Ольга Абдуллаева - Волчонок. Родная стая

Оказавшись в непривычных для себя условиях, оно будто забыло, как работать, совершать привычные действия. Защищаться. Тем временем девушка приблизилась, склонилась над кроватью, осторожно позвала: «Азамат, пришел час свободного времени. Пойдем в комнату отдыха. Там есть другие пациенты…».

Фразу закончить не получилось, потому что Азамат, как его здесь называли, привстал на кровати. Потом сел, опираясь руками о постель. На медсестру он не смотрел. Она протянула руку, чтобы поддержать молодого человека. И странное дело – сопротивления не встретила. Обрадованная таким результатом, незнакомка воодушевилась. Принялась говорить, что Азамату непременно понравится в обществе других пациентов, что там есть телевизор и лото. Глупая. Разве она не понимает, что «телевизор» и «лото» – это для него как слова на другом языке. Скоро девушка разгадала, что ее не воспринимают и замолчала. А спутник как на автомате передвигал ноги, размышляя над тем, как же невероятно глупо сказано: «час свободного времени». Как же так? Хоть смысл и не понятен до конца, но очевидно, что время свободным должно быть всегда, а не только когда так кто-то установил. Не потому, что так положено.

Они вошли в довольно просторную комнату, где стояли аккуратные столики с табуретами. Людей оказалось не так много. Впрочем, сколько точно, Азамат все равно посчитать не сможет. По крайней мере, не сейчас. Он по-прежнему не осматривался вокруг. Заботливые мягкие руки медсестры направляли его к одному из столов, за которым сидел еще человек. Лицо у него было молодое. Незнакомец что-то раскладывал перед собой. Какие-то картинки, до которых пришедшему не было дела. Азамата усадили за стол. Руки безвольно лежали на коленях. Сидевший рядом парень продолжал свое странное дело. А как только медсестра отдалилась, заговорил шепотом так, словно собеседник мог понять каждое слово.

– Ты же хочешь на свободу? Вот и я тоже хочу. Можешь не разыгрывать из себя законченного тупицу, не поверю. Как только ты здесь появился, я сразу сообразил, что ты не такой как мы все. Ты даже лучше!

Азамат продолжал сидеть неподвижно, словно статуя, в которую не то забывчивые, не то строгие боги, не догадались вдохнуть жизнь. Но отстраненность ничуть не приводила в смущение незнакомца. Он, казалось, этим равнодушием только подкреплял свою теорию об исключительности новичка, которую развил дальше.

– Вот-вот, правильно. И я о том же! Делать вид, что ты глупее, чем есть на самом деле, – это настоящий талант. Правильно. Я и сам практикуюсь иной раз в одурачивании местного персонала. Очень увлекательно получается, скажу я тебе. Ну да ладно, давай о деле. Ты продолжай сидеть как истукан, так надежнее будет. Я все придумал. В назначенное время, когда объявят отбой, к окнам моей палаты придут друзья, которые и помогут нам выбраться. Но перед этим мы с тобой тоже должны потрудиться, то есть отвлечь дежурную. Как это сделать, спросишь ты? Просто надо организовать бунт. Встревожить пациентов, чтобы они встревожились, всполошились. И знаешь, когда будем начинать? Прямо сейчас!

При этих словах собеседник заговорщически прищурился, а потом резким движением опрокинул столик. Картинки, которые до этого он так старательно собирал, разлетелись в стороны. В сторону бунтовщика стали поворачиваться головы любопытствующих пациентов. Такая резкая смена поведения не осталась незамеченной и для Азамата. Он на этот раз не смог сохранить неподвижность и сперва моргнул. Потом его рука дрогнула, потянулась в сторону незнакомца. Пальцы, словно помимо воли своего хозяина, сжались, зацепив одежду только что сидевшего рядом человека. Тот покачнулся, споткнулся о стул и упал на пол.

А дальше произошло то, чего Азамат потом сам себе объяснить был не в состоянии: он набросился на товарища, запрыгнул сверху и принялся душить несчастного, который толком ничего не понял… Пациенты, находившиеся вокруг, повскакивали со своих мест, во все глаза стали смотреть на происходящее, словно никогда такого не видели. Некоторые из них, поддаваясь агрессии, которая как волна раскатилась по комнате, ударив в головы людей и лишив их остатков рассудка, тоже принялись драться и крушить столы, опрокидывать стулья и сбрасывать предметы с полок на пол. Летели цветы в горшках, рассыпалась земля, шторы на окнах оказались порванными. Настоящий хаос. Медсестра, которая привела Азамата в комнату, округлив глаза от страха, скорее заперла дверь, чтобы взбесившиеся пациенты не выскочили в коридор, не распространили на других спокойных пациентов свою агрессию. Иначе случится беда куда большая, чем можно себе представить. Как только ключ в замке сделал последний поворот, девушка побежала за помощью в лице двух верзил-санитаров, которые по призванию своему рождены скручивать непослушных в бараний рог, таким своеобразным образом неся мир и покой.

Конечно, это все говорится сейчас не без иронии, но уж такова их работа, а там иронизировать только и приходится, чтобы самим не пополнить ряды безумцев. Итак, двое здоровенных мужчин с широченными плечами и большущими руками прибыли на место происшествия как раз в тот момент, когда «восстание» пациентов достигло своего пика. Первым делом оторвали Азамата от барахтающегося на полу парня, чуть больше получаса тому назад собиравшего картинки. Драчуну, как и положено, сделали укол, сперва лишив возможности сопротивляться. Он выл и стонал, даже в какой-то момент перешел на лай, чем вызвал смех своих мучителей.

Эх, знать бы им, что на самом деле зачинщиком беспорядка хотел стать вовсе не он! Это несправедливо, нечестно! Но сопротивляться, протестовать больше нельзя, потому что содержимое шприца снова введено в вену, а в голове расползается туман забытья. Туман, благодаря которому можно снова вернуться в прошлое… туда, где было хорошо и свободно.

Альфа. Такое странное определение дают люди доминирующим особям в группе диких животных. Дело понятное – это чтобы отличать одного от другого было проще, но на самом деле для дикого зверя не имеет значения, каким именем тебя наделили двуногие. Вообще имена для животных – дело второстепенное. Нет, конечно, существуют формы обращения друг к другу и друг с другом, но не как у людей. Все гораздо проще и понятнее. Здесь, скорее, даже делят по функциям, которые выполняет член стаи. Если твоя роль важна, то и находиться ты будешь на более высокой ступени, и подчиняться тебе будут куда охотнее. Вот и она, волчица с большими тоскливыми глазами и немного полинявшей от межсезонья шерстью, принадлежала к числу лидеров. К альфа-самкам.

Ей природой было назначено рожать волчат от самого сильного волка в стае. Они звались одинаково. По крайней мере, люди так думали. Самец и самка вместе следили за тем, чтобы жизнь была упорядоченной, чтобы каждый в стае выполнял свою роль. Они – главные производители потомства. Волк почти никогда не спаривается с другими самками, только с Альфа. Так положено природой, чтобы одна сильная особь объединялась с другой. Правда бывает и так, что кто-то в паре гибнет. Это явление не такое редкое на самом деле, потому что от ран и голода умирают порой даже самые сильные.