Олег Опрышко - Байки старого боцмана

– Как в общежитии, – подумал Валерка, – похоже, старик один живёт. Здравствуйте, Кондрат Петрович, – громко поприветствовал он хозяина, – смена прибыла.

Из соседней комнаты вышел худой, сгорбленный старик, как показалось Валерке лет восьмидесяти, а может и больше. Он даже удивился, как тот ещё мог работать в такие годы. Валерка протянул ему сопроводительную записку, от начальника отдела кадров.

– Давно тебя жду, – прочитав записку, Кондрат Петрович направился к небольшому столику у окна, взял там потёртую кожаную папку и протянул Валерке, – здесь бланки актов, чековая книжка и печати. Оглядел Валерку, и, видимо не доверяя его бравому виду, добавил, – смотри не потеряй. Приболел я что-то, – как бы извиняясь за свой внешний вид, с горечью сказал он, – совсем не до работы, а на подходе самоходка и два лихтера, такая вот ближайшая перспектива.

– Не потеряю, – заверил его Валерка, – А как вы до причала добирались?

– За мной с комбината катер присылали, «Дубровец» или «Домостроитель», ну а тебе придётся на автобусе, до остановки «Невский пятачок», да ты её проезжал когда сюда ехал, от неё по бетонной дорожке до берега, а там подождёшь или покричишь, чтоб тебя перевезли на этих же катерах. Они постоянно местных жителей перевозят.

– А у нас там хоть какая будка или вагончик имеется? – приняв документы, Валерка уже представлял себя начальником, сидящим в кабинете, где есть не только стол, но и сейф, для хранения печати и чековой книжки, – где ж мне находиться пока идут грузовые операции?

– Ты на плавкране будешь обитать, пока выгрузка не закончится.

Валерка ещё о многом хотел расспросить Кондрата Петровича, но болезненный вид старика не располагал к длительной беседе.

– Кондрат Петрович, может в магазин надо сходить или аптеку, принести чего или помочь так я мигом.

– Спасибо, ничего не надо, скоро дочка придёт.

– А когда самоходка и лихтера подойдут?

– Сейчас уточним, – старик снял трубку служебного, допотопного телефона, стоявшего на том же столике где лежала папка, и, дождавшись ответа телефонистки, попросил соединить его с диспетчером. Переговорив с ним, он не стал класть трубку, а только постучал по рычагу и, попросив телефонистку переключить его на начальника района, доложил, что передал дела новому начальнику причала, то бишь Валерке.

– Лихтера подведут ночью, а самоходка придёт завтра утром, – сообщил он последнюю информацию, – так ты не спеши ставить лихтера под выгрузку, первой самоходку поставь, а уж потом лихтера. Всё равно кран подведут только утром, а простой самоходки обойдётся много дороже, чем лихтеров. Да, чуть не забыл, буксир, для перестановки лихтеров заранее, часа за три заказывай на районе. Порожние лихтера «Дубровец» с «Домостроителем» переставить могут, а вот гружёный им не потянуть. Ну, ладно, иди, а то я что-то притомился.

Валерка попрощался, вышел за порог и всё никак не мог понять, если бы он сегодня не принял дела, как бы Кондрат Петрович смог завтра выйти на работу. И ведь его никто не торопил с этой приёмкой, а старик то едва ноги носит.

– Да, начальство далеко, и ему абсолютно до лампочки, что с человеком, – подумал он и запрыгнул на подножку двери отходящего от остановки автобуса.

Причал Невская Дубровка находился на правом берегу Невы, напротив знаменитого «Невского пятачка». Автобус четыреста сорокового маршрута притормозил у остановки «Арбузово», но, ввиду отсутствия пассажиров, останавливаться не стал. Следующая должна быть моя, вспомнил Валерка ориентиры, о которых говорил Кондрат Петрович, и направился к передней двери «Львовского» автобуса чтобы не проехать мимо. Водитель, едва взглянув на него, лихо крутил баранку, преодолевая извилистый участок дороги, и не снижая скорости, пронёсся мимо следующей остановки.

