Адилия Моккули - Стихи поёт земная козерожка

Несбыточность мечтаний сберегаю.
Я, как Ассоль стою на берегу.
Прибытия из странствий ожидаю —
тебя, на призрачном морском ветру.

Который рвёт, как алый парус платье.
Бесстыдно оголяя ноги мне.
Зачем, скажи – безумные объятья?
Прошу не надо гладить по спине!

Я жду того, о ком всю жизнь мечтаю,
о нём я грежу тайностью во сне…
Приемлю смерть – подобно горностаю,
чем грязь лобзаний, да на простыне!

Напиши мне чуть-чуть о любви,
как мечтаешь о нашей встрече.
Ты словами меня обними,
приголубь, да прижми покрепче.

Ты дурманом меня опои,
разукрась мою жизнь своей страстью.
И плывут пусть слова-корабли —
в трюмах нежность. Я радуюсь счастью.

Летом в поле спозаранку,
я бежала босиком…
Колдовской цветок искала,
чтобы встретится с тобой.
Цветик тот Иван-да-Марья,
помогает всем в любви.
В дом букетик для свиданья,
нужно срезать до зари.
Принести и алой лентой
с приговором обвязать,
чтоб не знала конкуренток,
в уголок за шкаф убрать.
В нём магическая сила —
говорят большая есть,
чтоб была любовь и верность,
да всего не перечесть.

Как, на утренней, да на зорюшке,
свою песнь спою, да Володюшке…
Там вдали стоит наша рощица,
небо синее, да полощется.

Эх, манят к себе, да дубравушки,
соловьи поют – там для Ладушки.
Заплету сейчас, ой, Я косыньки,
замелькают – да в травах ноженьки.

Через поле, да прямо к милому,
и прильну к плечу – ой, да сильному.
Загляну в глаза, да зелёные.
Да, зашепчут ох, клёны стройные.

Как милёночка Я – опоила,
и любовью своей оживила.
Опоила, эх, парня доброго,
а любовь моя, ярче всполоха!

Засылай давай – своего гонца!
Встанем любый мой, эх, да у венца!

Ой берёзоньки – белоствольные,
сшили платьица да зелёные,
раскудрявили ветви-волосы,
и хмельной-то сок, их берёзовый.

Зазывают в тень добра молодца:
– «Ты коня оставь, день полощется.
Выбирай себе – девку стройную
под венец веди непокорную.

Посмотри каков, её стройный стан,
укротит в любви, непокорный нрав.
Обовьёт тебя, да ветвями, да ветвями —
рукавами, одурманит сном, да словами…

Позабудешь ты – дом, родименький,
любым станешь ей, ты, как миленький.
Запоёт в душе – песня новая,
да закончится, жизнь привольная.

И пойдут с любви – дети малые,
лишь бы жить бы вам, не мешали бы.
Выбирай скорей – девку стройную
под венец веди непокорную.

Сбежать, исчезнуть в серой дАли…
Босые ноги чуют след.
Мостки скрипучие играют,
печальной бабочки сонет.

Душа истерзанная плачет.
Изломы рук. Сутулость плеч.
Ей не везёт, а это значит,
сочится влагой, будет течь —

из глаз слеза на вырез платья,
испортив свадебный шифон.
И рук заломанных запястья,
и с губ срывающийся стон,

всё это канет в серый сумрак,
безжалостных осенних вод…
Печаль смычком споёт на струнах
её безвременный уход.

Ты мой – я твой, любовный грех,
рождённый нашими мечтами.
Но сладок манговый запрет,
с уже созревшими плодами.

Твоих коснуться бы ланит,
но ты, мой друг, сейчас далече.
И душу грусть мою томит,
в мечтах живу о нашей встрече.

Бывает мысленно лечу —
к тебе, на южный берег моря.
И чайкой над водой кричу,
среди полуденного зноя.

Плывут по морю корабли,
а с ними парусник Надежды.
Мы столько лет тепло храним,
и поцелуй и запах нежный…

Сейчас весна – цветут сады,
и манят пчёл цветы магнолий.
И нет запрета для любви,
до дней с осенней позолотой.

Как курица копаюсь в огороде.
Пытаюсь отыскать злато-зерно.
От этого на постоянном взводе,
Словами я мечу раздражено.

Поверьте мне, я в вас, хочу влюбиться.
Заворожить, да ласковостью слов.
Чтоб ощутили, вот – моя частица,
Её нашёл средь многих адресов.

Я буду нежной, робкой и доступной,
Когда ночами с вами буду петь…
И даже стану чуточку распутной,
Чтобы в любви обоим не сгореть.

К тебе, мои – стремятся мысли.
Туда… за тридевять земель.
По звёздам, в лунном коромысле,
Плывут легко и просто – без идей.

Ах мысли, мысли – что хотите?
Зачем стремитесь вы к нему?
Но поздно. Вот его обитель.
Окно. Край шторы, кимоно.

И в танце закружились с ветром,
Коснувшись глаз и сжатых губ.
Ах если б им не быть поэтом,
То не взлетели б выше труб.

И не было б ночных соитий,
И не кружились в танце до утра —
Его, мои сливаясь мысли,
Как жаль, что ночка коротка!