Полина Олехнович - Тест на безопасность

– Все сюда! Быстро! – громко закричал Стерхов. Было в его тоне нечто, заставляющее подчиниться беспрекословно.

Не прошло и минуты, как вся группа собралась у костра.

– Теперь слушайте меня внимательно, – грозно произнес начальник экспедиции, – вопросы будете задавать потом. Встаньте в круг и возьмитесь за руки.

На лицах фестстеперов появились недоуменные улыбки.

– Это что, какой-то ритуал? – недовольно проворчал Роланский. – Я не намерен…

– Я сказал: вопросы – потом! – рявкнул Стерхов.

Роланский побледнел, сжался и послушно встал в круг вместе с остальными.

– Теперь, – продолжил начальник экспедиции, заняв место между Яной и Вероникой – чтобы не случилось, не отпускайте руки…

Больше ничего сказать он не успел. Цветные огни окружили группу. Что-то ударило по барабанным перепонкам. По кругу пробежала волна беспокойства. Каждому нестерпимо захотелось спрятаться, убежать куда глаза глядят. Лица исказила мука.

Матвеева не могла больше терпеть. Ультразвук просверливал голову. Одна мысль стучалась в висках: «Бежать, бежать прочь!»

Вероника попыталась вырваться, но Стерхов до боли сжал ее руку.

– Стоять! – прорычал он.

Роланский со стоном опустился на колени, Яна прижалась головой к плечу Саливанова, новенькая стояла, крепко зажмурив глаза, и до крови кусала губу.

Цветные огни медленно кружили вокруг фестстеперов.

– Терпите, не отпускайте руки! – хрипел начальник экспедиции.

Вдруг мясистые листья-подушки раздвинулись, и на поверхность выбрался меховой шар размером с крупную собаку. Только по небольшим, поблескивающим в полумраке глазам можно было определить, что это животное.

Существо встало на задние лапки, беспокойно повертелось в разные стороны, подскочило и побежало, подпрыгивая на пружинящих листьях. Тут же огни, словно стая пчел налетели на него. Раздался короткий писк. Через минуту светящаяся стая взмыла в небо и умчалась прочь.

Члены экспедиции с ужасом смотрели на доблеска обглоданные кости – все, что осталось от пушистого зверька.

– Эти огни встречаются и на других планетах. Мне рассказывали о них старые опытные проводники. «Салют смерти» – вот как это называют. Никто толком не знает, какова его природа: живые ли это существа или … Бог весть что.

Потрясенные недавним происшествием фестстеперы, сидели вокруг костра и как завороженные слушали Стерхова.

– Ультразвук этих тварей вызывает у человека и животных тревогу, панику, неконтролируемое желание убежать, спрятаться. «Салют смерти» реагирует на движение – набрасывается на жертву.

Держаться за руки – это лучший способ противостоять. Ощущение, что ты не один снижает уровень тревожности, не позволяет панике завладеть мозгом. Да и к тому же рядом может оказаться кто-то менее восприимчивый к ультразвуку, тот, кто вовремя удержит…

Стерхов выразительно посмотрел на Матвееву.

– Значит, с нами могло случиться то же, что и с тем несчастным пушистиком, – тихо произнесла Яна.

– Когда же, в конце концов, появится связь! – простонал Роланский, нервно теребя встроенный в шлем коммуникатор. – Мы, практически безоружные, брошены на произвол судьбы!

– Но не оставят же они нас здесь?! – как-то не уверено спросила Зорина.

– Возможно, нас уже ищут, – поддержала ее Вероника.

– Сергей, а вы что скажете? – пристально всматриваясь в сумрачное, суровое лицо начальника экспедиции, спросил Саливанов.

Стерхов неторопливо помешал угли. Он явно тянул с ответом.

– Поживем – увидим, – наконец, неохотно ответил начальник экспедиции, не поднимая глаз.

Довольствуясь светом от костра, фестстеперы кое-как латали порванные защитные костюмы.

Тихая, почти незаметная блондинка подошла к Стерхову, безуспешно пытавшемуся вставить нить в игольное ушко.

– Давайте, я вам помогу, – предложила она. Отсветы пламени падали на ее хрупкую фигурку, на бледное лицо в венке золотистых волос, придавая сходство с ангелом.

– Глупо отказываться, когда такая красотка просит, – ответил начальник в характерной манере.

Матвеева бросила в сторону девушки недобрый взгляд.

– Можете называть меня Лилей, мне нравится это имя, – со смущенной улыбкой произнесла таинственная блондинка, ловко орудуя иглой.

Бросили жребий. Первую половину ночи выпало дежурить Стерхову, вторую – Роланскому.

Фестстеперы натянули палатки и улеглись в спальные мешки.

Жизнь в лагере замерла. Однако планета продолжала жить своей жизнью. Из леса периодически доносились протяжные трубные звуки – вероятно, кричало какое-то животное.

Ближе к полуночи из прикрытых мясистыми листьями нор выползли пушистые существа. Начальник экспедиции смутно различал их очертания в темноте. Близко они не подходили, опасаясь огня.

Стерхов заполнил электронный журнал и задумался:

«А все-таки стойкие ребята попались, не то что в прошлый раз. Ни самоубийств, ни поножовщины. Даже в милосердие играют. Но как там оно дальше сложится… Стоп. Первое правило проводника – не привязываться к группе».

Стерхов следовал этому правилу не только в работе, но и в жизни. Когда ни к чему не привязан, ничего и не страшно потерять. Ты свободен.

Вдруг глаза разглядели в темноте силуэт человека. Тень метнулась между палатками.

Начальник экспедиции протянул руку к пистолету, заткнутому за голенище. Это оружие он всегда брал на крайний случай, никто из членов экспедиции не должен был о нем знать.

В темноте что-то зашуршало, раздались странные причмокивающие звуки.

«Какая-то дикая сволочь пожирает наши запасы», – решил Стерхов. Тихо ступая по листьям – подушкам, он пошел на шум. Вскоре стало ясно, что звуки раздаются из палатки Саливанова.

Решив, что жизнь доктора в опасности, начальник экспедиции, сжал пистолет в руке, включил фонарик на рукаве защитного костюма на полную мощность, чтобы ослепить непрошеного гостя, и резким движением распахнул палатку.

Стерхов готов был увидеть, что угодно, но только не сцену из фильма для взрослых с доктором и Зориной в главных ролях.

Начальник экспедиции на какое-то время потерял дар речи. Девушка испуганно вскрикнула и спряталась в спальном мешке. Саливанов глупо моргал глазами.

– Вот, черт! – громко ругнулся Стерхов и поспешно вернулся к костру.

Через пару минут черный силуэт вновь мелькнул между палатками – Яна возвращалась восвояси.

Проводник криво усмехнулся и покачал головой. Часы показывали два. Его дежурство закончилось.

– Что, уже пора? – Роланский застонал, нащупал очки, кое-как протерев стекла, надел. Сейчас он люто ненавидел Стерхова, потревожившего крепкий, блаженный сон.