Валерия Сивкова - Ты очень нужен мне (сборник)

Эту песенку Тиша напевает только в состоянии глубокой грусти. Помнится, и я в детстве, услышав про ёлочку в исполнении детского хора, тоже взгрустнула. Хор так старательно долго «тянул» эту песню, что она закончилась для меня на том месте, где ёлочку срубили… И только теперь поняла, насколько первая часть песенки очень живая. А в конце – про нарядную – скучновато. Впрочем, это моё впечатление.

Вот и Тише стало грустно, потому что психолог, только-только начав свою трудовую деятельность, старательно скучно провела занятие. Но это поправимо. Я всё же уловила – любит она деток наших, любит. А это самое главное. И работают психологи большей частью на ощупь. Перед ними пока ещё неразгаданное – дети-аутисты.

После выступления Мити учительница музыки обратилась к Тише:

– Понравилось тебе выступление Мити?

Тиша чётко произнёс:

– До свидания.

Учительница:

– Почему, Тиша? Ты же любишь музыку. И петь любишь.

Тиша понял, что должен соответственно отреагировать. Запас слов у него есть, но внутри. И пользуется он словами очень ограниченно. Несколько секунд Тиша выбирал вариант ответа. И выбрал… Он просто пропел:

– До-о-о-сви-да-ни-я-я, – дав понять, что музыку любит. И очень.

Вот такая лёгкая ирония.

Этот внутренний диалог Тиши и дерева отложился в моей памяти во время моих наблюдений за общением 6-летнего Тиши с природой.

Вот сейчас он обнимает дерево…

– Обними меня.

– Сейчас. Ой, ты такое широкое.

– Тогда погладь.

– Я тебя глажу. Чувствуешь?

– Да. Спасибо.

– Я ухо к тебе приложил. А где у тебя сердце?

– Под землёй, где корни. Меня могут срубить, а сердце останется.

– Я уже лежу. Видишь?

– Вижу.

– Я слышу: корни говорят.

– Что они говорят?

– Что слышат меня. Тогда почему я учусь говорить?

– Чтобы ты говорил не только со мной, цветами, облаками, птицами, но и с людьми.

– Ты забыла… Я ещё говорю с лошадью.

– О чём?

– Что я её не обижу, я даже живот ей погладил.

– А она что?

– Удивилась и копытом тихонько по земле стукнула, чтоб я вылез.

– Ей не понравилось?

– Понравилось. Боялась, что Дима меня заругает. Дима, он тренер.

– Это тебя ждут на лавочке?

– Нет. Я с няней. Она с горки катается и за мной поглядывает. А ещё она умеет ходить по потолку.

– И не падает?

– Нет. Она лежит на верхней кровати и ходит по потолку и поёт.

– А ты поёшь?

– Когда не молчу – пою. У меня находят какие-то лишние звуки. Они мне мешают. Так говорят.

– Тебя зовут, малыш. Приходи. С тобой не скучно.

– Когда я подрасту, я тебя крепко-крепко обниму. ТЫ ТОЛЬКО НЕ СРУБАЙСЯ, ладно?

Тиша катается на качелях и громко распевает композиции, может, собственного сочинения, а может, композитора, чьё имя узнают через сотню лет. В исполнении Тиши слышна гармония, периодически нарушаемая колоратурными пассажами. Естественно, это вызывает различные эмоции.

– Уж лучше пусть поёт, чем хулиганит и ругается. А что, совсем не говорит?

Сочувствие бабушек на скамейках оставляю без ответа. Надоело.

Зато стайка девочек-подростков очень развеселилась. Они стали дразнить его, гримасничали, самая бойкая выкрикнула: «Хватит! Не у себя дома!».

Я собралась было забрать Тишу и пойти в другое место, но поведение его заставило меня повременить и понаблюдать за развитием событий. Тиша слез с качелей и медленно направился к стайке. Он подошёл к самой бойкой из подружек и приблизился к ней почти вплотную.

Я напряглась, так как видела Тишу со спины и девочку он заслонил, если учесть, что в свои 7 лет Тиша большой, а девочка в свои 12–13 лет сама Дюймовочка. Прошло минуты две. Девочка неожиданно ринулась ко мне:

– Это вы с этим мальчиком?

Голос у неё дрожал, но я успокоилась, не увидев на ней следов «насилия».

– Я. А что случилось?

– Он, он… вы знаете, что он сделал?!

– Что? Что он сделал?

– Вот что!

Девочка четырьмя пальцами, используя обе руки, раздвинула свой очаровательный ротик аж до ушей.

– Это он тебе сделал?

Я похолодела.

– Нет. Себе. И ещё прорычал что-то. Он меня напугал. Он у вас совсем больной?

– Всё нормально. Выздоравливает. Тиша тебе показал, как выглядит бешеная улитка.

– Бешеная улитка???

– Именно так. Он как-то видел, как взрослые забавлялись. Изображали бешеных улиток и фотографировались. Со стороны казалось, что они друг друга дразнят. Вот он тебе и ответил на твои насмешки.

– Подбежали остальные девочки и стали спрашивать, почему улитки бешеные.

– У этих улиток репутация быстро пожирающих погибающие растения, получается, они воду очищают. И делают они это с бешеной скоростью. Кстати, и размножаются они тоже с бешеной скоростью. Урок биологии окончен. Нам пора.

Неожиданно «Дюймовочка» сказала:

– Он у вас красивый. Как его зовут? Я попросила Тишу назвать своё имя. Он назвал. И моё заодно.

– А можно мы его раскачаем посильнее, но не очень.

– Можно.

– Спасибо Вам.

– Мне-то за что. У меня улитка не получается. Это Тише.

Мне кажется, за всё время, что я общаюсь, с Тишей, он впервые дал отпор.

Мальчик-аутист с ограниченной речью удивляется, почему его так рассматривают окружающие. А рассматривают, потому что он напевает. Это так непривычно. Вслушаемся и услышим его мысли:

– Тётя, почему ты меня так рассматриваешь? Да, я напеваю. А что, нельзя? Скажи что-нибудь. Я пойму.

– Дядя, и ты мною заинтересовался? Смотришь не отрываясь.

– Девочка, какая на тебе красивая шапочка. А почему ты перестала есть яблоко и сидишь с раскрытым ртом? А-а-а… меня увидела. И потому, что я напеваю.

– Тётя, а что ты спросила у моей няни? Понял. Няня, ты просишь меня сказать, что я вижу за окном. Говорю: «Ав-то-бу-ус». А тётя радостно руками машет: «Какой молодец, сказал „автобус“». Да я много чего говорю, правда, пока только про себя.

– Дядя, а почему ты говоришь, что я коверкаю язык. Я знаю каркать, а коверкаю – что это?

– Дядя, что с тобой? Какой ты сердитый. Зачем я язык показываю? Ладно, больше не буду. А зачем ты моей няне выговариваешь? А она сердитому дяде сказала: «Рот закрывайте и отдыхайте». Няня моя умеет правильно говорить. И не говорит, как другие, что все на меня глаза «пялят», а говорит, что все глазеют.

– Дядя за рулём не злой. Повернулся и улыбнулся мне. Значит, в его машине можно напевать.

– Тётя, да не лижу я стекло. Просто прислонился, а язык ещё не успел убрать.

Очень я люблю ездить. Напеваю, и все сразу слушают, а один дядя даже наушники снял. Правда, тут же надел. Да не обижаюсь я на вас, не обижаюсь. Смотрите! Скоро я стану обычным, не буду больше аутистом, и никто на меня смотреть не будет.