– Что же вы не остановились, мне здесь нужно выходить, – возмутился Валерка.

– А здесь остановка по требованию.

– Так я и подошёл к двери, приготовился к выходу.

– Мало ли кто, куда не подошёл. Ты ведь ничего не сказал.

У Валерки аж дух перехватило от злости.

– А Вы что, совсем без понятия, для чего пассажиры поднимаются с сидений и подходят к двери?

Пока бранились, автобус уже подкатил к следующей остановке и Валерка, пообещав накатать на водителя жалобу, с досады пнул раскрывшуюся дверь и выскочил из автобуса. Теперь ему предстояло пройти по диагонали весь «Невский пятачок».

– И чего я разошёлся, – недоумевал он, – сам ведь давно хотел съездить сюда, своими глазами посмотреть, походить по этим местам. Сколько уже доводилось слышать об этой выжженной на полметра в глубину земле, а когда представилась возможность воочию посмотреть на всё это, – недоволен. Когда бы сподобился, а тут такой случай, да и плавкран ещё не подвели, только что видел на Лобановском плёсе. Пока дотащат да установят, больше часа в запасе есть, – размышляя над этими обстоятельствами и обозвав себя занудой, Валерка перешёл дорогу и направился сначала к «тридцатьчетвёрке», стоящей на постаменте, а от неё к обелиску защитникам «Невского пятачка».

Несмотря на утреннюю пору, солнце палило как в разгар дня. Земля раскалилась, и парила прозрачным маревом. Валерка присел, разулся; не только потому, что давно уже хотел походить голыми пятками по земле, вспомнить своё босоногое детство, и не потому, что как Моисей на Синае услышал голос с небес «Сними прежде обувь с ног твоих…». Он не смог бы объяснить, но почему-то ему казалось, что здесь можно ходить только так, босиком. Медленно, стараясь наступать на выгоревшую под жарким солнцем траву, пятнами, словно лишаями покрывавшую всё поле, он пошёл к берегу. На этой выжженной снарядами земле, даже спустя двадцать пять лет трава ещё не росла сплошным ковром как в других местах, а выглядела низкорослой и чахлой. Зачастую под ноги попадались небольшие ржавые осколки снарядов, наступив на которые, Валерка морщился от боли, но обуваться не стал.

– Да здесь металла больше чем земли, – подумал он, обходя воронки и окопы.

Дойдя до берега, удивился ещё больше, увидев сложенные рядками штук тридцать разного калибра мин и снарядов. Они были слегка проржавелыми, но казались вполне боеспособными. Огромный неразорвавшийся снаряд дальнобойной артиллерии с вывернутым взрывателем, словно поросёнок примостился под обрывистым берегом. Такими снарядами могла стрелять только морская артиллерия, и, упав здесь, он, словно понимая, что не долетел до врагов, каким-то чудом не взорвался. Обмелевшая река метров на пять-семь отступила от берегов, обнажив песчаное мелководье, и Валерка побрёл вдоль берега, выковыривая порой пальцами ступни стальные осколки. Один раз ему попалась вполне целая граната лимонка лишь с немного повреждённой чекой. Он осторожно поднял её, повертел в руках и закинул, от греха подальше, на середину реки. Буксир с краном ещё только показался из-за поворота. Пройдя с полкилометра, Валерка развернулся и, зайдя по колено в прохладную воду, приятно охлаждающую воспалённые от хождения по острым камням и осколкам ступни ног, побрёл обратно. Сквозь слегка буроватую от примесей торфа и ила воду, дно реки просматривалось только на небольшой глубине. Валерка, с любопытством разглядывая подводный мир, не собирался заходить глубже. Стайки мелких рыбёшек мелькали под ногами, испуганно шарахаясь в стороны. Вздрогнув от неожиданности, Валерка так и замер с поднятой ногой, едва не наступив на выбеленный водой человеческий череп. Полузанесённый песком, взирающий в небо пустыми глазницами, он вызывал смешанное чувство страха и жалости.