Геннадий Карпов - Шёл я как-то раз…
- Название:Шёл я как-то раз…
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Ридеро»
- Год:неизвестен
- ISBN:9785447450649
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Геннадий Карпов - Шёл я как-то раз… краткое содержание
Шёл я как-то раз… - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– А я хочу поехать! Тем более, что я уже обещал. Дал честное слово. А ты сама говорила, что честное слово – это клятва, её нарушать некрасиво, – вдруг забубнил сынок. Это был аргумент, но маму переубедить было сложно.
– Какое ещё слово! На улице – минус тридцать, дома-то ноги отмерзают, а ты собрался куда-то в тьму-таракань! Будет летом практика – езжай с группой, с преподавателями! А сейчас даже не думай! Кому ты дал слово? Я сейчас съезжу и всё объясню как есть.
– Скорее Дунай потечёт вспять, чем мама изменит своё решение, – зло процитировал Валя и полез на антресоль за рюкзаком и унтами, – или я еду завтра в лес, или бросаю институт и иду в дворники. На всю жизнь!
В этот вечер было всё: и уговоры, и ругань, и даже мамины слёзы. Пришёл с работы отец, молча выслушал обе конфликтующие стороны, минуту подумал, потом спросил:
– Ужин готов? А то кушать сильно хочется, а то сегодня даже пообедать было некогда, комиссия за комиссией, одна важней другой. Эти бездельники из министерства… А сколько джентельменок будет у вас на подотчёте?
– Нисколько. Только я и Вася, наш староста.
– Это тот бугай?
– Мама, он не бугай, а опытный таёжник. Ходит туда каждую зиму много лет подряд и ещё ни разу не умер. Там домина огромный, с отоплением. Да и ходьбы от станции полчаса.
Отец включил телевизор и углубился в экран.
– Николай, ну скажи ты ему! Отец ты ему или не отец?
– …ты ему. Думаю, что отец я ему. Может, закончите кричать, а то из-за вас я прослушал, какой счёт! Итак, о чём речь? Нет, подождите. Интересно, зададут нынче знатокам мой вопрос или опять выберут что полегче?
– Делайте что хотите, но я вас обоих предупреждала! – сдалась наконец Ольга Валентиновна и через пять минут уже деятельно советовала: – Носки возьми тёплые. Даже две пары. Николай, дай ему свой свитер. Как, какой? У тебя всего один. Будь там осторожней, ртом на морозе не дыши и водкой не грейся! Замёрзнешь сразу! И вообще там не пей и не вздумай курить! Рак заработаешь в два счёта! В связях будь очень аккуратен, сейчас столько СПИДа кругом! И не смейся! Я тебе это как врач говорю. На сколько идёте? На неделю? Ужас! Сегодня двадцать второе января, страшная дата, кстати говоря. Тридцатого я позвоню в милицию и скажу, что мой сын потерялся в тайге. Тебя будут искать с собаками на вертолётах, так и знай. Мы с отцом сойдём с ума, если с тобой что-нибудь случиться. Правда, Николай?
– Сущая правда, дорогая! А нет ли у нас кусочка сала к этому чудесному супчику?
– Нет! А ты сейчас напиши, куда идёте и как вас найти в случае чего.
Проворочавшись полночи, Валя уснул лишь под утро, во сне традиционно покричал и проснулся только в одиннадцать. Родители ушли на работу, на столе стоял обильный завтрак и подробная инструкция к нему. Он быстро проглотил пару котлет, обжёг язык чаем, остатки еды согласно той же инструкции убрал в холодильник и в час уже стучал в истыканную ножами Васину дверь. Открыла бабушка.
– Здравствуйте, – покраснев от предстартового волнения поздоровался гость, – Вася дома?
– На месте Вася.
– Проходи, я уже скоро! – донеслось из туалета.
Не прошло и двадцати минут, как во всей красе – трусах по колено и прожжённой майке – появился хозяин.
– Если б не запор – ни фига бы Онегина не прочитал. Деревня, где скучал Евгений, была прекрасный уголок. Он в тот же день, без промедлений в кусты крестьянку поволок. Во житуха была! Почему я не помещик? Ну как настроение? Боевое?
Долго упаковывали два рюкзака, укладывали, выкладывали, утрясали и утаптывали. Наконец, сверху положили пельмени, чай, спички, топор и котелок, по рюкзачным карманам распихали четыре солдатские зелёные фляжки. Вася побрил левую руку, чтоб браслет офицерских часов не кусался. Хотел то же сделать с Валей, но у того на руках растительности не оказалось.
Валя до последнего не верил, что всё это влезет в два рюкзака. Васин был повместительнее, оба – на станках, и когда начали взвешивать, то оказалось, что Валин рюкзак от пола оторвать ещё кое-как можно, а Васин – нет.
– Интересно, как мы это попрём? Может, хоть капкан выложишь? Идти-то, говоришь, далековато?
