Арсен Даллан - Автономный человек

Мысли просачивались в голову, Влад отложил детали и откинулся на спинку кресла.

Я не могу влюбиться, мне скучно со всеми, даже с родителями. Они хорошие люди, но их жизни словно трещины на ладони, а мне нужны Гималаи. Мне ближе Эйнштейн и Тесла.

Наверное, я плохой человек, но я действительно с большим удовольствием перечитаю биографию великих, чем проведу время за ужином с семьей.

Но как иначе? Я же постоянно натыкаюсь на свои с ними отличия.

Однажды Влад проболтался, что помнит себя возрасте 4 дней, столько шуму было. « Это невозможно, этого никто не может!»

Что было ему ответить, он молчал, и конечно уж, не сказал, что иногда ему кажется, будто он помнит и то, что было до рождения.

Можно ли оставаться человеком, если человеческое постепенно становится чуждым?

Жанна постучала в дверь, она никогда не входила без стука, хотя и была старшей сестрой. Принесла обед. Влад встряхнул головой – к черту, ерунда, главное, что меня любят, и я их люблю.

В течение тех изнурительных семи месяцев Влад часто ловил себя на мысли, что ему хотелось бы все бросить, вылезти из гаража, попить пивка с ребятами, позажигать с девчонками. Но не успей он только об этом подумать, как появлялся внутренний жандарм и с размаху бил под колени железной дубинкой. «Очнись, на что ты тратишь время! За работу! Слабак! Позорище! Хочешь жить как живут 5 миллиардов людей. Иди, пожалуйста. Но кто займет твое место?! Ты можешь жить, как другие, но никто не сможет сделать за тебя твое дело. Дело будет простаивать. Это мерзко, непростительно!» и Влад с двойным рвением садился за работу.

Когда-нибудь обо мне будут писать в учебниках – представлял он – и говорить «а знаете, кто остановил смерть на дорогах – Влад Веров. За работу Влад, за работу!

Беспокойство о потраченной зря секунде гнало Влада во весь опор, не давая возможности перевести дыхание.

Однажды он обретет спокойствие и одержимость раствориться в июльском вечере без следа. Раз и навсегда. Но это впереди, а сегодня, пристыдив себя за простой, Влад вновь окунулся в чертежи. Так он истязал себя на протяжении 7 долгих месяцев, пока отец не заварил двери гаража.

Худощавый брюнет с острым носом стоял в телефонной будке рядом с БАУМКОЙ. Проходящие мимо девчонки заглядывались на сшитую по заказу рубашку в крупный цветок.

– Мама я не поступил…

В ответ слышались слова утешения, и приглашение поскорей вернутся домой, где его все любят и ждут.

– …но это ошибка и я разберусь. – Влад оборвал мамины нежности, – не ждите меня, я остаюсь в Москве.

****

Отец и сын

С набережной Яузы свернул потертый BMW третьей серии комплектации М.

Скрепя покрышками и дрифтуя, он крутанулся по кольцу и припарковалось рядом с местом, где только что, но 23 года назад Влад повесил трубку телефона-автомата.

Олег, его сын, набрал номер на мобильном. Шел 2005 год.

– Алло, я говорю тебе, это какая-то ошибка, Женек. Но я разберусь. Мы загрузили все неделю назад. Вчера поезд должен был прийти. У нас там целый вагон, 8 машин, твоя тоже там. Не волнуйся, я разберусь. У нас в день по два поезда. Может кто-то что-то напутал. Не волнуйся, никуда не денется твоя ласточка.

Олегу 20, но он уже тертый предприниматель. С 18 лет перегоняет машины из Владивостока. Одновременно с этим учится на экономиста в Оренбургском государственном университете. В Москву Олег приехал на практику. Хотел устроится в крупный автохолдинг, посмотреть изнутри, как работают большие компании. Понять их кухню. Зачем набивать шишки на своем лбу, если можно учиться на чужом?

– Я построю свой дилерский центр. – прикидывал Олег – Лучший в России. И самый большой. Это будет авто деревня. 10, или нет – 20 крупнейших брендов на одной территории. Со собственными трассами для тест драйвов. У спорткаров – своя, у внедорожников – своя. Буду выпускать журнал, передачу по тв. Запущу службу доставки, такси, грузоперевозки. Построю логистический центр. При нем отели, кафе.

Потом все тоже самое в Самаре, Ростове, Нижнем… О, это будет настоящий конгломерат! Ну а пока надо устроиться в компанию наподобие Дольфа.

Олег включил передачу и нафаршированный монстр с пробуксовкой стартанул с места. Спешащие на лекции студенты завистливым взглядом проводили черный бмв. Появись эта машина здесь тридцать лет назад, ее приняли б за летающую тарелку.

****

На этом же пяточке, но абсолютно свободном от автомобилей времени, перепрыгивая с шага на бег, Влад торопился в главный корпус – восстанавливать справедливость.

В кабинете состоялась напряженная беседа.

Влад требовал провести публичное рассмотрение его работы. Созвать комиссию, позвать вышестоящих членов, чтобы он мог убедить каждого в своей правоте. Две недели он обивал пороги деканата, пока там не осознали, что дальше будет только хуже. Этот молодой человек достанет всех и лучше сейчас отделаться малой кровью.

Созвали комиссию: академики, проректора и кто-то из министерства. У каждого на лице было написано «какого черта я тут делаю», всех тревожило только два вопроса: кто тот маленький гавнюк, что заставил нас собраться и сможем ли мы с этим покончить за 5 минут. У половины стыл чай на столе собственных кабинетов, а в приемных томились страждущие. Пожалуй, и пяти минут много этому выскочке.

Влад стоял у доски. Решение его задачи была аккуратно переписано мелом.

Один из комиссии декларировал:

– Очевидно, что решение задачи хоть и приводит к правильному ответу, но делает это через неверный алгоритм. Иными словами, правильный ответ – чистая случайность, везение. Из всего множества неверных решений, вероятно это единственный, который приводит к правильному результату. Цель же данного упражнения, думаю мои уважаемые коллеги согласятся, найти верное решение, а не угадать с ответом.

Все кивнули и зашевелились в надежде покинуть аудиторию. Дело казалось ясным, но тут раздалось:

– Извините, а мне мел можно?

Главный лениво махнул рукой, если б отгонял муху, та б не шевельнулась.

Влад взял мел…

Прошло около часа.

На первой парте выросла гора из наваленных пиджаков.

Члены комиссии, толпясь с засученными рубашками у трижды исписанной доски, оттирали руки, испачканные мелом по самые логкти. Шумели.

Влад стоял в сторонке. Он уже все сказал. Теперь наблюдал, тихонько улыбаясь.

Он показал три альтернативных решения задачи. Все три приводили к правильному ответу. Доказать их ложность не получалось. И теперь не принять их, значило признаться в собственной слепоте.

К Владу подошел самый молчаливый участник процесса – Академик Ливанов.

– Молодой человек… – начал он,

– Влад, меня зовут Влад. Влад Веров.

Академик сдержал улыбку.