Дамир Халилов - Ловзар

Арсену всегда было интересно отслеживать на примере таких «клубов», как формировались мини-социумы в банке. В каждом из них объединение происходило по какому-то ярко выраженному общему принципу. Были клуб интриганов, клуб начальства, клуб любимцев начальства, клуб курильщиков, клуб зануд, клуб красивых девочек, клуб некрасивых девочек, клуб коренных москвичей, клуб любителей футбола. Когда в коллективе появлялся новичок, каждый из клубов вначале внимательно присматривался к нему, затем его пару раз брали на «испытательные ланчи», где шла примерка его жизнеоощущения к ментальной общности клуба, и в конце концов происходило его условное принятие в члены одного из клубов.

Практически с самого утра, сразу после чашки утреннего кофе и проверки почты, участники каждой «обеденной ячейки» начинали выбирать, куда они сегодня пойдут на обед. Это был очень многоуровневый процесс, в котором учитывалось множество факторов. Например, близость зарплаты. В первую неделю после зарплаты коллеги Арсена посещали японские и итальянские рестораны, к концу же месяца более популярными становились небольшие безликие кафешки с приглушенным светом, алюминиевыми салфетницами и ламинированными меню. Также обсуждались цены, обслуживание (причем как аргумент приводились даже конкретные персоны официантов), обширность меню, наличие «счастливых часов», калорийность блюд (для разных «обеденных клубов» высокая калорийность могла быть как минусом, так и плюсом). Для таких обсуждений создавались чаты в социальных сетях, спор о выборе конкретного заведения шел также через sms и электронную почту.

Когда-то администрация банка сделала робкую попытку упорядочить обеденный процесс, и обеды стали доставлять непосредственно в офисную столовую, однако, несмотря на то что расходы брал на себя банк, сотрудники дружно игнорировали объемные коробки и продолжали каждый день в 12.03 ручейками вытекать в близлежащие кафе, кофейни, хинкальные, остерии, кантины и трактиры. Ну а пластиковые, запотевшие изнутри банки с супами и винегретом потихоньку протухали, стоя в углу столовой.

Арсен был своеобразным «обеденным бродягой», мигрируя от одной компании к другой. В диспутах относительно того, где пообедать, он, как правило, участия не принимал, давно для себя определив, что для него существует два типа еды: домашняя и вся остальная. И во всей остальной еде Арсен не имел каких-то предпочтений, поэтому в обеденное время он выходил в коридор и просто присоединялся к любой компании. В банке Арсена уважали за спокойствие, ненавязчивость, умение поддержать любой разговор, и в каждом «обеденном клубе» его привечали, но специально с собой никогда не звали.

Сегодня Арсен собирался пообедать без компании, но уже в кафе встретил другого коллегу-одиночку, Алексея, и, решив, что будет некрасиво отказаться от приглашения, присоединился к нему. Алексей был айтишником, возможно, именно поэтому он держался несколько в стороне от «обеденных клубов».

– Уже выбрал что-то?

Арсен отрицательно покачал головой и уже в третий раз начал перечитывать безликое меню бизнес-ланча, не зная, на что решиться.

Официантка выжидательно нависала над столом.

– Девушка, а «Пражский» салат с чем? – спросил Алексей.

– С семгой, – бесцветно ответила та.

– А почему «Пражский» тогда? В Праге же нет моря?

Официантка хранила молчание и терпеливо ждала, скрестив на животе руки: в одной из них она держала блокнотик, в другой – авторучку. Ее взгляд при этом был направлен куда-то вдаль, но из-за ограниченности пространства упирался в стену, стилизованную под деревянный сруб.

Над столом повисла абсолютная тишина: даже у висящего над баром телевизора был отключен звук, что добавляло комичности мелькавшим в нем людям. Арсену всегда причиняла неудобство тишина, которую слышал еще кто-то, кроме него. К тому же сейчас он боялся нарушить ее голодным урчанием своего желудка, поэтому все-таки решился сделать заказ первым:

– Ладно, давайте куриный бульон с гренками, «Пражский» салат, посмотрим, что там за семга такая, и куриный шницель с рисом.

Арсен зачем-то посмотрел на официантку, ожидая реакции, однако та послушно записала сказанное и перевела взгляд на Алексея.

– Мне то же самое, – обрадованно сообщил он.

Официантка сделала какую-то пометку в блокноте.

– Только вместо риса – пюре, – добавил Алексей, желая внести в заказ индивидуальность.

Потом он завел неторопливый разговор о грядущих перестановках в банке. В последний месяц все активнее говорили о том, что нынешнего руководителя скорее всего отправят на повышение в головное отделение, а на его место поставят кого-то из менеджмента. Вопрос смены руководства мало интересовал Арсена, а потому, слушая пространные размышления о возможных кандидатурах вполуха, он машинально снова уставился в экран телевизора.

Официантка принесла небольшую корзинку с четырьмя кусками серого хлеба. Арсен отломил от одного половинку и продолжил смотреть телевизор, отщипывая небольшие кусочки мякиша и закидывая их в рот.

Судя по картинке, телевизор показывал криминальную хронику. Без звука хроника выглядела забавным фарсом. На экране какая-то женщина в трико, стоявшая перед калиткой собственного дома, что-то объясняла репортеру. При этом она периодически эмоционально била себя ладонью по груди и вполне искренне плакала.

В кадре ее сменил ведущий в широком сером костюме и темно-синем галстуке. Словно подчеркивая серьезность слов, которые он произносил, ведущий хмурился, странно отрывисто двигал головой и то и дело передвигал лежащую на столе стопку бумаг.

Арсен отвлекся от телевизора – официантка принесла салат. Когда через несколько минут он вновь посмотрел на экран, там уже мелькали кадры очередной хроники. Неожиданно Арсен почувствовал себя крайне неуютно. Пытаясь разобраться, с чем связано это ощущение, он было прислушался к болтовне Алексея, но тот продолжал монотонно вслух перебирать наиболее вероятные кандидатуры нового руководства, посмотрел в сторону официантки, даже зачем-то глянул на пустую тарелку, однако взгляд его снова вернулся к телевизору.

На экране показывали некую квартиру со снующими по комнате людьми в разной форме, свидетельствующей об их принадлежности к разным ведомствам. Арсен, все еще находясь в растерянности, вглядывался в картинку телевизора, и тут вдруг откуда-то изнутри всплыл смутный образ. Затем к нему пришла абсолютная ясность – образ соответствовал тому, что показывали на экране.

Люстра.

Нелепая люстра.

Нелепая люстра, которую он вчера видел.

Нелепая люстра, которую он видел, когда в него целились.