Евгений Данильченко - Дух

– Так, товарищ сержант? – доносилось из-под одеяла.

– Подушку подложи под задницу! Да не так! Вот сюда! – Попов запихал одну подушку под Козлова, другую положил на живот солдату и накрыл одеялом. – Ну, теперь кричи! Громко кричи!

– Что кричать, товарищ сержант?

– Кричи, как кричат бабы при родах!

– А-а-а! – закричал тоненьким голосочком солдат. – Так?

– Громче кричи!

– А-а-а!!!

– Сильнее кричи, Козел!

– А-а-а!!! Рожаю!!!

– Тужься! Сильнее тужься!

– А-а-а!

– Сильнее! Тужься! Вижу уже! Выходит!

– А-а-а!!! Больно! А-а-а! Рожаю!

– Ну, еще немного потерпи, дорогая! Тужься! Уже вижу начало!

– А-а-а! – кричал что есть силы Козлов из-под одеяла.

Толпа солдат собралась вокруг кровати, где лежал рожениц Козлов. Дикий гогот разносился по всей казарме. На крики солдата из разных комнат шли все новые и новые солдаты. Расталкивая друг друга, каждый хотел поближе рассмотреть, как рожает солдат.

– Ну, еще немного поднатужься, Козлов!

– А-а-а!

– Ну вот, можешь же, когда захочешь! – подкладывая под мягкое место солдата военный билет, приговаривал сержант Попов. – Ну, посмотри какого малыша ты родил!

Под всеобщий смех сослуживцев, Козлов скинул с себя одеяло и взял в руки свой военный билет.

– Твой?

– Ага – улыбался солдат.

– Смотри, больше не проебывай свой военник!

– Спасибо, товарищ сержант. Больше не буду.

– Все видели? – обратился сержант к стоявшим рядом молодым солдатам. – Вас ждет такая же участь, если не будете следить за собой и своими вещами! Не слышу ответа!

– Так точно! – отозвались солдаты.

– Разойдись! А ты, Козлов куда пошел? Постель за собой убери! Я что ли буду за тобой убирать?

*****

Шли дни. РМП после пересыльного пункта казалась землей обетованной. Свободного времени было достаточно. Нас почти не направляли ни на какие работы, вместо этого с нами постоянно проводили занятия сержанты и изредка офицеры. Утром мы слушали лекции, днем ходили на плацу строем или убирали снег. Сержанты учили нас правильно подходить к начальнику, обращаться к нему, разучивали с нами строевые песни. Когда занятия проходили в казарме, сержанты давали нам под запись отдельные главы из Устава. Самое главное было выучить права и обязанности солдат и матросов.

Наряд был только один – дневальным по роте. Почему-то чаще всех туда ставили двух ингушей, которые служили с нами, рядовых Хасана Костоева и Мавлея Багаева. Хасан был очень спокойным и молчаливым парнем, плохо понимал и также плохо говорил по-русски. Мавлей, напротив, был очень активным и общительным. Ингушей сторонились и побаивались, не зная чего можно от них ожидать. Остальные солдаты очень скоро перезнакомились друг с другом, сформировались компании. Отдельных солдат, преимущественно одних и тех же, все время направляли в наряд в шестое отделение. В наряд солдаты ходили раз в три дня.

Мы сидели на очередном занятии и слушали, как младший сержант Володин пытался прочитать нам Устав, тот тут, то там запинаясь или ставя ударение на неправильный слог. С каждой минутой слушать постоянно кривлявшегося и отпускавшего глупые шуточки сержанта становилось невыносимо тяжело. Все меньше и меньше в этом сержанте я видел прожженного и многоопытного солдата, бойца, все больше я видел в сидящем перед собой младшем сержанте молодого парнишку, которого за неуспеваемость выгнали из какого-нибудь техникума. Его призвали в армию в восемнадцать лет, он еще ничего в своей жизни не видел, жил в своем маленьком городишке, гонял мяч на спортивной площадке, втайне от родителей покуривал и выпивал с друзьями, и, наверное, жутко робел и краснел, когда знакомился с девушками. В отличие от сержантов Фадеева и Попова, Володин не отличался габаритами и не производил впечатления сильного человека, способного постоять за себя. Он всячески старался казаться взрослее, чем был на самом деле. Володин старался ни в чем не отставать от своих товарищей, очень часто копируя манеру поведения и речь Фадеева и Попова.

В комнату зашел командир нашего взвода лейтенант Петров. Он был слегка уменьшенной копией командира роты. На пару лет его младше и чуть ниже, но такой же накаченный, с таким же квадратным лицом и массивной нижней челюстью. Казалось, лейтенанта ничего в жизни не интересовало, кроме очередных рекордных килограммов, взятых в спортзале.

– Встать! – скомандовал Володин.

– Садитесь, садитесь! – произнес Петров. – Желающие поехать в теплицу поработать есть? Нужно десять крепких добровольцев.

Десять добровольцев нашлось быстро. Без работы солдатам долго не дают сидеть. Солдатам все равно, где работать, главное, что в этот раз была возможность выбраться хоть и на время, но за пределы части, хоть немного подышать свободным воздухом.

Я впервые ехал на работу в теплицу. В тесном микроавтобусе было тихо. Солдаты с интересом разглядывали город Звенигород, а лейтенант молчаливо отсиживался в сторонке. Автобус поколесил по незнакомым нам улочкам и выехал с другого конца города. Здесь была большая современная теплица с бесчисленными рядами кустов помидоров и огурцов.

– Такая большая и современная теплица, а без солдат обойтись не могут! – вставил свои десять копеек Рылевич.

– Ну, ты же знаешь, что «Два солдата из стройбата заменяют экскаватор. А солдат из ТГО заменяет хоть кого» – вспомнил я армейскую поговорку.

Нам предстояло поднимать трубы оросительной системы, которые лежали на грядках, и вешать их на специальные крепления на колоннах, которые были установлены через каждые пять метров. В трубах оставалась вода, поэтому они были очень тяжелыми, десять солдат с трудом поднимали одну трубу. Лейтенант Петров руководил работами, давая нам обратный отчет, чтобы поднимать трубы всеми одновременно.

Труд облагораживает людей. Совместный труд людей сплочает. В едином порыве поднимая тяжеленные трубы над грядками, мы старались действовать согласованно и синхронно, чтобы вся тяжесть распределялась равномерно между нами. Это было очень тяжело сделать, потому что десять человек для такой работы явно не хватало. Тем не менее, каждый выкладывался полностью и был честен перед другими.

После каждых десяти таких труб лейтенант устраивал нам небольшой отдых. Желающие могли покурить, другие пользовались случаем, чтобы попить воды.

– Товарищ лейтенант, а нам что-нибудь заплатят за нашу работу? – поинтересовался рядовой Горохов.

– Ты что, Горох, дурак? – рассмеялся рядовой Воробьев. – Мы тут зарабатываем деньги не себе, а Бате! Вчера родился что ли?

– Теплица выделит потом немного своей продукции, – сам не веря в свои слова, отвечал лейтенант Петров. – Будете в столовой салаты есть из помидоров и огурцов.