Анду Лив - Грядущее и неизбежное

© Анду Лив, 2016

© Екатерина Бирюкова, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Заяц, куда ты скакал?

Из-за угла вывернул смазливый неухоженный мальчишка. Смуглый, с черными, как уголь, волосами, весь в синяках и ссадинах – он больше походил на бродягу. Когда мальчик объявился в комнате, она тут же стала казаться еще более грязной.

– Я был в лесу, маман! – почесывая одной рукой грязное колено, а второй хватаясь за фартук молодой женщины, громко ответил он.

– Достроил свой скворечник?

– Ну не называй его так! Это настоящий дом! Мой!

– На дереве!

– Я тебя свожу туда!

– Ох, да! Только бы я в лесу рожать не начала, – белокурая женщина заулыбалась и, отойдя от плиты, внимательно посмотрела на своего сына.

– Маман! – бойко начал мальчуган, но тут же затих. – Мама! Ничего же страшного! Сейчас я умоюсь! Подожди, дай передохнуть! Я так бежал из леса! Никак не могу найти себе места! Все кажется, что вдруг ты тут без меня рожать начнешь! Ну, ты придумала, как назовешь ее? – легонько тыкая в сильно выпирающий живот мамы, спросил он.

– Нет, не придумала, – мама села на табуретку и устало потерла лоб.

– Ну а все же?!

– Может, Маша? Мария… Ксения.

– Фу!

– Ну а что ты можешь мне предложить?

– Я думаю, ей нужно дать какое-то очень интересное имя! Красивое! Необычное!

– О Боже, мне уже страшно.

– Ангелина, потому что она будет походить на ангела! – заулыбался мальчишка. – Или Альбина, если будет такой же белой, как ты! Можно назвать Алисой! Знаешь, как в стране чудес!

– Дорогой мой, у тебя разыгралась фантазия.

– А знаешь что? Я сидел сегодня в моем домике и думал о том, что лето подходит к концу, и теперь, когда заканчиваются последние денечки августа, я начинаю любить этот месяц как никогда прежде!

– Так. И?

– И я подумал, знаешь что? А что если назвать малышку в честь этого месяца?

На кухне на мгновение воцарилась тишина, и даже назойливая каша, стоящая на плите, перестала булькать и вырываться на свободу.

– Я не поняла, милый, что?

– Августа!

– Да что ты, это смешно! Первый раз в жизни слышу такое! Скажи мне хотя бы, как будет полное имя, я не имею представления об этом!

– Августина.

Девушка задумчиво похлопала глазами и улыбнулась.

– А если она родится в сентябре?

– Спорим, что не родится? А если все-таки родится в сентябре, то называй ее как хочешь! А если в августе, то пусть будет Августиной! Да! Спорим, что родится она в августе, скоро, совсем скоро! Прямо сейчас!

И в то же мгновение входная дверь распахнулась настежь. На пороге стоял молодой мужчина, «маманский ухажер», как называл его мальчуган. Он не был ему отцом, он был в принципе никем. Он окинул своих сожителей быстрым взглядом и проскочил в спальню.

– Что происходит? – побежав за ним, девушка немного покосилась от его испуганного взгляда. – Зачем ты собираешь вещи?! Что происходит?!

– Прости, я ухожу от вас, – второпях разыскивая глазами паспорт на столе, произнес он.

– Куда уходишь?

– Я ухожу насовсем.

– Как? А как же я? А как же наш ребенок? – хватаясь за живот, как за какую-то важную вещь, которую следует обязательно показать и как бы напомнить о ней, воскликнула девушка.

– Воспитаешь как-нибудь сама, – хладнокровно бросил мужчина, в то время как где-то дома, совсем поблизости, раздался грохот и детский крик.

– Господи! – девушка охнула и побежала, было, к ребенку, но дорогу ей перегородили незнакомые люди.

Они вошли в дом бесцеремонно, громко круша все на своем пути. Мальчуган, стоявший за ними, время от времени хотел пробраться к своей маме, чтобы защитить ее и самому оказаться под «маминым крылом».

– Что происходит? Кто вы? Что вам нужно? – ошарашенно проговорила мама, сжимая руками живот.

– Отвали! – проревел громадный мужик и, достав пистолет, впритык подошел к «убегающему ухажеру». – Где деньги, мать твою?!

Парень, умирающий от ужаса, не мог проронить и слова. Мужчины, стоявшие сзади громилы, стали поднимать и переворачивать все на своем пути.

– Мы договаривались с тобой по-другому!

– Парни, парни, спокойно!

– Доставай деньги, или мы прикончим тебя здесь же, на месте!

– Господи, оставьте его! – проревела девушка, все ниже и ниже спускаясь по стенке вниз. Мальчуган, попеременно оглядываясь на незваных гостей, присел к матери и что-то зашептал.

– На счет три… – прорычал громила, поднимая пистолет.

– Кто вы?! Что вы делаете?! – покрываясь холодным потом и часто моргая, повторяла испуганная девушка. – Пожалуйста, оставьте нас!

– Ничего нет, – подошедший мужчина разом прервал всеобщий гам и шум, стоящий в доме. Раздался выстрел.

– Уходим. Быстро!

Подошедшая к ногам матери кровь напугала мальчишку. Он вскочил на ноги и, увидев труп «маманского ухажера», испуганно вскрикнул. Мальчик стоял как вкопанный. Разгромленный дом, хаос, царивший повсюду, кровь, бездыханное тело посреди комнаты и крик матери, у которой начались роды, неизгладимо остались в памяти ребенка. Шок и ужас, сковавшие в то время сердце мальчика, превращались в панику. Он запомнил все в картинах. И эти картины были ужасны. Они всплывали в его памяти постоянно.

Сидя на холодной скамейке в больнице, он неустанно терял свои маленькие детские слезки. Мысль о том, что с мамой что-то случится, до смерти пугала его. Его тоненькие грязные ручки болезненно потрясывались и мурашки от холода и боли постоянно ежились на теле.

Вышедший из палаты врач по-доброму взглянул на него. Мальчишка выпрямился, внимательно сверкнул синими глазами и с надеждой спросил:

– Как мама?

Врач рассеянно улыбнулся и страх немного сжал его, но мужчина тут же расслабился и присел возле скамейки на корточки. Ему не впервой приходилось разговаривать на такие темы. Он был обучен, как железный человек с холодным сердцем, которое все же забилось сильнее при виде десятилетнего мальчика.

– С твоей мамой все хорошо, – наигранно улыбнулся врач.

Мальчик потерянно впился в глаза доктора.

– Правда?

– Правда, – еще более уверенно ответил доктор, после чего мальчик почувствовал себя еще хуже.

– А с Августой? – через слезы завопил убитый горем парнишка.

– С кем?

Мальчик опустил голову и, сжав кулачки, стал тереть глаза и громко хмыкать.

– Августа? С твоей сестрой все хорошо, – доктор встал и скрестил руки. – Я просто хотел спросить, есть ли у тебя родные? Родственники у тебя есть?

– Нет у меня никого.

Эта фраза, прозвучавшая в тишине, ошпарила врача по ушам и, развернувшись, он быстро ушел от ребенка. Свернув за угол, он встретился с коллегами и нервно почесал затылок.