Владимир Коркин (Миронюк) - Сеть судьбы офицера Игоря Ергашова (сборник)

Еле умотали ворюги на вседорожнике. В городской квартире новоженов в их отсутствие нередко жил кто-нибудь из родни. Не по зубам оказался молодой заготовитель, с налету его никак не взять. Тогда Тимоша все обмозговал сам. Уж очень, видно, хотелось поживиться Сукорезову всей мошной везунчика. Соперником тот был, как полагал Сукорезов, и по женской части: очень ему глянулась молодая супруга заготовителя. Глаза у него загорались, сам был не свой, когда видел её. И билась в его башке шалая мысль: «Поиметь бы её, наставить рога сосунку!» Довелось ему прослышать, что молодой коллега возмечтал о немецком магнитофоне «Грюндик». В ту пору для провинции – это настоящая диковинка. Не ухватить ее было и в областном центре. Дружки Тимоши расстарались, привезли долгожданную импортную игрушку. Как-то при встрече Сукорезов намекнул молодому коллеге о новёхоньком «Грюндике», дескать, маг ему из Москвы привезли, да вот понадобились деньжата, хочет новое авто прикупить. В назначенный день он привез молодоженам импортный товар, от которого те просто ошалели. Так Тимофей стал своим человеком в их семье. Ни они, ни он дружбу не афишировали, мало ли кто что подумает: магнитофон дорогой, купить его тогда в области просто невозможно. Молодожёны его привечали, при случае приглашали забегать к ним на огонёк. Тимофей дарил молодой хозяйке дорогие безделушки, украшения. В гостях старался меньше молоть языком, сознавая свое косноязычие. Те понимали, сочувственно относились к нему: мужик еще не старый, а ходит в бобылях, хочется ему хоть иногда с семейными людьми пообщаться. И ведет себя прилично. У них не зародилось ни малейшего подозрения, что их гость затаил коварные замыслы: обладать их денежками, а больше всего точит неотвязная мечта – вожделение к молодому пышногрудому белому телу хозяйки. В тот роковой день, узнав исподволь о приезде в город из Подгорской заготовителя, Сукорезов вознамерился достичь поставленной цели. Дружки Тимофея вынюхали, что в квартире молодожены будут одни. На их лестничной площадке на втором этаже еще три квартиры, две из них – пенсионеров, рано укладывающихся баю-бай, а в одной кукует отставной морячок, от которого недавно ушла супруга, махнув рукой на спивающуюся половину. Да и весь подъезд тихий и спокойный: шляющихся вечерами детей, к счастью, не было, и жили люди все степенные. Гоп – компания Сукорезова решила брать молодоженов «тепленькими», пока они еще толком ни о чем не говорили с роднёй и никого к себе не пригласили с дороги, никак, возжелают хоть один вечер побыть наедине. Выследив, когда хозяин квартиры спустился с крыльца дома и направился в ближайший продуктовый магазин, Сукорезов позвонил на квартиру «друга».

– Здравствуйте, дорогая хозяюшка! Добрый вам вечер. Беспокоит ваш старый знакомый.

Услышал в ответ:

– Это, кажется, вы, Тимофей?

Он, подбирая самые доброжелательные интонации, ответил:

– Так точно. Рад вас слышать. Случайно от наших ребят узнал, что вы приехали. Извините, это, наверное, не очень удобно. Но мне бы хотелось кое о чем пошептаться с вами и вашим супругом. Наедине. Вы не будете возражать, если я через полчасика забегу к вам минут на десять? Разговор у меня, как грится, не телефонный.

Получив согласие, Тимофей радостно потёр руки. Оставалось за малым: прийти в квартиру молодоженов и получить все, что хотел.

Вот такая законченная картина злыдня Сукорезова возникла в воображении капитана Ергашова. Однако по-прежнему ни один из тех, с кем видели Сукорезова в ресторанах и барах, ничего толкового о Тимофее не мог сообщить. Или не желали этого делать? Они категорически отрицали участие в убийстве заготовителя: и где живет, не знали, и покушаться на его жизнь им ни к чему. Они никогда в «мокрушниках» и их сообщниках не ходили, поскольку статьи закона весьма жёсткие. Распухшие тома дела по Сукорезову капитан Ергашов отложил в сторонку. Взялся за «вычитку» биографии фотографа Редкозуба.

На этот раз Григорию Степнякову командировка выпала в облцентр Богодарск и в город Арагонск, где обосновался Игорь Ергашов. За время, прошедшее после расставания друзей в Карелии, Григорий успешно окончил специальное учебное подразделение Комитета и его назначили в резерв Службы Внешней Разведки. Он не стал совершенствовать в учебке свой английский, а записался в группу курсантов, изучающих испанский язык, к которому был не равнодушен со школьной поры. Однако ни в Суотвалле, ни позднее в пединституте областного центра соседнего региона, где обучался, испанский не преподавали, потому он сам пытался освоить азы этого красивого языка. Но продвинулся не далеко. И вот давняя цель достигнута. К его огорчению ни в одной из дипломатических миссий страны, расположенных в испано-язычных странах мира, на тот момент специалисты его профиля не требовались. Ему поручили временно вести рутинную работу на родине, в одном из подразделений СВР. Чаще всего он дешифровал и переводил донесения соответствующих служб посольств и консульств. И вот, наконец, выпало на его долю живое дело.

