Людмила Миловацкая - Узоры

© Людмила Миловацкая, 2016

© Екатерина Бирюкова, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Уважаемые читатели, роман «Узоры» является заключительной частью трилогии: «Принявшие Дар», «Без крыльев», «Узоры». Его появлению в огромной мере способствовали ваши пожелания и отзывы. Сердечно благодарю всех за проявленный интерес, за ваши многочисленные вопросы. Ответом на многие из них, надеюсь, станет мое предисловие.

Каждая из частей трилогии, являясь самостоятельной и законченной книгой, соответствует определенному этапу духовного развития главных героев.

Эпиграфом романа «Принявшие Дар» стало известное выражение архимандрита Иоанна Шаховского: «Любовь человека к Богу и другому человеку и все, что ведет к этой любви, – есть главное чудо жизни!»

У части читателей этот эпиграф вызвал некоторое недоумение, порой даже раздражение: «К чему такие высокие слова? Ведь речь идет о нормальных человеческих отношениях: любви, дружбе. Хорошо, что много приключений, и научная фантастика кстати. А рассуждений о вещах духовных не так много, так что…»

Никогда не оспаривала такие замечания. Более того, искренне радуюсь, если читатель нашел в книге что-то близкое себе, будь то просто любовная история или приключения. Ведь это как в музыке: каждый воспринимает в ней то, на что отзываются собственные струны души в каждый данный момент.

Духовная составляющая в жизни современного человека не так велика, увы! Но это не значит, что ее вовсе нет, – духовный мир не отделен от нас! Независимо от нашего признания духовного мира или непризнания его мы соприкасаемся с ним, дышим им. Лишившись животворной силы духовного мира, человек умаляется, становится схемой, лишь тенью себя. Это мое личное твердое убеждение, которое никому, избави Бог, не навязываю, но и не собираюсь скрывать: для меня, как человека и автора, самым волнующим и интересным является внутренний мир человека, его духовное возрастание.

В основе сюжета трилогии заложена научная гипотеза о многовариантности Вселенной. Однако эта идея, яркая и смелая сама по себе, лишь повод, чтобы лишний раз подтвердить: да, жажда знаний, стремление человечества познать тайны мироздания неистребимы. В поисках истины человек готов преодолеть любые препятствия, забывая при этом, что едва ли не самая большая тайна – он сам.

Герои романа не отвергают и не умаляют достижений науки, не пытаются оспаривать самые смелые гипотезы ученых. Череда странных событий заставляет их поверить в возможность существования иных миров, расположенных в различных измерениях. Однако этот поразительный факт ничего не меняет ни в их жизни, ни в их мировоззрении. Ведь они давно пришли к убеждению, что мир, в котором живут, – отнюдь не «плоский», ограниченный пространством и временем мир: он обладает глубиной! Таинственная по происхождению и по содержанию глубина – то единственное, главное Измерение, соединяющее человека с Высшей Реальностью. Здесь – соприсутствие вечного и временного, взаимопроникновение видимого и невидимого, здесь – источник духовности, творчества, Любви! Постичь эту глубину одним только рассудком невозможно, но «…сердце человеческое глубоко» – сказано в Евангелии. Не подвластное ни пространству, ни времени, вмещающее в себе Беспредельное, «глубокое сердце» соединяет человека с духовным миром, позволяет ощутить надмирное чувство – Любовь. Это бесценное сокровище, как великий Дар, человек получает с самого своего рождения, но не каждый готов принять его: ведь с давних времен в нашем мире существует и другая шкала ценностей: успех, сиюминутная выгода, практическая польза… Героев романа не миновали искушения современного мира, преодолеть их удалось только с помощью верных друзей. Они вместе пробирались через мглу предрассудков, заблуждений, отчуждения; они узнали себя истинных, научились ценить любовь как великое чувство, как святыню, как чудо!

На мой взгляд, замечательное выражение архимандрита Иоанна Шаховского «Любовь человека к Богу и другому человеку и все, что ведет к этой любви, – есть главное чудо жизни!» стало не только красивым эпиграфом, но и лейтмотивом всей трилогии. Дорогие читатели, еще раз благодарю вас за внимание, интересные вопросы и поддержку!

Денек выдался как по заказу – прохладный, серый, пасмурный.

Свежий ветер нагоняет на берег широкие волны, низко над ними кружатся чайки. Мягкий рассеянный свет позволяет различить с десяток оттенков серого.

«Все по моей задумке, только бы дождь не начался». Маргарет работала быстро и сосредоточенно. Ни шума подъезжающей машины, ни оклика мужа она не услышала: ровный гул прибоя гасил все звуки.

– Очень симпатично, – прозвучало прямо над ухом Мэг. Она вздрогнула от неожиданности и оглянулась. Дэн был почти рядом.

Вслед за ним по песку вышагивали Михаил, Наталья и незнакомый человек, судя по всему, японец. Улыбнувшись гостям, Мэг тут же отвернулась, чтобы нанести последние штрихи на небольшое полотно. Когда гости подошли к ней, все было почти готово. Она с радостью опустила кисть в баночку с растворителем.

– Здравствуйте, здравствуйте, – целовала и обнимала Мэген своих друзей.

Хотела поздороваться с японцем, но не посмела окликнуть его. Он, не отрываясь, смотрел то на холст, то на пейзаж перед глазами.

– Как прекрасна, как прекрасна, – прошептал он, чуть не плача.

Мэген, хорошо зная и уважая тонкий эстетический вкус японцев, была польщена и потому сразу же предложила:

– Если хотите, я вам подарю этот этюд на память.

– О! Очень вам благодарна, – ответил японец, церемонно поклонившись.

– Ну, пойдем в дом, – сказал Дэн и взялся за мольберт, а Михаил сгреб в охапку все художественные причиндалы.

– Можна я сам несу? – спросил гость из Японии и взял в руки картину.

– Конечно, только осторожно, краски еще свежие, хватаются.

– Эта ничего, я осторожна.

В доме японский гость поставил холст рядом с собой.

Мэг предложила:

– Давайте я покрою картину лаком, она быстрее зафиксируется.

Японец испуганно замахал руками:

– Ничего не нада! Ничего нельзя добавлять. Все так, правильно, немного не до конца.

Мэг взглянула на работу со стороны: «Да, больше не стоит ничего трогать. В этой незаконченности особая прелесть».

– А нам? – почти с детской обидой произнесла Наташа.

– Да уж вас не обижу, выбирайте, что хотите, – ответила Мэг.

Гости поднялись в мастерскую. Наталье приглянулся натюрморт с сухоцветами. Миша, неожиданно для всех, выбрал неброский пейзаж: куст шиповника с яркими плодами, рядом – простая деревянная скамейка, на ней – забытая кем-то книжечка.