Игорь Евтишенков - Римская сага. Том VI. Возвращение в Рим

На следующий день за ним с обречённым видом пришёл Патья. Ему приказали сопровождать «великого воина» вместе с двумя тысячами воинов. Придворные должны были собрать их во дворце через два дня. От Патьи Лаций узнал, что Синг Бугхараджа, отступая по ночам на юг, думал не только о том, как быстрее сбежать, но и старался помешать врагу преследовать его. Он сломал единственный мост через большую реку, и, чтобы его восстановить, потребовалось бы много времени. Теперь Лаций понял, почему раджа так долго оставался в городе после поражения – он знал, что наступавший с севера враг не сможет добраться до него так быстро. На следующий день Патья предложил Лацию пойти попрощаться с госпожой Антазирой и её детьми. Сначала это приглашение показалось Лацию странным, но потом он согласился. Правда, во время прощания ему пришлось больше разговаривать с детьми раджи, которые уже знали, что он идёт на смертный бой с десятиглавым драконом, а Патья почти всё это время провёл с женой Синга Бугхараджи, которая сидела у края небольшого бассейна и смотрела в воду. Они были очень взволнованы, но никто не слышал, о чём они говорили. Евнухи с опахалами лениво стояли в углах большого зала, радуясь, что госпожа разрешила им не обмахивать её во время разговора.

Через неделю всё это забылось, и Лаций, мокрый от бесконечных дождей и раздражённый от глупости своего положения, стоял у берега реки, видя, как на той стороне многочисленные войска падишаха Васудевы заканчивают подготовку к возведению моста. Им хватило нескольких недель, а не месяцев, как убеждал его Патья, и, стоя рядом, молодой грек теперь испытывал неподдельный страх от того, что враг неожиданно оказался так близко.

Вечером они сидели у костра в ближайшей деревне и ели мокрые лепёшки с травами. Вокруг стояли десять стражников, которые сопровождали Лация днём и ночью, заботясь о его безопасности. Но он понимал, что они не просто охраняли его от других, а следили за тем, чтобы он не сбежал в неизвестном направлении. Слушая Патью, который расспрашивал стариков племени о местности и переводил на греческий, Лаций думал, что предпринять в такой ситуации. Он не запомнил слова индусов, и потом, когда они ушли, уже собирался просто лечь спать, когда к нему подошёл молодой грек.

– Ты знаешь, они скоро перейдут реку, – как-то глупо сказал он.

– Да, перейдут. И что? Ты знаешь, что делать? – раздражённо бросил Лаций в ответ, чувствуя, что не может сдержаться.

– Нет, но я чувствую, что зря втянул тебя в эту войну. И вообще мы скоро умрём… Я хотел сказать, что никто об этом не узнает… И я…

– Что ты? Хочешь, чтобы я передал твои последние слова твоей любимой девушке? Но я тоже останусь здесь. Рядом с тобой.

– Нет, я уже передал ей всё. Там, в столице.

– Да? – немного удивился Лаций. – У тебя там была девушка? Даже не знал. Ты же говорил, что ты из другого города. У тебя там даже родственники какие-то были.

– Ты прав, но не в этом дело. Я хочу тебе сказать, что мы… мы погибнем… хоть и зря, но я не хотел этого…

– Да что с тобой? Ты что, сам попросился сюда? Или меня специально отправил? Что случилось? – Лаций, наконец-то, уловил, что того терзают какие-то неприятные мысли, и он хочет, но не может высказать их вслух. – Говори, давай! Через неделю всё равно вороны выклюют твои слова из моей головы. Если здесь, конечно, есть вороны, – мрачно заключил он.

– Антазира дала своему мужу яд, чтобы спасти меня, – еле слышно произнёс грек.

– Что? Жена раджи? – не понял Лаций.

– Да… Она дала ему слабый яд, чтобы он заболел и не казнил своего брата. Если бы её муж не заболел, то сразу бы казнил своего брата, а вместе с ним и убили бы весь гарем со слугами, – уже более уверенно произнёс грек.

– Ах, вот оно что! Теперь понятно. Ты боялся, что тебя тоже, да? – уточнил он.

– Да. Таков обычай. Меня продали в рабство за долги моих родителей, и я тоже был раб раджи Синга.

– Подожди, подожди, – до Лация, наконец, начало доходить, что между новой женой раджи и этим молодым греком была какая-то связь. – Так она не любит своего мужа, что ли? Второго? Этого Синга? – спросил он. Черноволосый грек отрицательно покачал головой.

– Нет, – опустив голову, через какое-то время тихо добавил он. – Мы любим друг друга уже давно. Эти не её дети. Они остались от другой жены из гарема умершего брата. Синг их усыновил. После смерти его брата жрецы сказали, что убивать детей нельзя, и он оставил их живыми вместе с Антазирой.

– Так что же, у неё совсем нет детей?

– Нет. Пока нет. Но она должна родить радже наследника, иначе её место займёт другая наложница. Она должна родить сына, – грустно закончил он.

– Как всё похоже… – хмыкнул Лаций. – Всё держится на любви. А я думал, что ты просто хороший человек. И что ты собирался делать дальше?

– Ничего. Мы хотели бежать из города. Я договорился с купцами, что они спрячут нас на лодках и мы сможем добраться до большой воды. А там и до моего родного города.

– И ты ничего не сказал мне?! – искренне возмутился Лаций. – Я тебя столько раз спрашивал! Что же ты молчал! Как же так? Да-а… – протянул он. – Вот зачем ты ходил прощаться с ней! Теперь понятно, – на какое-то время оба замолчали, и в ночной тишине были слышны только треск и шипение дров в костре. На мокрой земле, прямо у ног Лация, муравьи пытались перетащить муху через небольшое углубление, но она упала в ямку и им никак не удавалось вытащить её обратно. Взяв камешек, он придавил насекомое сверху, похоронив вместе с ним несколько муравьев. Потом нахмурился, поднял камень и посмотрел на муху. – Ты с ними тут разговаривал, – кивнул он в сторону сидевших у другого костра старейшин. – Они что-то говорили про реку, которая размывает дорогу, да?

– Да, – растерянно поднял на него взгляд Патья. – А что?

– Эта река идёт вдоль нашей дороги до самого конца? – Лаций вспомнил узкую долину, по которой они добрались сюда.

– Да…

– Других дорог нет?

– Нет…

– Ну-ка спроси их ещё раз. И узнай, сколько людей у них в деревне!

Грек, всё ещё не понимая, что он задумал, отправился к соседнему костру и задал старейшинам несколько вопросов. Когда он вернулся, Лаций уже рисовал на земле кривые линии, но этот рисунок из кружочков и крестиков был ему непонятен.

– Что это? – спросил Патья, и тот вкратце рассказал ему свой замысел. – Нам нужны самые храбрые. Пятьсот человек.

– Ты безумец! Даже боги не спасут нас от слонов и солдат падишаха Васудевы. Их слишком много!

– Делай, как я сказал. Если в деревне действительно есть пятьсот крестьян, то они нужны нам уже завтра. И их мотыги тоже!

Когда через две недели войска падишаха Васудевы переправились через разлившуюся реку, им пришлось ещё два дня ждать слонов и обозы, которые переправлялись не так быстро, как пешие воины. Оказавшись на другом берегу, они удивились, что не видят перед собой врага. Падишах и его приближённые считали, что для солдат раджи было бы самым правильным встретить их у самой переправы, чтобы нанести здесь неожиданный удар. Именно поэтому первым по мосту переправлялись лучники, которые были готовы начать стрельбу по противнику в любой момент. Но берег был безлюден.