В это лето, подрабатывающий на воровскую гильдию страны, дежурный по этажу одной второстепенной гостиницы в Стамбуле организовал кражу вещей из автомобиля испанца-путешественника, намеревавшегося отправиться в порт на паром, чтобы потом своим ходом поколесить по Европе. Едва гость покинул пределы отеля, как мотор его БМВ заглох. Откуда ни возьмись, налетела горстка мальчишек, забросала ветровое стекло какой – то гадостью, пацаны барабанили в дверцы, корчили рожицы и хохотали, словом, спровоцировали его на скандал. И пока он мчался за ватагой, свернувшей в переулок, его авто отогнали в подворотню, загнали во двор под темный тент и обчистили. Хорошо еще, что при испанце были документы и деньги. Порывшись в краденых шмотках, служитель отеля отобрал для «хозяина» доставшиеся фотоаппараты разных стран мира, видеокамеру, всякие кассеты, диктофон, портативный радиоприемник. Остальные вещи разошлись по многочисленным базарчикам огромного города. «Хозяин» в свою очередь сбагрил своему партнёру, большому любителю разного рода аппаратуры, доставшееся ворованное добро. Так фотоаппарат «Зенит», еще советского производства, оказался в нужных руках и в нужном месте. В кофрах с крадеными фотоаппаратами оказались обычные фотопленки с видами на Бургас, Стамбул и на море. На кассетах – запись монолога. Похоже, то были рекламные репортажи для прессы. Однако в футляре «Зенита» лежала визитка тележурналиста из Богодарска – столицы Южной области, на её обороте мелкими буквочками читалось: «Что-то в армии схимичил. Рассказал как анекдот во время выпивки в автобусе к Бургасу. Сгодится для крючка». Ничего особенного, но, тем не менее, руководство подотдела сочло нужным поручить Степнякову поковыряться с этой визиткой. Григорий Степняков прикатил в Богодарск на незаметном междугороднем автобусе. А от него до Арагонска – рукой подать. По запросу спецслужбы СВР местные комитетчики установили, что на негативе фотопленки изображена группа туристов из области, ездившая летом в Болгарию и Турцию. «Обходным» маневром местные комитетчики докопались, кто мог вероятнее всего быть владельцем фотоаппарата «Зенит». Съемки туристической группы чаще делал Редкозуб, он и был владельцем старого «Зенита» и еще одного ультрасовременного импортного аппарата. Тележурналист, запечатленный в шикарном кадре среди своей группы, попавшей в объектив на фоне морского порта, все то время, что находился по туристической путевке за границей, жил в отелях в одном номере с Редкозубом. В болгарском Бургасе их видели вместе в кафешках. Путешествуя по стране в автобусе, они всегда сидели рядом и потихоньку потягивали импортное винцо, негромко пели, перебрасывались анекдотами. Ничего примечательного, расслаблялись ребята, как могли. Значит, предполагал Степняков, за спиртным тележурналист Тумашкевич, о котором руководитель группы отзывался как о смешливом и говорливом человеке, очевидно, вспоминая прошлое, разоткровенничался с Редкозубом. Он, вероятно, в смешном виде выставил перед собутыльником одну из своих армейских проделок, а тот, не будь дураком, взял простофилю «на крючок». Конечно, он вряд ли куда-нибудь написал бы донос, но эпизод из жизни Тумашкевича, даже очень уже давней поры, заслуживал того, чтобы покопаться в его «грязном белье», и, безусловно, порыться в прошлом и настоящем фотографа Дома быта Редкозуба. Тем более, что фотоаппарат с пленкой оказался каким – то образом в руках иностранца, некоего испанца. Конечно, маловероятно, что речь идет о шпионаже в пользу иностранной державы. Но, однако же, «Зенит» оказался в руках испанца, работающего на рекламу. А человек «свободной профессии», мотающийся по шарику, вполне мог попасть в некую разведсеть и работать на нее. Мог просто собирать всякую всячину – компромат, который, авось, кому – то и сгодится. Долгие размышления выстроили перед Григорием большой круг вопросов, с которыми можно было разобраться в Арагонске, и дать ответ на интересующие его руководство вопросы. С руководителем отдела спецслужбы и специалистом подразделения, курирующим интересующую Степнякова тематику, Григорий встретился на конспиративной квартире. Узнав от контрразведчиков об исчезновении Редкозуба, подозреваемого в убийстве заготовителя, ему стало ясно, что расследование порученного ему дела затянется. И все же предстояло выяснить главное, каким образом «Зенит» попал в руки испанца.