Юрий Прокопенко - Русские в Кабуле

– А какая у тебя река, – вполголоса спросил Иван.

– У меня Днепр, – с гордостью ответила Оля, – широкий, с крутыми берегами.

– Моя Ворскла, между прочим, впадает в твой Днепр. Интересно, что испытывает она, когда соединяется с водами Днепра?

– Наверно, радость, – загадочно ответила Оля, посмотрев Ивану в лицо, – а вы хотели бы этого?

Потом они вновь вместе танцевали. Иван с каждым танцем обнимал ее все крепче и крепче, даже ухитрился поцеловать ее в шейку. В ответ она лишь откинула голову, еще больше оголив свою шею для поцелуя. Но Иван сдержал себя, хотя и с трудом.

– Я сейчас ухожу. Пойдешь со мной?

Иван кивнул головой в знак согласия.

– Спасибо всем за праздник, – громко сказала Оля, освободившись из танцевальных объятий Ивана, – Иван Павлович, Вы проводите меня?

– Конечно, провожу, – согласился Иван.

– Тогда спокойной ночи, Оля. Не забудь, завтра рабочий день и с утра у нас плановая операция, – напомнил Юрий Кирсанов, – Иван, если уходишь, то давай «на посошок».

Иван подошел к столу, взял предложенную ему рюмку коньяка, поблагодарил за гостеприимство и праздничный стол, чокнулся с мужчинами и выпил. Закусывать не стал. Поспешил за Олей. Та стремительно направилась к выходу из квартиры. По лестнице Иван едва успевал за Олей.

– Нехорошо получилось, – торопливо сказала Оля, – не успели толком попрощаться. Это я виновата. Но мне хотелось скорее остаться наедине с тобой.

Вышли на улицу. Начинало темнеть, Но у дома было тихо и у подъезда никого не было, кроме афганского охранника с автоматом.

– Хорошо, что никого из наших нет. Пойдем скорей.

Они поднялись на третий этаж. Оля жила в том же подъезде, где жило большинство специалистов контракта. Открыла дверь ключом и пригласила Ивана войти.

– Здесь мы живем с Валентиной Ивановной. Она сейчас в гостях у своих друзей. Так что мы совсем одни. Проходи, я сейчас освобожусь.

Иван прошел в большую комнату, обставленную приличной мебелью. Он услышал хлопок двери одной из комнат за его спиной. «Мне бы тоже пора в туалет», – подумал Иван и сел на диван, стоящий у двери. Пружины податливо скрипнули. «Такой же, как и мой», – вспомнил свой диван, стоящий в общей комнате, на котором он любил отдыхать вечерами за телевизором. Вошла Ольга. Он встал ей на встречу и обнял ее. Она прижалась к нему всем телом, и горячий поцелуй Ивана стал подарком за ее отзывчивость.

– Пойдем ко мне в комнату, – предложила Ольга и повела Ивана за руку к себе.

– Подожди немного, я сейчас вернусь, – освободился Иван и направился в туалет, – там можно воспользоваться полотенцем?

– Конечно, я жду тебя.

Через пару минут Иван вернулся в комнату и застал Олю в постели.

– Иди ко мне, я больше не могу ждать.

Для их любви оставалось совсем немного времени, так как через час – полтора должен наступить комендантский час. Оля и Иван знали это, потому и торопились насладиться неожиданной близостью. Они не придавали значения тому, что происходило с ними. Они хотели друг друга и отдавались этому желанию любовной близости без стеснения и каких-либо ограничений. Иван ласкал ее нежную кожу, целовал сосок, гладил бедра, живот. Ольга порывисто дышала, слегка постанывала, целовала Ивана в шею. В порыве страсти она крепко прижимала его к своей груде. Потом затихла, а когда восстановилось дыхание после пережитой страсти, Ольга сказала:

– Тебе пора, скоро комендантский час, да и Валентина может нагрянуть неожиданно.

Иван не спеша встал, оделся, погладил Олю по ее светлым волосам, раскинувшимся на подушке, нежно поцеловал.

– Не вставай, милая. Я захлопну дверь. Завтра увидимся.

Ольга осталась лежать в постели. На душе было спокойно и немного радостно. Не хотелось ни о чем думать. Ни о завтрашней плановой операции, ни о маме, оставшейся одной в маленькой хатке на окраине большого украинского города, ни об Иване, ласкавшего ее еще пять минут назад. Вдруг, она вновь ощутила теплоту его нежных рук, провела по своему телу руками там, где только что были руки Ивана, и тихо застонала. Потом дотянулась рукой до кнопки выключателя на настольной лампе, погасила свет, повернулась на бок и тут же заснула.

Иван в это время поднимался по лестнице в свою квартиру. При входе в подъезд он увидел голубой свет в окне большой комнаты. «Смотрят телевизор, – подумал он, – это хорошо, меньше будет расспросов». Дверь ему открыла Алла и, посторонясь, пропустила в квартиру.

– А мы без спросу включили телевизор, – сообщила она.

– И правильно сделали, – ответил Иван и прошел к себе в комнату. Он решил принять душ, если еще была вода. Переодевшись в домашнее, он прошел в ванную. Открыл кран горячей воды и с радостью обнаружил, что воду еще не отключили. После душа, снявшего с него все симптомы праздничного опьянения, он зашел в большую комнату и спросил, что идет по телевизоры.

«Семнадцать мгновений весны, – ответил Анатолий, улыбнувшись в усы, – на афганском языке».

Иван присел на диван и прислушался к Штирлицу. Действительно, тот говорил на афганском языке. Более того, появившийся на экране Броневой в роли Мюллера, тоже заговорил на дари. Он приветствовал Штирлица стандартным приветствием, которое обычно используется в Кабуле. Приблизительно, это звучало так: «Хубасти, чатурасти, Штирлиц», что означало, скорее всего: «Здравствуйте, как дела». Штирлиц, в свою очередь, ответил Мюллеру также, добавив еще несколько слов. При этом выражение лиц, что у Мюллера, что у Штирлица было серьезным, и это нельзя было смотреть без улыбки.

– Ну, это уж слишком, – громко возмутился Иван, – давайте лучше еще раз отметим наш праздник.

Он прошел на кухню, открыл бутылку сухого вина, купленного не так давно в «нашем» магазине, взял три стакана и с этим вернулся в комнату. Поставил все это на стол, перед телевизором, включил свет и разлил содержимое бутылки по стаканам.

– Давайте теперь на посошок. С Праздником еще раз.

Иван и Анатолий выпили сразу по полному стакану, а Алла, надпив немного, стала размышлять о своем. Она, прихлебывая кислое вино, думала над тем, что могло быть там, в квартире Ольги, когда они оказались вдвоем. Ей рисовались картины одна ярче другой, и страстные объятия и горячие поцелуи и даже постельные сцены. Она думала о том, могла бы она оказаться на месте Ольги, и как бы она реагировала на ласки Ивана. Алла перевела взгляд с экрана телевизора и увидела профиль Ивана, спокойно наблюдавшего сцену беседы Штирлица и Миллера. Иван повернулся к ней лицом и хотел задать какой-то вопрос, но в это время Анатолий встал, потянулся с хрустом в суставах и объявил, что он идет спать. Алла пересела на диван поближе к Ивану, погасив в комнате свет.

– Я волновалась за тебя. Боялась, что ты не успеешь вернуться до комендантского часа, – вполголоса сказала она.