Сергей Парахин - Под сенью чужих знамен

Кое-кто может задаться вопросом: «Какая связь между русской душой и украинской морской пехотой?» Я напомню слова из старого анекдота советских времен: «За углом бьют не по паспарту, а по морде». А у нас (русских и украинцев), как не крути, одинаковые – «и лицо, и одежда, и слова, и поступки».

Так что, в единой для обоих народов самобытности нам не откажешь.

Долго еще в Европе будут пугать детей «Угрозой с Востока».

Был солнечный сентябрьский день. На скамейке троллейбусной остановки сидел старик. Он был одет в темно-серый сильно поношенный костюм, который, несмотря на теплынь «бабьего лета», был застегнут на все пуговицы. Невыглаженная светлая сорочка тоже была застегнута доверху. Он был обут в сандалии. В руках держал, наполовину наполненный нехитрой снедью, полупрозрачный полиэтиленовый пакет со светло-зеленым изображением американского доллара. Впалые щеки старика были не бриты, во рту торчали желтые обломки редких зубов. Он курил дешевую, очень дымную, сигарету без фильтра. На его груди в три ряда теснились выцветшие от времени орденские планки.

Он равнодушно пропускал проносившиеся мимо маршрутки и автобусы. Он терпеливо ждал скрипящего, ржавого троллейбуса, проезд в котором для ветеранов Великой Отечественной Войны – бесплатный. Ждать ему еще долго – троллейбусов на маршруте мало.

За его спиной высился зеленью парка Малахов Курган. Въезд в него обозначен двумя коренастыми каменными столбами, увенчанными тяжелыми чугунными ядрами времен адмирала Нахимова. Всего в трехстах метрах позади старика – Оборонительная Башня и памятник адмиралу Корнилову. Чуть дальше – стомилиметровые корабельные орудия батареи старшего лейтенанта Матюхина. Рядом с орудиями, перекрученный узлами своих волокон, старый миндаль – последнее, единственное дерево, уцелевшее на выжженной земле Малахова Кургана после июньских боев 1942 года.

На противоположной стороне улицы остановился туристический автобус. Двухэтажный лайнер. С тонированными стеклами. С мыслимыми и немыслимыми фарами, подфарниками, катафотами и пр. С автоматическими дверями и трапами. С кондиционерами и вентиляторами. Со специально разработанными откидывающимися и раскладывающимися креслами, с телевизором, с туалетом и даже с душем.

Из автобуса выходили его обитатели – иностранные туристы. В основном весьма почтенные пожилые люди. Весьма солидные. Излучающие здоровье, достаток. Уверенные в себе. Твердо ступающие по асфальту. Они все добротно и не бедно одеты. Яркие футболки навыпуск, шорты до колен, безрукавные жилетки со множеством карманов и карманчиков. Фирменные солнцезащитные очки. Ковбойские шляпы. На груди у многих висит дорогая фото-видео-аппаратура. Они громко смеялись. Непринужденно жестикулировали. Они никого не спрашивали – что в этом городе можно делать, а что нельзя. Они никого не стеснялись. Холодными строгими глазами они смотрели сквозь людей, жителей города. Хозяева. Они не заметили старика – своего ровесника, с орденскими планками на груди. Они разговаривали по-немецки. Не спеша и вальяжно они направились топтать, драгоценные для каждого русского, пыльные камни Малахова Кургана. Вновь, как и полевка назад.

Старик – герой войны, давно привык к бедности и тяжелому труду, и не замечал этого.

Немцы – палачи и военные преступники, давно привыкли к достатку и благополучию, и не замечали этого.

Такие старики и такие туристы давно уже не редкость на Священной Севастопольской Земле.

9 мая – День Великой Победы.

В Севастополе – это двойной праздник. 9 мая 1944 года частями Красной Армии город был освобожден от немецко-фашистских захватчиков.

По-весеннему ласково пригревает солнышко. Молодой листвой зеленеют бульвары и парки. Цветут каштаны. Цветет сирень. Море. Небо. Белокаменные колонны Графской пристани.

С раннего утра на центральных площадях и улицах города собираются праздничные толпы севастопольцев. По традиции должны состояться военный парад и торжественное шествие ветеранов войны. Затем – народное гулянье. Вечером – праздничный салют.

И вот – час настал. На праздничную трибуну выходят «отцы города». Мужчины в полном расцвете лет. Они солидны и упитаны. Они одеты в отличные костюмы. На них дорогие галстуки. На запястьях – эксклюзивные наручные часы. Дорогой парфюм. Хороший табак. Настоящий коньяк. Они по-хозяйски устраиваются на трибуне. Вполголоса отдают суетливым клеркам какие-то распоряжения.

Наконец – «главный отец города» хорошо поставленным голосом, не допускающим возражений начальственным тоном, начинает произносить «приветственную речь». Он говорит очень правильные, хорошо продуманные и выверенные слова. Аплодисменты. Оркестр. Марш.

Тронулись праздничные колонны.

Медленно, с трудом переставляя ноги, идет по площади перед трибуной редкая шеренга стариков. Самому молодому из них – восемьдесят четыре года. На них надета поблекшая от времени парадная военная форма (уже устаревшего образца). На груди у ветеранов – боевые награды. И какие награды! За каждым орденом, за каждой медалью, за каждой нашивкой (желтой или красной) – бессмертные подвиги, кровь и жгучая боль, вражеский огонь и свинец.

Отстав от шеренги, внук везет в инвалидной коляске своего деда – героя войны. Он тоже в военной форме, но ноги его укрыты пледом.

Следом, опираясь на дешевую деревянную палку, едва переставляет ноги старушка. Голова её седа. Она одета в старенькое ситцевое платье с глухим воротом и длинными рукавами. На ногах у неё – тапочки. В свободной руке – нищенская веточка сирени. А на груди у неё – все те же славные боевые ордена и медали, среди них – «За оборону Севастополя».

Ветераны идут медленно. Быстрее они не могут. Ноги болят, дыхание тяжелое. Невольно они задерживают другие колонны.

На трибунах – недовольство. «Отцы города» переговариваются между собой. На прохождение колонны ветеранов войны они даже не смотрят, поглядывают на часы. Пора заканчивать. В банкетном зале уже давно накрыты праздничные столы. Напитки. Закуски. Ценные подарки.

Старики—ветераны пройдут еще сто метров и, никому не нужные, разойдутся по домам. Дома их ждет телевизор с праздничной программой. Незатейливый обед. Фронтовые сто грамм.

Это они в жестоких боях отстояли Родину.

Это они наголову разгромили фашистские полчища.

Это их подписи до сих пор сохранены на стенах рейхстага.

Это они – ветераны, победители, герои – должны были сидеть на трибунах в мягких удобных креслах. Но они к этому не привыкли. Они даже не задумывались об этом.