Яков Гринберг - Поиск жены по-научному

– Привет, старина. Как живешь? Что поделываешь? – как ни в чем не бывало, затараторил Мартин. – Я о тебе помню, подготовил уникальный теоретический курс, без которого к практическим занятиям приступать бессмысленно, что тебе, как ученому, полагаю хорошо известно. Может, теория суха, может даже, древо жизни пышно зеленеет, но для того чтоб не обнаружить виноград слишком зеленым, нужно кое-что знать и понимать изначально. Кстати, надеюсь, ты согласен с тем, что знание материально, иначе за него не платили бы такие бешеные деньги в университетах, тогда объясни мне, дураку, то, что я сам понять никак не могу. Почему процесс обучения, передача знаний не подчиняется закону сохранения материи – то, что у одного прибывает, у другого не убывает? Так где мы встречаемся?

Сэм, подавив скачек адреналина, возникший после осознания, что ничего еще не потеряно, Мартин все-таки позвонил, не мог сразу собраться и следовать по ухабистому пути парадоксов и вычурной, даже какой-то уже слегка раздражающей манере менторского, псевдонаучного, псевдоделового разговора. Ему было не до шуток, а понять, как относится к их сотрудничеству Мартин, невозможно – по смыслу сказанного, вроде бы серьезно, по манере изложения – все тот же розыгрыш и хохот, бесконечный балаган.

– Приезжай ко мне, жду, – не вдаваясь в частности, ответил Сэм на последний, единственно конкретный вопрос и, продиктовав свой адрес, осторожно положил трубку, как бы боясь потревожить, нарушить, спугнуть благоприятную ситуацию, неожиданно возникшую из уже почти похороненных надежд.

Примерно через полчаса, позвонив и сразу ворвавшись в дверь, Мартин коротко пожал ему руку, затем, внимательно оглянувшись по сторонам, испросил и получил согласие на ознакомительный осмотр квартиры и, под удивленные взгляды Сэма, начал стремительный обход апартаментов, залезая в подсобные помещения, на кухню и даже в холодильник. Он трогал серебристые краны, проводил рукой по шкафчикам с книгами, любовно погладил посудомоечную машину, впечатляющий музыкальный комбайн и телевизор с DVD в салоне. Создавалось впечатление, что, оценивая достоинства и выискивая скрытые недостатки, он испытывает непреодолимое желанием немедленно купить эту квартиру со всем содержимым.

– Такая квартира, – причмокнув языком, удовлетворенно подытожил он в конце осмотра, – может соблазнить практически любую женщину даже при полном отсутствии наличия хозяина. Единственная сложность, которая меня в этой связи беспокоит, как потом удалить отсюда нежелательную особу. Боюсь, что полиция с собаками и водометами не справится. Только усиленные бронетехникой подразделения спецназа и только с применением лошадиной дозы снотворного, иначе ее не возьмешь, – во вменяемом состоянии нормальная женщина отсюда не уйдет. Опасная квартира, ее мы оставим на потом.

– Мартин, скажи, пожалуйста, при чем тут моя квартира, если еще в помине нет претендентки не нее? Я тебя не очень понимаю.

– Непонимание – основа конструктивного диалога. Скоро поймешь. Это я забежал вперед. Вот тут я написал для тебя короткую инструкцию на тему: «Как найти нормальную жену». Уникальная работа, между прочим. Ты ее прочтешь потом, а сейчас я хочу объяснить тебе ряд фундаментальных понятий, так сказать, аксиоматику моей стройной теории. Главное в ней, ты это железно должен себе уяснить, что она, твоя потенциальная избранница, является товаром, со всеми положенными атрибутами, как то: качество, цена и прочее, и ты сам, что, видимо, тебя разозлит, – тоже являешься товаром! Таким же, как холодильник, кастрюля или автомобиль.

– Послушай, всему есть границы, – перебил его Сэм, – ты просто рехнулся со своими теориями. Ты это всерьез? – добавил он металлическим голосом, вкладывая в вопрос весь имеющийся у него сарказм.

– Всерьез, и очень всерьез, – затараторил Мартин, – и не нужно становиться в третью балетную позицию и доказывать мне, что ты гордый, особенный и неповторимый, сделанный природой и своими родителями в единственном экземпляре. Я все это знаю.

Сэм, у которого сняли с языка то, что он сам, в сущности, намеривался изложить, часто заморгал и неуверенно возразил:

– Но человек – не товар. Такой подход оскорбляет… этику. Это нигилизм какой-то, противоречие гуманистическим началам, так может излагать только законченный циник, человек, у которого нет сердца, души.

– Ну зачем ты так? У меня есть душа, но я так странно устроен, что скрываю ее от окружающих, вроде как… Кащей Бессмертный. Кстати, надежная охранная система у него была по тем временам, – семь степеней защиты! Душа – это, по-видимому, единственное, что бесспорно принадлежит лично мне, и пока еще не нашлось, к сожалению, никого, кого бы моя душа всерьез заинтересовала, и кому бы стоило эту, прямо скажем, сомнительную ценность приоткрывать.

Сэму стало неудобно. Разговор друзей, ему хотят помочь, а он как-то резко перешел на личности.

– Извини меня, пожалуйста, я что-то разволновался, но, согласись, здесь ты перегнул палку. Человек – вещь, предмет, продукт? Уверен, ты сам думаешь по-другому, ведь по сути это не так.

– Так, именно так, – упрямо повторил Мартин, как ни в чем не бывало продолжая гнуть свою линию, – и, если ты не будешь меня перебивать, влезать со своей ископаемой моралью, навеянной, вернее сказать, насильно внедренной в твое сознание воспитанием, образованием, великими писателями-гуманистами, ставящими личность, какие-то мелкие, непродуктивные переживания отдельного человека на неподобающе высокий уровень важности, фактически противопоставляющие индивида обществу, прогрессу, я тебе это просто и наглядно докажу.

Сэму не оставалось ничего другого, кроме как, взглянуть вверх, как бы ища помощи у высшего разума, пожать плечами, вздохнуть и выслушать до конца утилитарную, античеловеческую утопию, разработанную его товарищем.

– Значит, так, – получив свободу слова, ободренный и вдохновленный осознанием собственной значимости, начал свою лекцию Мартин, – привожу ряд логических построений, доказывающих, что ты – товар. Не буду повторять основы политэкономии, но твоя фирма для получения прибыли закупает скрепки, компьютеры и специалистов, вроде тебя. Особой разницы в приобретаемых товарах я не вижу, в тонкости, что ты, мол, продаешь не себя, а свое время и квалификацию, вдаваться не хочу. Небольшое различие между вами, на мой взгляд, заключается только в том, что в финансовых отчетах фирмы скрепки находятся в графе оборудование, вернее, канцтовары, а ты – в графе зарплата, где видно, сколько ты на самом деле стоишь. Кстати, только что пришло в голову: спортсмены, всякие там футболисты-хоккеисты, их покупают и продают клубы, как мячи и футболки, и ни у кого это не вызывает морального или, как ты очень красиво выразился, этического протеста. Это очевидно, и спорить тут, по-моему, не о чем.