Аида Арье - Баскетболист и Нелли

– Очнись!

– Что такое?

– Их нигде нет!

– Поищи получше. Они, скорее всего, спрятались от вчерашнего дождя.

– Я ищу уже пятнадцать минут, пока ты набиваешь своё брюхо!

– Успокойся. Сейчас найдём.

Но щенки не были найдены ни через десять минут, ни через полчаса, ни через час. Их следы никуда не вели, крутились вокруг помойки, словно черныши просто испарились в воздухе. Однако взрослые собаки понимали – испариться невозможно, зато с большой долей вероятности можно быть пойманным и усыплённым. Но даже осознав всю бесплодность поисков, Нелли всё ещё продолжала метаться из стороны в сторону. Её охватил панический ужас – впервые за многие месяцы, которые у собак приравниваются к годам, она ощутила лёгкое прикосновение смерти. Наверное, щенки до последнего надеялись, что их приёмная мать спасёт их, а она…

Нелли вспомнила, как вылизывала эти крохотные комочки, как приносила им молоко, как лежала с ними нос к носу. Трое чёрных щенков доверяли ей безоговорочно и любили её без всяких условий. Этим наивным существам не могло прийти в голову упрекнуть её за то, что она всё никак не заберёт их с собой. Они, как и все дети, готовы были довольствоваться малым, лишь бы видеть ту, кого привыкли называть матерью, хотя бы раз в день… неделю… месяц. Быть может, они даже перед лицом смертельной опасности не решились убежать отсюда, боясь нарушить её запрет?

Баскетболисту пришлось оттаскивать Нелли от мусорных баков за шкирку, иначе бы она так и осталась там – парализованная чувством потери и невозможностью вернуть всё назад.

– Мы уже ничего не изменим. – Баскетболисту тоже хотелось жалобно повыть в небеса, но кто-то из них должен был сохранять внешнее спокойствие. – А если здесь были догхантеры, то нам лучше поспешить прочь отсюда.

В итоге Нелли повиновалась, но не потому что побоялась охотников на собак, просто у неё уже не осталось воли на сопротивление. Обратной дорогой их места поменялись – теперь она плелась в хвосте, еле передвигая ватные ноги, а Баскетболист то и дело оглядывался, проверяя, не отстала ли она.

Рядом со школой они вновь сделали короткую остановку по настоянию Нелли – теперь школьный двор опустел, зато через огромные квадратные окна были видны полностью заполненные классы. В день знаний даже старшеклассники старались сидеть с ровными спинами и поднимать руку, как их учили в начальной школе, первого сентября бунтовать ещё никто не собирался. Одна из девочек украсила свои хвостики огромными бантами, которые выглядывали из окна класса белым пушистым облаком.

Теперь всё ясно: на самом деле именно Нелли – худшая из матерей. Мечтания о возмужавших сыновьях, о справедливых вожаках… какое это имеет значение, если она не смогла сохранить самое главное – хрупкие жизни своих детей? Ей было неудобно, некогда, страшно начать разговор со Стариком. Сколько было отговорок для проволочек, которые сейчас казались ей смехотворными и надуманными. Но главное – её нерешительность стоила кому-то жизни. Дети людей, одетые в одинаковую форму, отбывают положенное время на ненужных им уроках, но, по крайней мере, они живы, и у них есть будущее. Будущее, которого вчера или даже сегодня утром лишили её маленьких щенков.

Нелли не забудет и не простит. Пусть у неё короткая собачья жизнь, зато у неё длинная и цепкая память. Люди сами переполнили её чашу терпения – теперь она ненавидит всех и не делает между ними различий. Времена совместной охоты и благородного отношения между человеком и собакой остались в далёком прошлом, и на месте зверя с огромными загнутыми бивнями оказались «лишние» собаки, которым не нашлось хозяев. Вот только теперь человеческая охота из необходимости превратилась в злобную забаву.

Нелли остаётся лишь ненавидеть и помнить.

По пути к своей стае она дважды пыталась укусить прохожих, кидаясь им под ноги. Первая жертва – тучная женщина с разноцветной сумкой в руке – коротко взвизгнула и неуклюже подпрыгнула на своих толстеньких ножках. Вторым оказался мужчина солидной наружности с тяжёлым портфелем, которым Нелли немедленно досталось по морде. На самом деле она не собиралась кусать кого-либо по-настоящему, просто для неё демонстрация злобы и ненависти к людям казалась единственной данью, которую она могла отдать исчезнувшим щенкам.

На свою территорию они вернулись мрачными и подавленными, не испытывая ни малейшего желания общаться с сородичами. Заметив тщательно жующего что-то поднятое с земли Старика, Нелли неожиданно испытала чувство неприязни. Если бы не его перепады настроения, ей бы не пришлось ждать подходящего момента, если б не его непредсказуемое поведение и тяжёлый характер, она бы не побоялась привести щенков ещё две недели тому назад! Что же он за предводитель, если его собственные подчинённые трепещут перед ним и не могут честно рассказать о том, что их тревожит?

Кому ты нужен, старая развалина с отжившими принципами и старческим слабоумием?! Если б ты уступил место здравомыслящим молодым, трое щенков бежали бы сейчас подле неё и радовались бы последним в этом году тёплым денькам. Этот дряхлый полоумный пёс может лишь всем вокруг портить жизнь, он окончательно утратил нюх и остроту зрения. Лучше бы его самого не стало!

Нелли присела в стороне от других и начала пожирать вожака озлобленным взглядом. Откуда-то изнутри до неё пытался достучаться слабый голос совести, подсказывавший ей, что свою вину на чужие плечи перекладывают лишь слабые существа, которые не могут выдержать её тяжести, однако гнев взял верх над прочими эмоциями. Она продолжала бурить старого пса своими глубокими, влажными глазами, пока её взгляд не подействовал.

По телу седеющего вожака пробежала мелкая дрожь. Первая волна, вторая… Он хаотично замотал головой и широко открыл пасть, точно хотел отдать обратно всё съеденное. Однако вместо рвоты на землю полилась кровь. Старик собирался призывно завыть, зовя на помощь всю свою стаю, однако из его глотки вырывались лишь стоны. Он понёсся по кругу, дико извиваясь и продолжая мелко трястись – его мышцы под кожей непроизвольно сокращались, это было видно даже на расстоянии. Пугающие движения вожака походили на пляски первобытных племён, с помощью которых те пытались изгнать злой дух из больного или вызвать дождь. Этот танец мог бы показаться неуместным розыгрышем, однако Нелли чувствовала – от него веет холодом. Наконец его тело сдалось, Старик повалился на траву, дёрнул лапами ещё несколько раз и резко замер.

Все собаки медленно потянулись к нему, точно под воздействием силы притяжения. Их вытянутые морды и шеи выдавали осторожное любопытство, смешанное с чувством страха и внутреннего оцепенения. Лишь Нелли продолжала оставаться на своём месте, не решаясь сделать ни шагу вперёд.