Ангелина Маркина - Не завтра жизнь кончается

Жизнь в военном городке была однообразной и тихой, но это только казалось. Всё-таки это была особенная жизнь военных в одинаковых типовых пятиэтажных домах, стоявших в ряд. Жизнь городка, где все жители были молоды и объединены особым положением военных среди невоенного окружения, была по-своему интересной. Именно эта объединённость, как принадлежность к одной семье, легко и быстро сближала всех.

Когда Лиза с сыном приехала в тот военный городок, Илья уже жил там больше месяца. Ей пришлось на это время остаться в Прилуках, где Илья служил до перевода в Арцыз. Она преподавала немецкий язык в вечерней школе, была классным руководителем выпускного десятого класса и уступила просьбе директора школы остаться ещё на месяц, чтобы провести через госэкзамены своих учеников, среди которых были и такие, что годились ей чуть ли не в отцы. Но это обсудили не только на педсовете в школе, а на семейном совете с Ильёй и Лизиными родителями, где было твёрдо решено, что подводить людей нельзя, что относиться к работе нужно серьёзно и ответственно, а потому на новое место службы Илья уехал один, а Лиза осталась доводить своих учеников до выпуска и писать характеристики.

Почему она так легко расставалась с мужем? Потому ли, что с самого начала их семейная жизнь была сплошными расставаниями и встречами, пока она ещё целый год училась в институте в Киеве, а он оставался в Прилуках и прилетал к ней каждые выходные, если она не могла оставить занятия и приехать к нему? Или потому, что с самого начала их отношения сложились именно так, как она считала правильным: мужчина должен быть всегда немного больше влюблён в женщину, чем она в него. Она не должна проявлять своих чувств к нему так, как он, даже если она его жена. Он никогда не должен быть уверенным, что полностью покорил и завоевал её, даже если он её муж. И только при таких отношениях семья может быть прочной и долговечной. Это было её убеждением.

Илья в полной мере отвечал её понятиям и требованиям. Даже больше того, о чём можно мечтать. Но это не спасло их семейные отношения.

В Арцызе она тоже пошла работать в школу. Не потому, что им нужны были деньги, – Илья получал их столько, что она не знала, куда их девать. Но она считала, что должна обязательно работать, а не превращаться в домашнюю клушу и мещанку, занятую только заботами о муже, сыне, кухне и своей внешности. Она поступала так, как считала правильным, а он всегда молчаливо и мягко соглашался, зная, что она никогда не допустит ничего неправильного. И всё же это ни от чего их не спасло.

Из-за частых болезней маленького Алёшеньки ей пришлось оставить работу. Она каждый день гуляла с сыном по пустынной дороге, выложенной большими бетонными плитами и ведущей куда-то в молдавскую степь, в саму сущность воинской части, которую не было даже видно. Где-то там был военный аэродром и какие-то потаённые подземные сооружения, в которых работали их мужья, но которых никогда не видели жёны. У мужей часто болели поясницы и они молча отлёживались.

– Чем вы там занимаетесь, что у вас болят спины? – спросила однажды Лиза.

– Меньше будешь знать, лучше будешь спать, – отшутился Илья, и она больше никогда ничего не спрашивала о его работе и службе, не особенно задумываясь над этим.

В горячей молдавской степи росла сизоватая полынь и сиренево-лиловые цветочки с сухими невянущими, как у бессмертника, лепестками. Они пахли нагретой солнцем степью и пыльным ветерком, а с высокого белесо голубого и безоблачного неба лилась нескончаемая трель жаворонка.

«Неужели так и пройдёт вся моя жизнь?» – думала Лиза, гуляя с Алёшенькой и наклоняясь, чтобы сорвать лиловый цветок. «Неужели я пришла в эту жизнь только для того, чтобы получить достойное образование, выйти замуж, вырастить ребёнка или даже нескольких детей, чтобы вот так изо дня в день выполнять одну и ту же работу, или ничего не делать, а просто гулять, как сейчас? И так пройдёт вся моя жизнь, благополучная, обеспеченная и устоявшаяся, ровная, как заводь? Неужели в ней не случится ничего особенно важного, никакого потрясения, что испытало бы на прочность и заставило пережить что-то необыкновенное?» То, что пережили декабристы и их жёны, что пережили люди во время войны на фронте, партизаны в тылу, их связные и разведчики, что пережили её родители, когда их послали работать в западную Украину при бендеровцах.

Мужья приезжали домой из воинской части к пяти часам дня, обедали и отдыхали. Покидать военгородок без особой надобности не рекомендовалось. Чаще всего все собирались на спортплощадке, где играли в волейбол. Почти всегда к ним присоединялись и жёны, реже для участия в игре, но в основном как зрители и болельщики. Жизнь текла размеренно, спокойно и однообразно. Иногда бывали вечера с концертами самодеятельности, в которых участвовала и Лиза. По субботам – танцы. Раз или два в месяц в магазин военторга привозили невероятной красоты товары, часто заграничные, и тогда все женщины спешили тратить заработанные их мужьями деньги.

Пообедав в один из таких дней, Илья мягко поблагодарил:

– Спасибо. Всё было, как всегда, вкусно.

Он перешёл в комнату, лёг на диван и позвал её:

– Иди ко мне, полежим.

Она остановилась у двери и ответила:

– Не хочу. Я не устала.

Алёшенька мирно спал в своей кроватке. Лиза подождала, что скажет Илья, но он промолчал, и она продолжила:

– Целый день я привязана к этой комнате. И ничего не меняется, даже когда ты возвращаешься. Давай хотя бы пойдём поиграем в волейбол, что ли.

– Мне хочется отдохнуть, – ответил Илья.

– Хорошо, отдыхай. А я пойду, – сказала она и ушла.

Через время он пришёл на площадку и она уступила ему своё место в команде, присоединившись к болельщикам. Он играл так же спокойно, как делал всё. Ни азарта, ни стремления к победе, ни криков, замечаний или подбадривания напарников. Ни, тем более, малейшего желания покрасоваться, поиграть мускулами или понравиться, как это проявлялось у многих других под взглядами наблюдавших за ними женщин.

– У твоего Ильи красивая фигура, – сказала стоявшая рядом с ней Ольга, соседка по квартире. – Он очень правильно и пропорционально сложён.

– Нормально, – ответила Лиза.

– И он красиво играет.

– Нормально, – повторила Лиза и пошла домой, чтобы посмотреть, не проснулся ли Алёшенька.

С тех пор прошло более тридцати лет. А может, даже больше? Страшно подумать – почти вся жизнь…

То лето было мягким и тёплым. И через несколько недель они уже ехали в поезде на новое место службы Ильи, в Белоруссию, в этот маленький и милый, тогда ещё неизвестный им городок – Поставы.

Ах, Поставы, милые и добрые Поставы, сколько всего пришлось пережить им здесь, если бы они тогда знали…