Татьяна Макарова - Хроники аномальных явлений. Записки думающего наблюдателя (том 1)

Почему бы не предположить, что в ночной тишине школьного зала не звучат какие-то, не слышимые нами, звуки? Может быть этот Некто хочет что-то сказать людям, но не может – слишком тих для нас его голос?

Время для эксперимента было выбрано самое беззвучное – три часа ночи. Ночной город спал, а в школьном зале был включен на запись магнитофон. Рядом безмолвно сидел наш наблюдатель, который фиксировал с точностью до минут и секунд каждый доносившийся с улицы звук. Вот проехала машина… Вот спросонья каркнула ворона…

Когда потом сравнили запись и протокол, то оказалось, что уличные звуки-то как раз и не записались (настолько тихие они были), зато на пленке появились другие – скрипенье, будто стулья по полу таскали, едва слышимые голоса – и одинокие, и хором…

Если бы в тот момент времени была под рукой необходимая литература о феномене электронных голосов, да побольше времени – может, и удалось бы записать внятное сообщение. Но увы, время заканчивалось, полтергейст тоже утихал. Совсем утихомирился он после сделанного в зале ремонта. Если помните, это и есть один из способов нейтрализации полтергейста.

Более чем год крупные полтергейстные процессы тольяттинцев не беспокоили. И только осенью 1992 года в одном из цехов Волжского автомобильного завода, где работал тольяттинец Д., началось нечто любопытное и с разной интенсивностью продолжалось до 1994 года. Для начала предоставим слово Юлии Винокуровой, в то время – корреспонденту «Площади Свободы».

«С носителем полтергейста Д, проживающим в Центральном районе Тольятти, меня познакомили представители городской уфологической комиссии. К ним он впервые обратился за советом, когда «некто» начал регулярно забрасывать его болтами и гайками. Причем делал это исключительно на рабочем месте.

Началось все следующим образом. В тещином деревенском хозяйстве у Д. был друг – индоутка. От другой живности она отличалась на удивление строптивым нравом. Но Д. почему-то выделяла и очень любила. Встречала и провожала его у ворот, давала себя погладить. (Прим. – Д. не раз защищал ее, запрещал резать и говорил, что эта строптивая птица – его друг). А потом индоутку все-таки зарезали.

В тот же день и, как потом выяснилось, в тот же час, в цехе стали летать мелкие и не очень детали. Даже такие, каких на предприятии по роду его деятельности вообще не было близко. Например, сидит Д. за столом, рядом падает гайка. Попасть норовит не в него, а именно рядом. И чтобы грохнуть посильнее. Любимое занятие – кидать по железу.

– Случалось, «он» меня с работы провожал, – вспоминает Д. – Помою руки и иду в раздевалку, а вслед мыло летит. Прихожу, «он» в раздевалке по шкафам швыряться начинает. Прямо горстями – винтики, шурупы. Как-то открыл свой шкаф (ключ только у меня был) – оттуда высыпалась целая куча рваных червонцев. Аккуратненько так разорваны – каждый на шесть частей. Приятели сначала не верили. Говорили, небось свои же мужики шутят. Ну, скажите, какой нормальный человек станет рвать деньги в таком количестве? Да еще мне в шкаф совать? Лучше уж на них бутылку купит.

Записка, подброшенная полтергейстом «фокальному» лицу этого аномального процесса.

А чудес вокруг Д. с каждым днем становилось все больше. Идет он по цеху, сверху прямо из воздуха детальки падают вокруг. Заходит в железную будку (там принято на предприятии всякий металлический лом держать и заготовки), по ней «некто» настукивать начинает. Потом рабочие забрались на будку и насчитали, кроме всякой мелочи, около десятка тяжеленных осей.

Другая полтергейстная шутка изрядно изумила охранниц на проходной. Так они и не смогла взять в толк, кто это посмел разбросать кучу копеечных монет прямо на самой проходной. А всего-то «носитель» прошел. Ему в спину и кинули. Денежки со звоном раскатились в разные стороны. И что примечательно: все копейки были новенькими и блестящими, прямиком из Монетного двора. А ведь мелочь, как известно, в большом дефиците.

К сожалению, деньги полтергейст подкидывал нечасто. Бывало, засунет трешницу или пятерку в полую часть какой-нибудь детали и аккуратненько положит на плечо или поля шляпы. Держи, дескать, пользуйся.

Неприятностей особых, кроме известности, своему «хозяину» тоже старался не доставлять.

– Обычно «он» кидал все же не в меня и не в людей, а рядом, – продолжал вспоминать Д. – Случалось, конечно, что шурупчик ненароком отскочит и попадет мне в лицо. Понятно, мне это не сильно нравилось. Но «он» не унимался до тех пор, пока я не начинал по-настоящему сердиться. Тогда все вдруг прекращалось. Полтергейст оставлял меня в покое на полчаса-час. А потом потихоньку, словно провинившийся нашаливший ребенок, опять брался за свое.

На предприятии тем временем обстановка накалялась. Верить в существование полтергейста начинали волей-неволей. Сидят мужики рядком в курилке, по противоположной стене как шарахнет, словно шрапнелью. А все сидят. Руки у всех сигаретами заняты. Но верили, правда, лишь те, кто не раз видел такое своими глазами.

Руководством же, во избежание умножения дальнейших слухов и беспорядков, решено было издать приказ по борьбе с шутниками. Замеченного в «кидании» обещали немедленно уволить. Собрание даже по этому поводу проводили. Но, конечно, так никого и не поймали.

Единственный раз полтергейст покинул пределы предприятия и проводил Д. почти до самого дома. Всю дорогу по крыше и окнам автобуса стучали «производственные атрибуты». Из закрывающихся дверей кинули вслед Д. несколько винтиков. Но дома не докучали. Видимо, «он» тем же автобусом назад вернулся.

– Почти всегда я на работе ощущал «его» присутствие. Потянет вдруг сбоку слабый ветерок – сейчас оттуда что-нибудь вылетит.

Если бы природу этого явления можно было бы связать с электромагнитными волнами или другими, объяснимыми с точки зрения, современной науки, отклонениями. Но ведь в воздухе мелькали не только железки, но и пластмассовые детали, бумажные деньги, мыло. И свидетелями такого является не один десяток человек. Все вещи не только поднимались и переносились из одного места в другое, но нередко материализовывались из ничего, из воздуха. Это-то казалось рабочим самым непонятным.»

Несколько уточнений к статье. Когда детали падали на крышку подсобки, немаловажным будет знать, что цех этот имеет в высоту несколько десятков метров, высота самой подсобки гораздо выше роста человека, а над ней нет ни подъемных кранов, ни людей. «Заводской» полтергейст, видимо, оказался «грамотным» – однажды в шкафчике у Д. (закрыт на ключ, ключ хранится только у хозяина) появились две записки: «Д. ты эта я – я эта ты».