Сергей Воликов - Маори

– Вова, ну их нафиг! Ехать надо, а парням семьи кормить надо, они реально не знали про мескалиновый вид гребешка.

– Ты чего, спятил?! Я же при исполнении!

– Не переигрывай, – уже на ухо шепнул постановщик спектакля, – брат, давай отойдём на пару слов.

– Всем оставаться на своих местах! При попытке бегства, стреляю на поражение! – предупредил Коломиец и, не убирая оружия, проследовал немного в сторону. – И что теперь, блин?! Ты понимаешь, что это зашло слишком далеко?

– Это уж точно… Ничего, все как надо! Жди здесь, – с этими словами «добрый полицейский» подошёл к перепуганным браконьерам и попросил встать главного. Отреагировал мужик лет сорока с небольшим, который также оказался и счастливым обладателем недешёвого сухого дайверского костюма. Пока Вова продолжал безупречно играть свою роль, Фром начал вести переговоры:

– Уважаемый, как ты понял, мой друг очень ответственно относится к исполнению своего служебного долга, но он тоже человек…

– Сколько?

– Нисколько.

– Хорошо. Тогда, что вам нужно? Забирайте улов, если хотите.

– Нет, морепродукты меня сейчас не интересуют. Я нуждаюсь в информации.

– Я слушаю.

– Все, что касается подводного мира в этом месте… – выдержав многозначительную паузу, Фром продолжил, – более конкретно, я хочу знать что вы могли случайно увидеть в акватории Бойсманского залива, кроме трепанга и рыб?

Заложник нелепой ситуации недоуменно смотрел на Фрома, как «баран на новые ворота», что заставило последнего не на шутку огорчиться, ведь в случае, если браконьер не знал того, о чем бы он хотел от него услышать, весь этот спектакль остался бы не более, чем веселым развлечением. Но заложник внезапно изменился в лице:

– Я понял. Я не занимаюсь черным дайвом, вы не тех взяли.

– Но ты что-то знаешь об этом, не так ли?

– Послушай, я не знаю, кто вы такие и зачем вам все это, но вот тебе мой совет: не связывайтесь с черными дайверами. Это серьезные ребята…

– Мне безразлично затонувшее золото и побрякушки, но ты прав в том, что не знаешь, кто я. Просто расскажи мне о том, чего в этих водах быть не должно.

Наконец, браконьер сдался:

– Хорошо. Но ты должен убедить этого психа отпустить нас.

– Идет.

– Тогда слушай. В 100 метрах к северу от большого острова есть затонувший корабль. Такой древний, знаешь, с парусами, в общем. Но никто из черных дайверов оттуда еще не возвращался. Однажды я собирал трепанг на 30 метрах, недалеко от «проклятого корабля» и не заметил, что подплыла огромная акула. Это была большая белая, я уж точно знаю, видел, когда ходил на сухогрузе в свое время. Но таких размеров акулы просто не бывают. Она была метров десять в длину, а её пасть… Мне страшно вспоминать ту встречу. Я замер, закрыл глаза и начал молиться. Когда я закончил, то увидел, что никого рядом уже не было. Мне удалось спастись в тот день, и не только мне одному. Многие рассказывают то же самое, но вот что действительно интересно, так это то, что акула эта не пожирает только тех, кто не пытается подобраться к «проклятому кораблю». Остров этот также назван «проклятым»…

– Да уж, веселый выдался денек, – улыбнулся Фром, допивая остаток кофе, любуясь прекрасным видом из своего места на втором этаже «Круиза».

Официант любезно предоставил счет и, оставив его с приличными чаевыми, юноша направился к своему джипу. До встречи оставалось около часа.

– Чай, кофе? – предложил профессор Кайвовский, приветствуя в своём кабинете.

– Спасибо, не откажусь от чашки чая.

– Ну, так что вам, молодой человек, хотелось бы узнать подробнее о Бойсманском неолите?