– Нет, километров сорок. Правда, без лыжни, торить будем сами. Фигня! Наст должен быть хороший, прорвёмся. А на капкан я соболей хочу нам на шапки наловить. В день по соболю – как раз семь штук на две ушанки хватит.
Валя только сказал «Ясно», ибо на лыжах он ходил хорошо, сорок километров его не пугали, а что такое «торить лыжню», да ещё в Саянах, он не знал.
Пообедали бабушкиным борщом, оделись, взяли две пары широченных Васиных лыж и, взгромоздив рюкзаки на спины, подались.
– Когда ждать-то? – спросила бабуля, дымя папиросой в форточку.
– Как выпьем.
– Значит, завтра вернётесь.
На электричке доехали зайцами до вокзала. В вагоне к ним пристала приторможенная дама с безапелляционной просьбой выслушать, как она читает сто шестьдесят четвёртый псалом.
– Нет уж, это я от тебя уже слышал! – отбрил даму Василий. – Ты мне Онегина почитай! Из вот этого: бывало, он ещё в постели, спросонок чешет два яйца, а под окном уж баба в теле ждёт с нетерпеньем у крыльца.
На вокзале взяли билеты и залезли в уже стоящий поезд. Вскоре появились соседи по купе: два мужичка лет по пятьдесят. Не успел поезд тронуться, как мужики достали портвейн.
– Жахнем, молодёжь?
– Можно и жахнуть, – быстро откликнулся опытный Василий, – правда, нам выходить в три ночи и идти потом до обеда, как не больше.
– Дело хозяйское, мы не настаиваем, – не обиделись мужики.
– Нет, это я просто к тому говорю, что до трёх всё равно делать нечего, так почему бы и не выпить в хорошей компании. Валь, ты как? Захлебнёшься?
– Немного. Я вообще-то непьющий.
Выпив треть стакана, он залез на верхнюю полку и предался созерцанию предночного сибирского ландшафта. Остальная троица выпила до одиннадцати два литра «Агдама» и хорошо закусила. Вася, отрабатывая выпивку, травил лесные байки, благо поболтать он был даже не любитель, а профессионал.
ВАСИНА БАЙКА
Жил-был злой мужик в Мотыгино. А мобыть и в Курагино. Злые-то, они везде есть. По злости своей на охоту ходил, детей не имел и жену тиранил хуже положенного. Зверя и птицу изводил круглый год во множестве и с удовольствием, а с соседями враждовал непрестанно и всё по пустякам. Поставил он как-то по осени петлю на марала, да неувязка вышла: попал в петлю медведь. А события таким чередом разворачивались: ехал сей фрукт из своего села в другое по делам на санях по первопутку. Коня, как водится, хлестал нещадно, и вдруг закралось у него подозрение: не проверить ли снасть? Ружья с собой как на грех не было. Взял он из саней дрын и пошёл. Глядь: сидит в петле у кедры кто-то в шубе, снег повзрыл и стонет. Присмотрелся – Топтыгин! Оторопь нашего героя взяла сперва, поскольку Михайло – не марал, может и сдачи дать. На такой трофей его оружие не рассчитано, но не вертаться же взад за ружьём восемь вёрст. Мужик был от природы крепок, и порешил он дрыном из медведя дух вышибить. Поплевал в кулаки и стал зверюгу бить. По голове – по хребту. По голове – по хребту. Тот в петле мечется, макушку лапами закрывает, на дрын клыки ужасные нацеливает, шум и запахи издаёт непристойные, а поделать ничего не может: тросик короток и за лесину хорошо завязан. Бил-бил мужик жертву, и какой ни был тренированный, а устал. Сел, шапку снял, волосами на морозе парит, папиросу курит. Медведь передыхом тоже пользуется: сидит, уши трёт, охает, понять силится: за что наказание такое? Посидели, покурили, поохали. Мужик лютости подкопил и с новой силой принялся дрыном махать: по башке – по хребту, по башке – по хребту. Прыгал медведь на окоротке, прыгал и допрыгался: тросик возьми и перетрись. Но зверь то ли очумел от такого нелестного обращения, то ли от природы был незлоблив, да только как снялся он с места – аж комья из-под ног полетели, и в три прыжка скрылся в чаще. Но, пробегая мимо мучителя своего, один раз – разик только! – махнул лапищей. Мужик как на Олимпиаде двойное сальто с переворотом в воздухе учудил и ткнулся мордой в снег. Полежал, ожидая кровавой расправы, из снега репу выпростал – никого. Кое-как встал, ощупью треух поднял и побрёл к саням. Хотел коня нахлестнуть, да силы иссякли. Но тот тоже зло забыл и, видя такое дело, довёз хозяина аккурат до больницы без понуканий. Ушибленный на крылечко влез, а дальше что было – не помнит. Очнулся лишь на другой день. Докторша, что он недавно отматерил ни за понюшку, его детально проинформировала: левый глаз повреждён, челюсть сломана, зубов убавилось на три, ключица левая ровно напополам. Но дело знакомое, мол, починим, коль раньше не помрёт.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: