Николай Балашов - What Is Love?

Огни маленького города остаются позади. Чем больше приближаешься к морю, тем темнее становится. Песок еще сохранил дневное тепло и приятно греет ступни. Шум прибоя становится доминирующим. Мочить ноги я не хочу, поэтому не дохожу до воды метров семь и сажусь, небрежно бросив обувь рядом с собой.

Несмотря на то, что вокруг плывет прекрасный теплый вечер и окрестности напоминают небольшой филиал рая, у меня совершенно нет настроения присоединиться к всеобщему веселью. Можно было бы прогуляться вдоль набережной, попытаться позаигрывать с парой симпатичных туристок, а затем, промочив горло в баре отеля, отправиться на ближайшую дискотеку. Но сейчас меня магическим образом манит темная ночь над Средиземным морем, где только и можно разглядеть, что пару огоньков от каких-то далеких кораблей да белую пену неспешно накатывающих волн.

Что я здесь делаю? Официально – отдыхаю в отпуске. По правде – делаю вид, что развлекаюсь. Но после разрыва с ней развлекаться искренне категорически не получается. В самом начале дня меня захлестнула маленькая эйфория по поводу моего прибытия сюда, но уже сейчас я снова чувствую подавленность и одиночество. Мне еще предстоит столько тут исходить, объездить и увидеть, что, казалось бы, живи и наслаждайся, но, к сожалению, я уже думаю лишь об одном: была бы рядом со мной она…

История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Я сейчас здесь один. А где она – кто знает? Возможно, со своим новым любовником, хотя до меня и долетали слухи о том, что вроде как она в нём разочаровалась… Мне уже без разницы – дверь закрыта. Наглухо. На два крепких амбарных замка, с обеих сторон. Всё сделано, всё сказано… Всё ли? Ой, да ладно – если что-то и осталось, то к чёрту! Убрать, растерзать, вытравить из души… Утопить… Вот и море рядом. А ведь и впрямь – ну нахера так жить? Еда потеряла вкус, девичьи прелести (а их вокруг полно!) не заводят. Что-то сломалось внутри. Сейчас бы встать во весь рост и пойти по направлению к воде. Ощутить ее прохладу, ласковые касания к щиколоткам, потом к рукам… А когда легкие колебания волн защекочут шею – в последний раз представить ее образ перед глазами, осознать, что всё просрано, и вот тогда уже, зажмурившись, сделать еще пару шагов. Как следует окунуться и позволить воде войти в твои легкие. Совсем немного боли, а потом – всё…

Но это, конечно, бред. Инстинкт самосохранения вытолкнет тебя на поверхность как пробку из бутылки. Будет много кашля, шлепанья руками по воде, вместе с морской водой из тебя уйдет весь тот идиотизм, что заставил тебя войти в эту воду изначально. Мокрый, дрожащий и отплевывающийся, ты выберешься на берег и побежишь в свой трехзвездочный номер, чтобы переодеться, а потом спуститься вниз и накатить грамм сто вискаря, чтобы не простудиться, да и вообще поднять настроение. А может, и двести грамм. Тост при этом, произнесенный мысленно, будет слышен лишь тебе одному: за жизнь! Господи Боже мой, жизнь же прекрасна! Даже несмотря на все ошибки, которые мы совершаем, всех «не тех» людей, что мы встречаем на различных поворотах нашей извилистой судьбы. Всё это говно не стоит того, чтобы погибать во цвете лет! Да здравствует оптимизм!..

Я встал и отряхнул песок со своих штанов. Программа на вечер определенно намечена. Только, пожалуй, я пропущу в ней пункты, связанные с временным утоплением, – ну их…

Я развернулся и направился обратно к огням отелей. Мозг надо было срочно разгружать. Пора накатить…

* * *

Только я выбрался с пляжа и обулся в сандалии, как поднял голову и увидел на противоположной стороне уже знакомых мне личностей: Игорь стоял в небрежной позе у дверей кафе рядом с моим отелем и курил, а Саша что-то пытался донести до него, отчаянно размахивая руками. Слов я отсюда не слышал, но, судя по его нервозности, убеждать получалось хреново.

Вот те раз! Я, конечно, понимаю, что территория у нас тут небольшая, но не настолько же, чтобы в третий раз за день встретить одних и тех же людей! В голове мелькнула мысль, что неплохо бы прогуляться по набережной, не переходя дорогу, но пока я соображал, как поступить, стало поздно: Игорь моментально заметил меня, и его скучающее выражение лица оживилось. Он призывно помахал, не обращая внимания на Сашу, а потом махнул рукой на себя: мол, иди к нам! Что мне оставалось делать?

Перебежав улицу, я поприветствовал своих уже не столь новых знакомых:

– Привет! Вы тоже здесь недалеко остановились, да?

– Ну, – своеобразно ответил на мой вопрос Игорь. – А это твой постоялый двор? – он ткнул пальцем в дверь гостиницы с надписью «Por el mar». – Соседи значит. Гуд… Затусим!

Я неуверенно кивнул.

– Ну ладно тогда, мне надо…

– Стопэ! – осадил меня он. – Куда тебе надо? Ты один приехал, я же видел. Вот прямо сейчас и затусим тогда. Как раз, кстати, с Сашком спорим: куда направить свои стопы?

Я бы, конечно, не назвал то, что видел, спором. Но ладно…

– Я тебе говорю: пошли в «Ультру»! – не унимался Саша. – Нормальное место, мне пацаны мои рассказывали!

– Вот и иди со своими пацанами в эту попсу! А мы с очень удачно подвернувшимся Анатолием выпьем лучшего пива на побережье прямо здесь!

Посмотрев наконец на вывеску кафе, я вспомнил, что еще днем, проходя мимо, разумеется, видел надпись «AmiGO!», только даже не подозревал, что это настолько модное место.

Саша еще немного попрепирался, а затем, махнув рукой, направился в другую сторону. Мне деваться было некуда, я чувствовал, что уже ни под каким предлогом не смогу отвязаться от неожиданно навалившейся компании. Ну и ладно, всё равно же собирался выпить… Почему бы и не вдвоем?

Мы с Игорем зашли в кафе. Внутри играла легкая латино-музыка, по стенам неспешно ползали блекловатые разноцветные огни из прожекторов, а между столиками сновала симпатичная официантка в узких джинсах. Народу хватало, но пара свободных столов всё же оставалась.

– А что, здесь действительно какое-то особенное пиво? – присаживаясь, спросил я своего спутника.

– Да пиво как пиво на самом деле, – улыбнулся Морозов, – просто я уже так набегался за сегодня, что совершенно не хотел идти туда, куда предлагал этот торопыга…

– Ах, да! Как с теми девчонками-то? – вспомнил я утреннюю сцену перед автобусом.

Он отмахнулся:

– Да никак на самом деле. Одному сложно цеплять – второй пилот нужен, you know 12 12 Ты знаешь (англ.). … Поехали в какую-то местную дыру, угостил их текилой, а потом они по-тихому слились, засранки, пока я в туалете был. Видимо, пережал я с уговорами на дальнейшее времяпрепровождение. Поспешил. Они еще молоденькие совсем – такие быстро не сдаются. Их бы помариновать несколько дней… – он указал рукой на окно. – В этой стране, в таком климате, когда что ни день, то праздник, любая рано или поздно захочет приключений на свою жопу. Любая!