Ангелина Маркина - Не завтра жизнь кончается

– Нельзя быть счастливым, зная, что добыл это счастье чьим-то горем и страданиями, – сказала Лиза и, угадав, возражения Арины, тут же добавила: – Нет, нет, я знаю, что есть люди, которые переступят через что угодно и им смешны такие причины. Но ты ведь знаешь, что это правда и этот закон не обманешь. Ни ты, ни он, если он такой особенный, как ты сказала, вы никогда не смогли бы забыть об Олеге. Поэтому ты не ушла от него.

За семьдесят лет своей жизни Лиза не раз убеждалась в этом. Тогда она знала это из хороших и умных книг. Теперь она знала это из опыта своей жизни и жизней других. Это вечное и непреложное знание было изложено в основных положениях всех религий мира и в самой главной Книге книг – Библии.

– Не знаю, – задумчиво произнесла Арина и вдруг спросила: – А ты сама? Ты никогда не влюблялась в того, в кого по правилам нельзя влюбляться? В своих учеников, например?

Лиза улыбнулась и призналась:

– Было, конечно. Один раз это случилось во время педагогической практики в школе. Маленький городок Васильков под Киевом. Я была на четвёртом курсе, и мне было двадцать лет.

– А ему? Семнадцать?

– Нет. Он был в шестом классе.

Они обе рассмеялись, и Лиза продолжила:

– Ты не представляешь, какой это был чудный маленький мужчинка, нечета многим взрослым: умный, добрый, красивый и настоящий рыцарь. Я просто пожалела, что рано родилась.

– Потрясающе, – проговорила Арина и спросила: – И это всё?

– Ну, не совсем всё, – проговорила Лиза и замолчала, обдумывая, стоит ли вспоминать об этом. Но, решившись, продолжила: – Как-то студентами во время каникул мы работали на стройке. Отрабатывали потраченные на нас государством деньги. Мыли окна, убирали мусор, словом, выполняли всякую подсобную работу. Строители, ты же знаешь, народ простой и не очень ограничивающий себя особыми манерами и даже словами. Женщины тоже. Но вот был среди них один мужчина – что-то особенное, хотя обыкновенный плотник. Нам было лет по девятнадцать, а ему, наверное, уже под тридцать. Такой необыкновенный образец украинского красавца. Только глаза у него были не карие, а зелёные. Такой омут, что смотреть в них было просто невозможно. Все женщины с ним откровенно заигрывали и некоторые навязывались без всяких обиняков. А он только отшучивался. И так умело и умно, что мы восхищались. На стройке все знали, что он женат и любит жену. И никто ему больше не нужен.

Лиза помолчала, стараясь вспомнить и снова почувствовать пережитое там, на стройке, но не смогла. Забылись и размылись, как на старой фотографии черты того лица, но осталось волнующее воспоминание, которое не забывалось.

– Да, глаза у него были невероятные, – почти шепотом проговорила она, словно признаваясь в чём-то запретном. И, совсем решившись, вдруг почувствовав то же потрясение, что тогда, продолжила: – Смотреть в них было – как гипноз, самоотречение и полное, добровольное рабство.

На минуту она задумалась, переживая всё, но, решительно кивнув головой, уже другим тоном сказала:

– А может, это только так казалось. Но я до помрачения страдала даже после того, как мы ушли с той стройки. Мне кажется, он что-то заметил или догадывался. Ты же знаешь эту тайную речь взглядов, которая яснее и сильнее всяких слов. Иногда он так смотрел, что у меня обрывалось и летело в пропасть сердце. Как у Бодлера есть стихотворение:

Лиза помолчала, изменившимся от волнения голосом сказала:

– Именно так: если бы всё в жизни сложилось иначе, мы могли бы любить друг друга. Мы оба это знали и об этом говорили наши глаза.

– Потрясающе, – прошептала Арина. – Ты была влюблена в женатого человека. Невероятно. И выучила это стихотворение?

– Не тогда. Оно попалось мне гораздо позже и запомнилось. То, что нравится, легко запоминается.

Арина внимательно посмотрела на Лизу и сказала:

– А первая любовь в школе. Была?

Медля и раздумывая, стоит ли вспоминать об этом, она откровенно призналась:

– Конечно, была. Но мой герой был влюблён в мою подругу, которая ничего к нему не питала и ходила с ним только ради меня. Так мы и гуляли всегда втроём.

– И как это закончилось?

– Очень печально, к сожалению. Когда я приехала на каникулы из Киева после первого курса, он вдруг заметил меня, увидел по-новому, что ли. И влюбился. А я, глядя на него, не могла понять, почему так любила его раньше. Всё прошло. Но он решил, что сможет вызвать во мне прежние чувства, если переедет работать в Киев. И переехал. Мы не успели даже ни разу встретиться там потому, что он почти в первые же дни погиб на стройке.

Они замолчали, но через минуту Арина попросила:

– Расскажи ещё что-нибудь о такой же любви.

– О такой же? Разве это повторяется или бывает похожим? Вообще-то было ещё то, что случается, наверное, довольно часто, когда ученики влюбляются в своих учителей. Это произошло перед нашим переездом в Молдавию. Илью перевели туда и он уехал, а я осталась в Прилуках ещё на два месяца. У меня был выпускной десятый класс в вечерней школе и директор упросила не уезжать, пока мои ученики не сдадут экзамены. И там, оказалось, была любовь. Но я о ней узнала только на выпускном вечере.

– И что?

– Да ничего. Среди моих учеников были солдаты, их отпускали из воинской части на занятия в вечернюю школу. И вот два моих солдата, очень толковые и серьёзные ребята, открыли свою тайну, что с первого урока влюбились, признавшись, друг другу: «Если есть на свете девушка, достойная настоящей любви, то это наша классная руководительница».

– Ах, как красиво! – не удержалась Арина. – И что же дальше?

– А дальше они никак не могли решиться подойти ко мне и предложить выбрать одного из них, пока однажды не увидели меня в городе с детской коляской и офицером рядом. И поняли, что очень опоздали.

– И рассказали тебе об этом на выпускном?

– Именно. При всех и под всеобщий взрыв эмоций.

– Потрясающе! – снова воскликнула Арина. – Ну, а если серьёзно?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, роман с учеником, например.

– Чушь. Исключено.

– Почему? Считаешь их на ранг ниже?

– Что-то в этом роде. Разве можно полюбить мужчину, который пришёл к тебе за наукой?

– Почему же нет? Таких примеров предостаточно. Он ведь может быть твоим ровесником или даже старше.

– Вот именно. Тем более ему следовало бы к этому возрасту хотя бы школу закончить, а не бить баклуши и валять дурака.

– Но он может быть опытнее тебя в других вопросах и умнее.