще одна рекламная – а учитывая залаченную в завитках челку и кокетливый цветастый тюрбан, – даже пинап модель. Того гляди еще вытянет губы трубочкой и поднимет брови, прикладывая ладони к щекам.

В доме было чисто и жарко.

– У нас осталось очень много посуды с дружеской вечеринки, а тут мой муж позвонил так неожиданно. Приедет через два часа. Не могу же я встретить его в таком доме, правильно? – добавляя к своему писку еще и нотки гнусавости, промямлила хозяйка дома. – София не хочет мне помогать, боится что-нибудь разбить. Если вы все сделаете, я вам хорошо заплачу. И почему Инесс не смогла приехать сама?

На кухне, куда ее немедленно провели, за столом сидела девочка лет пяти или шести. Это и есть София? Неудивительно, что она не захотела мыть посуду.

Эмма засучила рукава, подходя к раковине.

– Боже, я забыла сказать вам, что у нас временно нет горячей воды. Вот вернется муж, и все исправит.

– Хорошо, это не страшно, – стараясь не грубить незнакомой женщине, оптимистично кивнула Эмма. – Может быть, у вас есть таз средних размеров, чтобы я могла помыть в нем посуду?

Хозяйка махнула ручкой на шкафы, которыми была увешана и заставлена идеальная и дорогая кухня этого игрушечного дома. Ребенок, лежавший на ее руках, при этом закатился плачем – наверное, ему не понравилось, что мама отвлеклась от него.

– Здесь найдете все, что вам нужно. Если что, посмотрите еще в ванной. Помните, где она? Мы проходили мимо нее.

– Да, я помню.

– Ну, значит, даю вам час на все это. Только помыть посуду, прибрать и слегка протереть пол, больше ничего делать не нужно.

«Да, конечно, всего ничего».

Хозяйка ушла, но девочка так и осталась сидеть за столом.

– Ты не пойдешь спать? – открывая одну из шести нижних дверей шкафа, спросила ее Эмма.

Малышка только покачала головой, видимо, не собираясь ни с кем разговаривать. Светловолосая и голубоглазая – такая же, как и сама Эмма – девочка выглядела до жути осторожной и напряженной, хотя при этом в ее взгляде явно читалось любопытство.

– Ну, хорошо, тогда займемся делом, – вздохнула Эмма, заглядывая в шкаф и вынимая оттуда пластмассовую чашку. – Кажется, нашла. Правда, понадобится еще одна такая же, а ее почему-то не видно. Ты не знаешь, случайно, здесь нет второй такой же чашки?

Девочка потрясла головой.

– Ладно, черт с ним, обойдусь и так. Придется растянуть удовольствие, да еще и успеть при этом за час выдраить этот поросятник.

Эмма набрала в одну из кастрюль воду, а затем поставила ее на газовую плиту. Ультрасовременный дом со всем удобствами – тут и чугунная плита, и отполированные до блеска столешницы и ситцевые скатерти. И маленький ребенок.