Владимир Положенцев - Из дневника Василия Трубкина, человека во всех отношениях порядочного и честного

Власатый явно переборщил, видимо, от того, что ничего в карманах Пети не обнаружил: ни денег, ни телефона. Ошибка, в следующий раз нужно поступать осмотрительнее, прихватить хотя бы мелочь, – решил Речкин. Курить-то ведь опять не хочется! Чудо! Ну, кто скажет, что не так?

В следующий раз? И сколько этот мазохизм будет продолжаться? – вдруг прикусил разбитую губу Петя. – Физический ущерб от небритого идиота явно превышает вред, наносимый организму табаком. Не дело. Очередная встреча может стоить жизни. Нужно что-то придумать.

Время активизировать извилины было. Только через неделю Речкин смог появиться в институте. Завлаб его встретил недобрыми словами:

– Страна требует прорывных открытий, а некоторые научные сотрудники являются на работу лишь для получения зарплаты.

– У меня справка, – хмуро ответил Петя.

– В метро купили? Буду ставить вопрос о вашей профнепригодности и увольнении, – в который раз пообещал Проктит.

У Пети уже имелся план, а теперь отпали всякие сомнения в необходимости его реализации. Сколько можно терпеть этого сволочного проктолога?

В пятницу в обычное время встал с пивом за магазином. На этот раз прихватил с собой баллончик со слезоточивым газом. Власатый ждать себя не заставил. Как только спросил – есть ли закурить, сразу же получил в кустообразную физиономию мощную перцовую струю.

Он не закричал, не схватился за глаза, а только протер чесночной пятерней бороду и повалился навзничь, дернув на прощанье правой задней конечностью. Пришлось приводить в чувство пивом. Уже через минуту у образины ожил лохматый нос, зашевелились шерстяные уши:

– Закурить есть?

– Обождите, – влил ему в пасть пенную жидкость Речкин. – У меня к вам дело. Хорошо оплачиваемое.

– Курить вредно, – не отступал от своего Власатый.

Тогда Петя съездил бомжу палкой по лбу, схватил за рваный воротник:

– Откажешься, в полицию сдам. Понял?

– Понял, – сразу же кивнул грабитель.

И зачем я должен себя изводить? – потирал Речкин руки по дороге домой. – Пусть враги изведутся. Главное – ликвидировать основной раздражающий фактор.

Через неделю, как раз к пятнице, осторожно подступился к Проктиту:

– Илья Сидорович, я к вам по личному делу.

– Что еще? – раздраженно передернул плечами завлаб. – Вопрос о вашем увольнении будет рассматриваться на коллегии во вторник. Подумать только, из-за этого бездарного хлюста отрывать от работы серьезных ученых! Развел президент демократию! Таких, как вы нужно из науки мусорной метлой выметать, а не дискуссии разводить. Метлой!

– Не хотите ли вечером пивка выпить? Угощаю, – неожиданно предложил Петя и Проктит растерялся, заерзал на продавленном стуле.

– Поздно спохватились. Да я с вами на одном поле…. И вообще предпочитаю пить пиво в одиночку, чтобы лучше думалось о возвышенном. Впрочем, вам этого не понять.

Речкин, конечно, не стал говорить, что пьянство «один на один» добром не заканчивается, наклонив голову, прошептал:

– На проспекте новый пивной бар открыли, «Белый желток» называется. Свежее пиво из Германии и недорого.

– Не интересуюсь, – как-то неуверенно сказал завлаб, что очень порадовало Петю. – Займитесь, наконец, работой, пока вас не…, пока вы еще здесь.

– У меня опять пробирки исчезли.

– Я не брал.

На этом беседа двух злейших антагонистов и закончилось. А вечером после работы, Речкину оставалось лишь проследить за своим непосредственным начальником. Он не ошибся. Проктит, выйдя из института, бодрым шагом направился не к метро, а на проспект, где недавно действительно распахнул двери «Белый желток». Когда он скрылся в чреве злачного заведения, Петя взмахнул рукой и из кустов тут же вылез Власатый.

– Срисовал личность?

– Закурить есть? – спросила образина, не изменяя своим принципам.

– Будет тебе и турецкий табак и миндальный ликер с квасом. Потом. Действуй.

Речкин не стал дожидаться начала «спектакля», на Власатого можно было положиться, а светиться рядом с местом преступления было неосмотрительно. Для подведения итогов операции и расплаты с образиной была назначена встреча в понедельник за магазином, где бомж несколько раз чрезвычайно резко обходился с Петей.

В понедельник, придя на работу, Речкин с «ужасом» узнал, что Проктит попал в реанимацию. Вроде уже на ладан дышит.

То-то, радовался Петя, будет знать, мерзавец, как жизнь порядочному человеку портить, к курению табака подталкивать. Кстати, всю неделю хотелось закурить, а когда узнал о «несчастье» с завлабом, тягу, словно рукой сняло. Не ошибся, не прогадал с заказом. Теперь Проктит на костыли переберется, ему не до меня будет. Если выживет.

Денег Власатому Петя, конечно, платить не собирался. Их просто не было. Да даже если бы и были! Пусть радуется, что в полицию за грабеж и членовредительство на него сразу не донес. А теперь-то с полицией самое время связаться.

Своим новым аппаратом светиться не стал, а найти в городе телефонный автомат оказалось делом непростым. Отыскал один единственный на вокзале. Набрал «02». «Хочу сообщить о личности бандита, напавшего на завлаба Проктита, записывайте». Петя не опасался, что бандюган укажет на него. Какие ваши доказательства? – как говорят в американских фильмах. Кому поверят – сотруднику известного института или алкашу волосатому из подворотни? Знать его не знаю и видеть никогда не видел. Все.

Вечером после работы купил пива, устроился на лавке у детского сада, чтобы издалека видеть угол магазина, где копы будут крутить Власатого.

Образина притащилась ровно в девять. Петя сначала уловил запах конского жира и чеснока, а потом уже увидел волосатого бомжа. Время шло, но никто на громилу наручники не надевал. Где эта чертова полиция? Не умеют работать.

Когда все сроки прошли, не утерпел, снялся с лавки, озираясь по сторонам, приблизился к Власатому. Все же интересно, что он Проктиту переломал?

– Ну? – задал короткий вопрос Петя.

– Закурить есть? – ожидаемо поинтересовался Власатый.

– Ладно, вот тебе двести рублей.

И тут Речкина повязали. Оперативники появились из стен, как тати. Плюхнули лицом в лужу.

– Можем зачитать вам ваши права, – сказали копы в штатском.

– Закурить есть? – неожиданно для себя спросил обескураженный Речкин.

Пете предъявили обвинение в организации нападения на завлаба Проктита. Власатого задержали случайно. В подворотню, где бомж метелил жертву, по малой нужде случайно заглянул какой-то пристав. Он и повязал бандита. У того нашли старый Петин телефон, по нему на Речкина и вышли.

Петя сидел на нарах, кусал локти – черт меня дернул дать Власатому деньги. Иначе хрен бы что доказали! О-о, я идиот!

Вечером в камеру привели бомжа. Он уставился на Речкина нечесаной физиономией, попросил закурить, а потом, не напоминая, что курить вредно, приложился огромным кулаком к Петиному лбу.