Рифкат Гатупов - Фантасмагория. Книга вторая. Утоление жажды

– Дашь закурить?

– Не курю.

– Деньги есть?

– В банке.

– А с собой?

– Тоже есть.

– Тогда вали их сюда.

Ринат оглянулся. Он оказался в кольце. Ребята вплотную подступили к нему. Их угрюмые физиономии наводили на грустные мысли и не предвещали ничего хорошего. Неподалеку стоял фонарный столб, он бросал тусклый свет на землю и освещал всю эту живописную группу.

Ринат хотел выйти из круга, но его схватили за руки и задержали.

– Стой, не спеши, – сказал высокий и усатый, очевидно заводила. – Базар ещё не кончен. Надо договорить. Деньги есть? Если есть, то где? В каком кармане? Мы-то их всё равно возьмём, а тебе уже будет хуже…

Он полез Ринату во внутренний карман пиджака и вытащил кошелёк, пересчитал деньги.

– Всё? Больше ничего нет? Что же ты так мало с собой носишь? В следующий раз бери больше, а то нам и на гужбан не хватит.

Ринат попытался вырваться, но не смог. Тогда он стал всматриваться в лица бандитов, его окружавших, стараясь их запомнить.

– Ну, что ты буркалки-то свои вытаращил? Запомнить нас, сука, хочешь… В милицию побежишь… Не хотел я с тобой связываться, да видно придётся. Получи, фашист, гранату!

Высокий вплотную подошёл к нему и, не успел Ринат даже подумать защититься, или сделать пресс, как его резко и сильно ударили в живот. От пронзительной боли и удушья Ринат буквально согнулся на руках державших его парней. Он даже не мог кричать. Невозможно было даже вдохнуть или выдохнуть воздух.

Высокий снова ударил, теперь уже по лицу. Было больно и обидно. От следующего удара в живот Ринат опять согнулся и упал на землю, потому что ребята отпустили его. Его вырвало желчью. Высокий опять подошёл к нему и, брезгливо посмотрев, нагнулся к нему. Схватив за шиворот, поднял на ноги.

Руки невольно вскинулись, и Ринат, в свою очередь, схватил высокого за воротник и, подняв своё колено, опустил на него подбородок своего противника. Громко лязгнули зубы. Тут же он ощутил страшный удар по голове, и искры буквально посыпались из его глаз. Он опять упал на землю. Это ударил второй, тот, что стоял сзади.

Ринат попытался было, оперившись на руку, подняться, но парни подошли к нему и стали пинать его ногами. Тупые и острые боли сотрясали всё его тело. Ринат скорчился на земле от боли, у него страшно болело всё тело, гудела голова, и окружающее плыло перед глазами.

Он кричал, и он стонал, он звал на помощь. Тусклый свет фонаря по-прежнему падал на них, их было прекрасно видно со двора, но никто не спешил идти на помощь.

– Почему никого нет? – думал в полузабытьи Ринат. – Неужели никто не придёт мне на помощь? Сволочи! Так бить… Убью!

– Сволочи… – прошептал он почти про себя. Но его услышали.

Парни, которые было, перестали его избивать, снова подошли к нему. Один из них низко наклонился. На Рината пахнуло свежее выпитым вином и лёгким перегаром.

– Смотрите, ещё жив, собака!

– Ничего, я сейчас, – сказал высокий, бережно держась за свою разбитую челюсть, и одной рукой полез в карман пальто. Вытащил оттуда самодельную финку.

– Ну-ка, поднимите его.

Рината приподняли, подтащили и прислонили к стене дома. Сам он уже стоять не мог. Двое придерживали его за руки.

Высокий с ножом в руке подошёл к нему и пронзительно и страшно посмотрел ему в глаза, поднял его голову за волосы.

– Боишься? – Издевательски ухмыляясь, спросил он. – Не бойся. Теперь уже больно не будет.

Страшная боль от удара снова пронзила Рината и он страшно, обречённо и яростно вскрикнул, да так сильно, что высокий невольно отшатнулся от него вместе с финкой.

Его быстро бросили на землю, и ушли в темноту.

А по улице по-прежнему шли люди. Смеялись, целовались, плакали. Улица была буквально в нескольких шагах от подворотни, за тёмными деревьями. И никто не смотрел, что это там за крики слышаться со двора, что это за шум раздаётся. Всем было всё равно, или, скажем так, своя шкура была ближе. А любопытство или поиск приключений обойдутся себе дороже.

– Сволочи!

Люди шли мимо. Они спешили по своим делам. Спешили и торопились.

Ринат лежал в подворотне и туманящимся взором смотрел в высокое небо. Оно было усыпано яркими звёздами.

Звёзды светили, но далеко. Их было много. На них наплывала какая-то лёгкая дымка. Боль уже почти не чувствовалась, но Ринат явственно ощущал как постепенно, капля за каплей, из него вытекает жизнь.

Сознание его замутилось, он весь был как бы в полудрёме, и уже совсем не слышал, как захлопали двери.

Как к нему бежали люди, как вскрикнула женщина, как вокруг него собрались встревоженные люди, как прозвенели сирены подъехавших «Скорой помощи» и милицейской патрульной машины, как врач лихорадочно щупал пульс на окровавленной руке, как ему в вену вводили лекарства, как пытались остановить кровотечение, как пытались делать массаж сердца…

Он уже ничего не слышал. Он был мёртв.

А вокруг него так и кипела жизнь.

Он путал абсолютно всё – адреса, книги, шляпы, галстуки, ботинки…

Путал своих любимых, братьев, сестёр, коллег по работе. Путал саму работу, автобусы, дома, города, страны…

Он был невозможный человек. Он путал писателей, композиторов и художников как перчатки. А перчатки он не просто путал, а терял их – сначала левую, потом правую. Почему-то у него всегда так выходило. Сначала левое, потом правое. Его и в дороге качало, когда он лишка выпьет – сначала влево, потом вправо, сначала влево, потом вправо, и никогда – наоборот. И вина он всегда путал, белое с красным, и водку путал с шампанским.

Словом, он был великий путаник.

Элементарно простое дело он запутывал до такой степени, что после него никто уже ни в чём не мог разобраться. Забивание гвоздя в стенку становилось для него невозможной и неразрешимой проблемой – он путал стены, гвозди, высоту, комнаты и квартиры. Этот самый гвоздь он мог, в конце концов, прибить у друга в двери.

Он был великий путаник.

Например, однажды он перепутал девушку, которую любил, с девушкой, которая ему только понравилась, и сделал ей предложение, и та, представьте себе, согласилась. Правда в загс он всё-таки попал с другой, то есть третьей, поскольку он, конечно же, перепутал двери в ЗАГСе, ну, а женился – на четвёртой, которую он до того не только не знал, но и не видел. И, представьте себе, они хорошо живут. Правда, они опять почему-то немного перепутали и живут в разных квартирах, и у них разные муж и жена. Но, зато при встрече они раскланиваются и целуются. Друг с другом, этого они не путают.

Да, это был великий путаник.

Впрочем, почему был? Ведь это я и есть он самый. Правда, я вначале опять немного перепутал, назвав себя – он, а в середине немного напутал, пока рассказывал, а в остальном, – всё рассказанное это и есть истинная правда. Без путаницы…