– Скорее всего, меня интересует не исторический аспект вашей работы, а скорее, археологический.

– Если вы читали мои работы, то должны знать, что кроме керамики и нескольких могильников мне не удалось обнаружить ничего более.

– Да, конечно, я читал ваши работы, Петр Ильич. Но у меня есть подозрения, что в акватории бухты терпел бедствие, как минимум, один старинный корабль.

– Х-м-м, – задумался профессор, – и насколько, по-вашему, старинный этот корабль?

– Если мои предположения верны, то это можно легко выяснить, отыскав останки команды, и скорее всего именно в районе раскопок, которыми руководили вы на протяжении более 15 лет.

– И вы полагаете, что кроме свидетельств жизнедеятельности Бойсманской культуры, я мог невзначай накопать и какие-нибудь другие свидетельства, другой культуры, например, верно?

– Более того, культуры из другой части света.

– Что ж, думается мне, что ваша теория не состоятельна, молодой человек.

Фром опустил грустные глаза.

– Но! – торжественно поднял указательный палец профессор, – раз уж вы настойчиво добивались встречи со мной, то я расскажу кое-что, но только при выключенном диктофоне.

Благовещенский выключил устройство и принял положение готовности, внимая предусмотрительному ученому.

– При первых раскопках, ещё в лихие девяностые, я обнаружил весьма и весьма любопытную находку, если можно это так назвать. Это была коллективная могила, содержание которой резонно отличалось от прочих. Это были остатки тринадцати арабских моряков, что было выяснено в результате изучения одежды, драгоценностей и монет, но главным оказалось письменное подтверждение. Личный дневник одного из членов команды. К несчастью, мне удалось выяснить только дату последней записи. 1271 год…

– Почему вы не придали огласке сенсацию? – искренне поразился Фром.

– Есть такая хорошая поговорка, молодой человек, и она гласит: Qui quaerit, reperit 22 22 В переводе с латыни – Кто ищет, находит, – прим. авт. .

– Это все мои объяснения по вашему вопросу. Я могу лишь намекнуть, что далеко не все исторические и археологические открытия достигают ушей обывателей. Если вы не глупый человек, то поймете меня правильно. Я не хочу неприятностей.

Фром понимающе кивнул и поблагодарил доктора за теплый приём. Уже в дверях, Кайвовский тихо окликнул его:

– Молодой человек, почитайте на досуге 1001 ночь 23 23 Книга тысячи и одной ночи (араб. كتاب ألف ليلة وليلة‎‎ kitāb ’alf layla va-layla; перс. هزار و يک شب‎ hazār-o-yek šab) – памятник средневековой арабской и персидской литературы, собрание рассказов, обрамленное историей о персидском царе Шахрияре и его жене по имени Шехерезада (Шахразада) . Я внукам каждый раз на ночь читаю. Там много интересных рассказов…

Был поздний вечер, когда Фром открыл дверь своей квартиры. Уже с порога атмосфера была более чем многообещающая. Грациозно облокотившись на арку в прихожей, стояла Ангелина.

– Здравствуй, дорогой. А я сегодня случайно в один магазинчик заглянула…

Безупречные ноги покрывали сумасводящие черные кружевные чулки, с широкой резинкой, что выглядело ещё веселее на высоченных каблуках высокоплатформенных туфелек. Прозрачный пеньюар игриво покачивался от дуновений сквозняка, изящно приоткрывая родимое пятнышко на внутренней стороне бедра, с пупка свисала подаренная на Новый год золотая цепочка с пятью бриллиантами, аккуратно устроенная с помощью пирсинга. Длинные жемчужно-черные волосы лишь символично прикрывали хороший второй, даже два с половиной, размер, а на нежной шее красовался идеально дополняющий широкий ошейник из черной кожи с небольшим замочком. Идея запретности подкреплялась наличием наручников, отделанных фиолетовым мехом. Всю квартиру наполнял дурманящий запах индийских благовоний, смешавшись с обезоруживающими духами.