Татьяна Казакова - Трудный выбор

Ирка была ей очень благодарна и не знала, чтобы сделать такое, что ей приятно будет. Наконец, как-то просто купила огромный букет белых роз и притащила. Топталась в прихожей, ничего не говоря, пока Софья Ильинична ахала над букетом и искала вазу.

Лилька поступила в институт, а Ирка после школы еще несколько месяцев работала курьером, а потом устроилась в ателье швеей. Шить она умела – у них была машинка, и мама еще до того, как начала пить, часто шила себе, Ирка крутилась рядом и понемногу училась тоже.

Однажды позвонила Лилька и заплаканным голосом сообщила, что отец попал в автокатастрофу, и они с мамой едут к нему в больницу. Ирка тут же все бросила и поехала с ними.

Их ожидало печальное известие – Марк Семенович, не приходя в сознание, умер. В квартире у Раскиных был полный кавардак. Софья Ильинична сидела, уставившись безжизненным взглядом в одну точку. Из Германии приехали родственники Марка Семеновича, его двоюродный брат с женой и дочкой Риммой. Она была на пять лет старше Лильки, вела себя покровительственно и жутко не понравилась девчонкам. Ирка, которая там на это время поселилась, чувствуя недовольство новоявленных родственников, ушла к себе. Все расходы по похоронам взяли на себя сотрудники фирмы.

Поминки были в роскошном ресторане. Ирка сидела рядом с Риммой. Ее удивило, что ее родители, и она сама всем распоряжались и вели себя по- хозяйски. Ловя на себе их презрительные взгляды, Ирке хотелось огрызнуться, но понимая, что здесь не время и не место, просто посидела некоторое время и незаметно ушла.

Лилька позвонила вечером, узнала, почему та ушла и сказала, что позвонит, когда уедет «святое семейство». Это произошло через неделю. Лилька говорила шепотом.

– Слушай, я из ванной. Эта Римма везде за мной таскается, сует свой нос во все дела. Родители ее уехали, а ее оставили на месяц. Представляешь? Я с ума от нее сойду, одно хорошо – мама от ее выходок очнулась, но пока молчит, ничего не говорит. Я забегу к тебе как-нибудь, ладно?

– О чем речь?

Эта нудная работа просто осточертела. Сиди, как дура, сгорбившись над машинкой и строчи, строчи, старайся, чтобы строчка была ровной, никакой фантазии, а больше приходилось пороть да гладить. От утюга ныли плечи, от постоянного сиденья за машинкой, болела поясница. Не работа – скукотища.

– Главное не шитье, – говорил их начальник Анатолий Николаевич, – а глажка. Все неровности надо уметь загладить.

Неровностей в ее шитье было много, и поэтому она гладила почти весь день. Но еще и закройщица, пользуясь ее неопытностью, старалась ей подсунуть свои огрехи. Вместе с тем Ирка училась и ровной строчке и крою.

Среди портних только одна была ее сверстницей, Катька Кузякина, остальные тетки были средних лет и пожилые, почти все толстые, вечно озабоченные, что купить и чем кормить свои семейства. Ирке было скучно до тошноты слушать бесконечные разговоры про мужей, про детей, какие-то дурацкие кулинарные рецепты.

Она с трудом сводила концы с концами, но в холодильнике теперь всегда была еда.

Квартира давно требовала ремонта, и Ирка решила как-нибудь сама побелить потолок и оклеить обои, но прикинув, во что ей это выльется, отказалась от обоев. Она купила белила и в выходной, попросив у соседки стремянку, стала белить потолок. Вскоре поняла, почему у маляров всегда покрыта голова – белила капали на голову. Повязав платок, продолжила работу. Загрунтовала только потолок на кухне, провозилась весь день, болели руки и спина, а ноги дрожали от напряжения. Но через день, когда все просохло, допоздна красила, закончила только глубокой ночью, утром еле доползла на работу.

Катька Кузякина, сидевшая за ней, без конца тыкала в спину линейкой, не давая заснуть.

– Ирка, глянь, какая ткань! Просто отпад! Вот бы из нее блузочку сшить!

– Нет, – вздыхала Ирка, – лучше платье. Все. Отстань, я и так никак не доделаю эту юбку, морщит в одном месте и все тут.

– А кто кроил-то? Сам?

– Не-а, Антонина.

– Халтурщица, – презрительно фыркнула Катька и зажужжала машинкой.

Ирка опять распарывала, чертыхаясь про себя. Вжик! Утюг плавно разглаживал морщинки. Вжик! Вжик! Вроде ровно.

– Чего тут у тебя? – Подошел Анатолий.

Ирка молчала, не жаловаться же на закройщицу.

– Да что же ты простую юбку сшить не можешь? Ну-ка, дай сюда.

Он разложил юбку на столе и нахмурился.

– Тоня!

Подошла толстая женщина в фартуке, утыканном булавками и с сантиметром на шее.

– Ну что это? Ты чего так скроила? Там же большой кусок был. Покажи остаток.

– Толь, ты чего? Какой остаток? Там впритык было, я и так еле-еле вытянула.

– Ну-ка, зайди ко мне.

Бросив на Ирку недовольный взгляд, Антонина прошла в каморку, именуемую кабинетом, и закрыла за собой дверь. Вышла через несколько минут красная и злая.

– Давай сюда! – Резко выхватила у Ирки юбку. – Набрали безруких, толку от них никакого.

Очень хотелось выкрикнуть ей все, что о ней думает, но Ирка, пересилив себя, сжала зубы и, склонив голову, взялась за следующую вещь. Она гладила ткань – вот это да! Красотища! Белое свадебное платье.

– Что, нравится? – Услышала насмешливый голос Катьки. – Эх, мне бы такое.

– А что за фасон? – Поинтересовалась Ирка.

– Да ничего особенного, вон в журнале выбирали.

Ирка долго разглядывала картинку. Ну никак эта ткань сюда не подходила, сюда надо было что-то с фалдами, чтобы спадало.

– Чего глазеешь? – Антонина выхватила журнал и воздушную ткань, взамен сунула ей в руки белый атлас. – Давай берись за подкладку, гляди, чтобы не сборила, лучше иголку поменяй, ткань очень тонкая. Да смотри не сожги!

Лилька позвонила на работу и сказала, что зайдет вечером. Ирка обрадовалась, она жутко соскучилась. Надо бы чего-нибудь вкусненького купить и прибраться заодно. Так надоело жить с родителями в постоянной грязи, что уборка стала для нее главным занятием, тем более, что убираться в почти пустой квартире было легко.

После смерти родителей она попросила соседа помочь выкинуть из их комнаты страшный диван, там остался стол, старое разорванное кресло, которое она очень ловко заштопала, а потом сшила из лоскутков хорошенькое покрывало, телевизор на ножках, и тумбочка, на которую она поставила стеклянную вазочку. В спальне у нее тоже была прежняя мебель, только кровать прикрыла тоже лоскутным покрывалом в тон креслу.

На кухне висели вполне приличные полочки, стол, две табуретки и старый холодильник. Полочки, стол и табуретки отдала соседка со второго этажа, а холодильник, хоть и старый, но работал хорошо. Купила в магазине остатков несколько кусков ткани и сшила веселые занавески. Табуретки покрасила, и получилась вполне приличная кухня.