Рифкат Гатупов - Фантасмагория. Книга первая. Жажда

Отсутствие желаний для общества – это его агония, быстрая и медленная.

Это не признак болезни, и не сама болезнь. Это сам исход болезни, или её финал.

3. Принцип – от каждого по труду, каждому по потребностям – к сожалению, на практике не осуществим.

Когда есть возможность дать каждому по потребностям, то труд уже становится обычно не нужным, он теряет свою актуальность, даже если, в каком-то роде, он и становится общественной привычкой. Он будет бесполезен, так как труд, который не нуждается в нормативах, в регламентации, в оплате – он по своей сути бесцелен, потому что общество может существовать и без него.

Труд ради общения, труд ради удовольствия – он ещё имеет какое-то значение, когда есть его потребители или пользователи.

Если не будет работать один человек, то ещё ничего не изменится. Если не будут работать десять человек – тоже ничего не изменится. Если не будет работать миллион человек – также ничего не изменится. Живём же! Если не будет работать пол – человечества – так же, скорее всего, ничего не изменится. Но, если не будут работать все люди – как вы думаете, что-то тогда изменится? Нет, когда есть возможность дать каждому по потребностям, а взять от него, в качестве компенсации, по возможности, даже если возможности эти очень маленькие. Ведь поднять мусор на улице и отнести его до урны – это тоже работа, и тоже вклад, хотя и минимальный, в общую трудовую копилку.

Это очень страшно – вдруг осознать бесцельность и бессмысленность своего существования, того, что ты ничем не отличаешься от былинки и от травы, пробивающейся через асфальт. Живите и размножайтесь! И это всё?

Человек, как существо общественное, всегда должен жить ради чего-то, всегда должен к чему-то стремиться и от чего-то отказываться. Он уже так далеко отошёл от животных, что не может просто радоваться обнаруженной пище, и сытно поев, просто лежать на траве. Ему всегда необходимо что-то большее – например, залезть на дерево и сорвать с него спелое красное яблоко, взять палку и отогнать животное от плодового кустарника, отобрать у соседа кусок хлеба и съесть его.

А если у всех всё есть, то после этого становится абсолютно неинтересно жить. Потому что иначе пропадает смысл что-либо делать, потому что всё уже сделано на сотни лет вперёд твоими предшественниками. Поэтому – ломай, жги, рушь – ведь всё равно это никому не нужно, и никто даже не забеспокоится, потому что может быть это у тебя потребность такая. Так сказать, проявление инстинкта разрушения и инстинкта агрессии.

4. Принцип – от каждого по труду, и каждому по способностям – вот это наиболее верный принцип. Только вот то, как его претворяют сейчас в жизнь совершенно несопоставимо с его истинной сутью и заложенной в него энергетикой.

От каждого по труду – от каждого (!) – любой труд полезен, но каждому – по способностям, каждому (!). Работать, в таком случае, должны все. Причём работать хорошо, умело, умно, производительно, но зато, и получать тоже должны все, и получать по справедливости.

Труд должен оцениваться по мировому стандарту, по его востребованности, а не по произвольному выбору и решению правительства или иного главенствующего на тот момент органа. Оплата по способностям должна быть чуть выше того уровня, который необходим для ведения нормальной общечеловеческой жизни человеку соответствующего положения. Конституционные права – это нечто само собою разумеющееся и подразумевающееся, это то, что государство должно представлять каждому представителю человеческого сообщества.

5. Всем нужен мир, даже тем, кто хочет войны.

Мир до или после боевых действий, или во время подготовки к новой войне – это естественная потребность человека. Никто не хочет смерти самому себе или своим близким. Каждый хотел бы продолжить свой род, и иметь надежду на будущее и своё продолжение. Современная техника, научно-технический прогресс поставили мир на грань самоуничтожения. Поэтому мир нужен всем, даже тем, кто вроде бы хочет войны. Но эти люди хотят войны, чтобы потом жить в мире, в своём собственном мире, построенном по своим собственным правилам и под себя.

Война как продолжение политики в иных условиях может быть ещё приемлемым условием в решении межгосударственных отношений, но война, ведущая к взаимному уничтожению, или к самоуничтожению, – это полный Апокалипсис! Победителей не будет.

Война – может быть тактикой, но никак – не стратегией.

Вооруженная интервенция, вооружённая контрреволюция – это ещё возможно, и, может быть, даже приемлемо, но вооружённая революция – никогда!

Мировая революция сейчас невозможна. Цепь не может рассыпаться в порошок в естественных условиях. Силой быть счастливым никого не заставишь.

6. Социализм в окружении капитализма, и капитализм под прицелом социализма, кошка и собака в одном дворе, у одного – будка, а у другого – доступ в тёплый дом, у одного – кости, а у другого – тёплое молоко. Так будет долго. И будет идти взаимное приспособление, взаимопроникновение, вживание в образы друг друга, и будет стоять вопрос – не кто кого, а как это вместе – за одно и тоже. За мир, за жизнь, за счастье…

Насильно мил не будешь. И поэтому конвергенция неизбежна.

Социализм – это Советская власть + кооперация + госсектор в экономике + преимущества капитализма. Ведь капитализм в его высшей стадии – это почти социализм: производство обобществлено, власть сконцентрирована у капитала при сохранении демократии на местах, ведётся плановое хозяйство при сохранении индивидуального риска и возможности конкурентной борьбы. По крайней мере, высший капитализм близок к развитому социализму.

Социализм должен плавно перенять лучшие качества капитализма, не скатившись при этом к подражательству, а внеся просто в него новые, более продуктивные качества. Развитие совместное, постепенное взаимопроникновение, при сохранении политической самостоятельности непременно приведёт к экономическому единству, конгломерации всего лучшего, ранее уже выработанного человечеством, но при условии устранения догматизма и постоянных ссылок на великих людей, их поступки и слова.

Великие – они среди нас. И надо только осмотреться и вслушаться в их речи.

7. Политическая консолидация – при слиянии экономики, при сохранении её единства и сходства, первое время всё же будут сохранены все прежние государственные формирования.

Процесс отмирания власти, процесс размывания наций – это достаточно сложный и многоплановый процесс, и его нельзя ни подстёгивать, то есть форсировать, ни искусственно тормозить. Разделение власти как разделение коллективной ответственности, при сохранении единой и преемственной политики – вот идеал истинного мира как образца для подражания.